Кротовский, не начинайте (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 5

— Ух ты, это кто такие обереги делает?

— Да все делают. Там ничего сложного.

— А почему только в деревне они действуют?

— Только там, где людей много, они помогают. А в лес один пойдешь, уже не поможет.

Понимаю, эти поделки имеют смысл, только когда их много в одном месте, дают накопительный эффект. Хотя и это удивительно. Мне в деревне попадаются одни нулевки, а поди ж ты, умудряются делать слабейшие артефакты, видимо, руководствуясь принципом, жить захочешь, не так раскорячишься…

— Значит, все деревенские такие носят?

— Все.

— А у той малявки почему не было?

— Малым детям не положено. К тому ж она в камыши полезла. Тварь могла и раньше там поджидать.

Доходим до реки. Я снова захожу в камыши, проверить точку прорыва. Никакого провала на Изнанку больше нет. Пространства «разошлись», портал исчез. Продолжаю обход. Деревня оказалась больше, чем я подумал поначалу. Дворов больше сотни. Приличная такая деревня.

Вдруг Окунек одергивает меня за рукав.

— Барин, там.

— Чего?

— Конники.

Теперь и сам вижу поднимаемую копытами пыль. К нам несется десяток всадников.

— Степняки? — спрашиваю Окунька.

— Кто ж еще… уйти бы лучше, барин. Ничего хорошего от них не будет.

— Ну хоть не убьют?

— Не убьют, а пограбить могут. А иногда, если девка приглянется, так девку утащат.

— Ну мы-т не девки. Нас не утащат.

Конники доскакали до нас. Разгоряченные кони фыркают, кружат вокруг. Сразу запахло конским потом, слепни поналетели непонятно откуда.

Глава 3

— Эй, русс… что там звонит?

— Чего звонит? — я не понял.

— Дурака не показывай. Коней куете?

— Трактор чиним.

— Мы проверим.

Куда уж без вас, морды луженые. Услышали, как мужики бьют молотками, прискакали.

— Чего смотришь? — вскинулся старший, — Кто такой?

— Новый барин.

— А я Балакбай, оброк давай, — степняки загоготали.

Я решил промолчать. Хамоватого дурака лучше не злить, а злить его может, что угодно.

— Что молчишь, новый барин? Почему лук не сеешь? Руссы ленивые. Тьфу, — он сплюнул, изобразив презрение.

Я снова промолчал. Больше всех о трудолюбии почему-то любят рассуждать паразиты.

— Вы руссы ни на что не годный народец. Почему вас все еще не извели? А? Терпеть привыкли, да? Вы руссы только терпеть и умеете.

Узнаю старую забаву всех времен и народов: отобрать у людей все, что только можно, а потом удивляться, почему они до сих пор не передохли.

Внешне на оскорбления никак не реагирую, и конникам быстро наскучило меня доставать. С горделивым видом хозяев всей округи, они поскакали к гаражу. Мы с Окуньком отправились следом. Но прежде, чем дошли, конники уже проскакали обратно на встречу.

— Вы совсем тупые, руссы! — крикнул мне Балакбай, — Коня с бараном не скрещивают. Оброк готовь или дома попалю…

Всадники скрылись в полях. Вот и пусть катятся. Без них проблем хватает.

— Барин, о чем это он? Про коня и барана?

— Про машину и трактор.

— А как связано?

— Я и сам не знаю.

В гараже мужиков набилось уже под десяток человек. Не все пристроены к делу, но все горят желанием помочь. Этак они быстро тачку в трактор переделают. Вот и хорошо, мешаться не буду. Выхожу на улицу и вижу подъезжающий грузовик. На пассажирском сидении рядом с водителем узнаю усатую физиономию Комаринского.

— Здравствуйте, граф, — приветствует он, высовываясь из кабины.

— Здравия желаю, подпоручик. Какими ветрами в нашей деревне?

— Вы говорили про прорыв с Изнанки. Решил лично убедится, все ли в порядке.

— Спасибо, прорыв закрылся.

— А вы умеете это определять? — заинтересовался Комаринский.

— Умею. Я же картограф.

— Слушайте, Кротовский. Не в службу, а в дружбу. Съездите с нами в соседнее село. Там скот пропадает. Все указывает на то, что лезут где-то с Изнанки, а найти не можем.

— А чего не съездить. Поехали.

В деревне мне пока заняться нечем. Залажу в грузовик. Подпоручик сдвигается, давая мне место.

— Как, граф, осваиваетесь?

— Понемногу… так вы говорите, скот пропадает… а, может, причина прозаичней? Я смотрю, тут без тварей Изнанки хватает охотников до чужого скота.

— Уже столкнулись с Балакбаем? — сочувственно спрашивает Комаринский.

— Вот только что был перед вами. Оброк требует. На него хоть какая-то управа существует?

— Увы, граф. Арифметика простая. У меня тридцать сабель, а у Балакбая триста. А если он свиснет в степь, примчится еще два раза по столько.

— Понимаю. Против него надо войска отправлять.

— Так в том и дело, — горячится Комаринский, — Балакбай — хитрая тварь. Не заступает за ту черту, чтобы против него армию отправили. Гадит по-мелкому… но дома подпалить может.

— Значит, проще откупиться?

— Выходит, что проще, — подпоручик морщится и замолкает.

Приехав в соседнее село, подпоручик выходит из грузовика, чтобы потолковать с местным барином. А я пытаюсь осмотреться, как тут быт устроен. Село не на самой границе со степью, как моя деревня, но наверно сталкивается с теми же проблемами. И степняки навярняка так же докучают.

Но я вижу коров, овец, вижу стреноженную лошадь. Это что значит, только моя деревня под раздачу попадает? Подпоручик проговорил с местным управленцем недолго. Вернулся в кабину. Махнул рукой, показывая водителю, чтобы ехал вдоль по улице. На окраине грузовик заглушили. Я вышел вслед за Комаринским. Из кузова повыпрыгивали бойцы.

Дальше пошли пешком через колосящиеся поля. Да как так? Здесь нормальное село. Здесь сеют и пашут. А моя деревня проклятая что-ли?

— Удивляетесь, граф? — Комаринский видит мое недоумение.

— Не без этого.

— Границы вашей деревни не вписаны в кадастровый реестр. Она как бы не входит в границы империи. Балакбай это знает. Поэтому и позволяет себе многое.

Теперь начинаю понимать. По одним документам здесь прочерчено. По другим документам там прочерчено. А бюрократическая машина негибкая и закостенелая. Толи входит деревня в империю, толи не входит. А в высоких кабинетах напрягаться никто не хочет. Перечерчивать государственную границу из-за клочка земли? Ищите дураков.

Пересекаем поля и заходим в подлесок.

— Где-то здесь, граф. Посмотрите, будте любезны.

Будто невзначай опускаю руку в карман, дотрагиваюсь пальцами до пронизывателя и начинаю обход. Достигнув второго уровня, перо расширило радиус действия «радара» метров до сорока. С таким охватом искать несложно.

В какой-то миг перо будто потянуло меня на пригорок. Следуя этой тяге, поднимаюсь на поросшую кустарником возвышенность. Да где же? А, вот. Вижу. Довольно большой провал. И видимо довольно устойчивый. Быстро не исчезнет.

— Нашли, граф? — подпоручик поднялся следом.

— Нашел. Вот это место, — показываю ему, — Будете закрывать провал?

— Куда там, — отмахивается он, — Таких спецов у меня нет. Оставлю здесь десяток бойцов. Будут стеречь.

В этот миг клык подает мне напоминание, что может выманить тварей Изнанки. А перо дополняет, что если слоняющихся рядом с провалом тварей перебить, они перестанут возмущать магический фон, и провал закроется намного быстрее. Доношу эту идею до подпоручика.

— Так вы прямо находка, граф. Не знал, что картографы умеют выманивать тварей через провал.

Он командует бойцам готовность к бою. В его взводе с десяток человек имеют слабые способности к магии. Один даже оборачивается в медведя. А я еще подумал, почему он полураздетый. Получается, так ему проще оголяться перед переходом в боевую форму. Остальные вооружены огнестрелом с магическими патронами и артефактным холодняком.

— Мы готовы, приступайте.

Не вынимая руки из кармана, надавливаю на Клыка. У меня имелись опасения, как воспримут бойцы его волчий вой, но похоже они его просто не воспринимают. Он звучит в иных диапазонах восприятия, обычному человеку недоступных. Только оборотень что-то почувствовал… рыкнул, шерсть на холке встала дыбом. А в следующий миг из провала вывалилась тварь третьего уровня, и оборотню стало не до меня.