Самые близкие (СИ) - Доронина Слава - Страница 35

— Яна… — Андрей подходит сзади и кладет руки мне на плечи. Слегка сжимает. — Все в порядке?

Опять чувствую поднимающуюся волну негодования. Нет, определенно, нужно возвращать прежнего решительного, дерзкого и сумасбродного Ковалева. Он ещё потом спасибо мне за это скажет.

Ответить на вопрос не успеваю — стучат в дверь. Это даже к лучшему. С Андреем нужно не разговаривать, а выводить его на эмоции. Вернуть ему сына мы не сможем, но с внештатными ситуациями, например, как видео или еще какие-то проблемы, обязательно разберёмся. Вместе.

Андрей идёт открывать дверь, а я больно щипаю себя за руку, всё ещё не в состоянии отделаться от возбуждающих картинок.

К счастью, я слышу из прихожей голоса и понимаю, что отец приехал не один. С ним Янис. Оба выглядят взволнованными и на мгновение мне даже кажется, что с бабушкой или дедушкой случилось что-то плохое. Тут же озвучиваю вопрос и, получив отрицательный ответ, испытываю облегчение.

— Хорошо, — киваю я и сосредотачиваю серьезный взгляд на папином лице. — Поговорим? Только наедине. И потом скажешь все, с чем пришел. А ты? — обращаюсь к Янису. — Приехал, контролировать речь моего отца?

Он коротко усмехается.

— Да. Решил в самый острый момент напомнить брату о нашей бурной молодости, — толкает моего отца в плечо.

Не знаю, что они имеют в виду, но обожаю, когда папа и Янис собираются вместе и подшучивают друг над другом. В такой трудный момент это особенно для меня ценно.

— Идём, Яна, — отец обнимает меня за плечи.

Янис и Андрей остаются в гостиной, а мы направляемся на кухню. Я закрываю за нами дверь и щелкаю чайником, чтобы сместить фокус внимания на какой-то громкий звук. Я очень волнуюсь и впервые буду говорить с отцом так откровенно. Но прежде чем начать, жду, когда он сядет на стул и обезоруживаю его: сажусь к нему на колени и крепко обнимаю за шею. Думала, эмоции буду бить ключом, но ничего подобного. Я сама спокойствие, что очень удивительно.

— Знаю, папуль, ситуация из ряда вон, — тихо начинаю я, — и ты не так представлял мою жизнь, но с самого детства просил быть с теми, с кем я чувствую себя хорошо. Поэтому я была так долго рядом с вами и не поехала за Гордеевым. Поэтому сейчас нахожусь здесь, в квартире Андрея. К счастью, вы с мамой научили меня многому и самое важное — не лгать себе. С Ковалевым у нас все было по обоюдному согласию и большому желанию. Даже более того: все, что ты сегодня увидел в сети, если смотрел, — это я была инициатором. Провоцировала Андрея, просила его стать моим первым мужчиной и в итоге он сдался. Эти чувства свалились на нас внезапно, их природу я поняла лишь в процессе, а Андрей, оказывается, давно их испытывал, из-за этого сменил фамилию и переехал к отцу. Прошу, не нужно считать Андрея во всем виноватым, это сильно меня огорчает. Хотя возможно и я тебя огорчаю в последнее время не меньше…

Сложно даются откровения. Я очень волнуюсь. Но папа это замечает и обнимает меня крепче.

— Тебе было бы легче, если я отказалась от Ковалева? А как же мои желания и чувства? Я не смогу пережить еще одну разлуку с ним...

Папа словно в оцепенении находится от моих слов и не сразу приходит в себя. Затем громко вздыхает и качает головой.

— Ты приехал причинить ему боль? Только какой в этом смысл? Лучше накажи эту девушку, которая сняла видео и слила его в сеть. Триггер отослала ролик Натали и та отомстила Андрею за их разрыв таким вот гнусным способом. По-твоему, это справедливо? И если я простила Ковалева, то и ты должен…

— Ничего и никому я не должен, Яна! — строго произносит отец.

Блин, плохи дела. Неужели папу не тронула моя речь? Тогда переходим к плану “б”. Напускаю на себя жалкий вид, думая о Бусинке и преждевременных родах, когда казалось, что потеряю ее. На глазах тут же наворачиваются слезы, а по телу проносится дрожь. Я падаю отцу на плечо и начинаю всхлипывать. Не люблю так делать и прибегаю к этому способу крайне редко, но сейчас, похоже, безвыходная ситуация. Если бы Алину обидели я бы тоже была возмущена. Но мне никто не хотел делать плохо. Это важно!

— Ну все, Яна… Все… Я услышал тебя, — отец поглаживает меня по волосам. — Не знаю, зачем Янис за мной увязался, я не собирался никому устраивать разбор полетов. Тем более при тебе. Да и кем я стану после этого в твоих глазах? Всегда топил за справедливость и вдруг бы превратился в домашнего тирана? Достаточно твоего деда, который едва не сломал жизнь своей дочери. Я приехал к Андрею, чтобы обсудить, что он собирается делать дальше. Заодно узнать, сколько скелетов еще припасено в вашем шкафу и к чему быть готовым.

— Больше нет, — держу марку и снова всхлипываю. На этот раз по-настоящему. Потому что нисколько не сомневалась в отце и его искренней и безграничной любви ко мне.

— Успокаивайся, дочка. Как бы там ни было — своих в обиду не даем. Все урегулируем и замнем. У нас это семейное.

Сказав последние слова, как-то странно усмехается.

— О чем ты? — целую его в щеку, испытывая прилив нежности.

— Неважно, — обнимает меня еще раз. — Ты иди в гостиную. Побудь с Янисом, а мы с Андреем немного поговорим тет-а-тет.

— Папа…

— Нормально поговорим, — заверяет он. — Иди, дочка.

Неохотно слезаю с его колен. Смотрю в надежде, что он сжалится и передумает говорить с Андреем, но папа кивает на дверь.

— Только, пожалуйста, помягче с ним, — прошу я.

— Иди, Яна, — повторяет он.

На сердце неспокойно. Я выхожу в гостиную и передаю просьбу отца. Янис выглядит сильно озадаченным и мне ещё больше становится не по себе.

Андрей уходит, оставляя нас одних. Я беспомощно опускаюсь на диван и смотрю на закрытую дверь, ожидая, что вот-вот за той послышатся громкие голоса и крики. Но ничего подобного не происходит.

— Папа сказал, что у нас это семейное. Что он имел в виду, ты не знаешь?

— Знаю. Не будем об этом вспоминать, — садится рядом и обнимает меня, как и отец несколько мгновений назад. — Хочешь, обнадеживающие слова скажу? — переводит тему.

— Хочу.

— Алина поправится.

Внутри тут же расцветает надежда. А следом поселяется радость.

— Точно?

— Ты же сама это чувствуешь. Ведь чувствуешь?

— Да, — улыбаюсь я. — Но страшно ошибиться. Вдруг…

— Без вдруг. Поправится. А вот мои убитые нервные клетки — нет. Впрочем, как и у твоего отца здоровья не прибавится. Хотя нечто такого от вас и следовало ожидать. Вы постоянно устраивали всевозможную дичь. Правда про Алину язык не поворачивается такое говорить. Там не дичь, там будущая красавица и похитительница сердец. С именем ты, правда, просчиталась. Надо было ко мне обращаться за помощью.

— Нет уж. Хватит с меня и Эрика-младшего вашей помощи, — парирую я. — И вообще дальше мы с Андреем сами разберемся с именами. Своими силами.

— Дальше? Мне нравится твой настрой.

— Да, дальше, — настырно повторяю я и киваю на дверь: — Если Ковалев оттуда живым и невредимым выйдет.

— Выйдет, Яна. Плохое осталось позади. Вейте гнездышко, налаживайте отношения. Хочешь еще совет дам? Хороший.

— Ну?

— Ни в коем случае не соглашайся на совместное проживание с родителями. Ни за что! Поняла?

У меня окончательно от сердца отлегает после его слов. С папой бы я себе такого не позволила, а я с Янисом запросто.

— Ты видео наше смотрел?

Янис ничего не отвечает, но я и так знаю, что смотрел.

— Да ладно. Ну что там такого? Все этим занимаются. Так вот, мы планируем с Андреем часто и много повторять кадры из ролика. Поэтому, боюсь, это не тот пример, который нужно подавать подрастающим близнецам.

Янис смеется в голос, а потом выдает:

— Много и часто? В первый год жизни ребенка? — опять посмеивается. — Ну-ну. Пожелаю вам удачи.

Не знаю, как Андрею, а мне она пригодится. Пора ставить точку во всех этих недоразумениях и разборках. Сегодня же скажу Ковалеву, что переезжаю к нему и после выписки мы с Алиной будем жить в его квартире. Заодно и отцу об этом сообщу.