Тэсса на краю земли (СИ) - Алатова Тата - Страница 48

— Игнорируете меня? — с вызовом спросила главный редактор «Расследований Нью-Ньюлина», глядя себе под ноги. — Вы обошли все дома на этой улице, но к моему даже не приблизились.

— У вас тоже есть для меня работа? — недоверчиво уточнил Фрэнк. Камила с первого дня демонстрировала, что не рада ему и не желает лишний раз видеть. Более того — в своем издании она писала, что Фрэнк просто опасен для общества.

— У меня вырвало из земли почтовый ящик, — произнесла она холодно. — Сам себя на место он не поставит.

— Почтовый ящик? — переспросил Фрэнк. — Неужели вы получаете корреспонденцию? Или сами себе доставляете свою же газету?

— Не ваше дело, — буркнула Камила, развернулась и процедила: — Прошу за мной.

Фрэнк пожал плечами и послушался. Ему было, в общем, все равно, почтовый ящик так почтовый ящик.

Безупречно-безликая лужайка Камилы хлюпала под ногами, напитавшись за ночь дождем. Фрэнку даже показалось, что он шагает по батуту.

— Что вы делаете? — рассердилась Камила. — Есть же специальная дорожка, чтобы по ней ходить! Вовсе необязательно топтать газон… Впрочем, кому я это говорю. Человеку, получившему свое образование в тюрьме!

Вообще-то Фрэнк с горем пополам окончил бристольскую среднюю школу, но сообщать об этом не собирался.

Он молча свернул на дорожку, недоумевая, зачем сажать газоны, по которым нельзя ходить, а потом остановился у крыльца, глядя на валяющийся на зеленой траве почтовый ящик.

— И долго вы собираетесь топтаться на месте? — процедила Камила.

Фрэнк развернулся к ней, чтобы объяснить причину заминки, и она тут же отпрянула, зажмурилась и даже руки вскинула, словно пытаясь защитить сетчатку от ослепляющих ультрафиолетовых лучей.

— Нервы лечить надо, — хмуро посоветовал Фрэнк, прошел по чавкающему газону, поднял ящик и с силой воткнул его в яму. — Лопата есть?

Камила ушла в дом и скоро вернулась со сверкающей серебристой лопаткой для льда.

Фрэнк не стал у нее спрашивать, не издевается ли она, а просто принялся методично углублять яму, поражаясь чужой сквернохарактерности.

— Ну и каково это — спать с инквизитором? — закурив, спросила его Камила.

Проблема была в том, что как раз спать с собой Тэсса ему категорически не позволяла. Только трахаться. От того, что после этого они расходились в разные стороны, их отношения попахивали циничной дешевизной.

— Вы как знаете, но в этом есть что-то противоестественное, — продолжала меж тем Камила, — они ведь не совсем люди. Вы знаете, что их обучение включает в себя подавление обычных человеческих эмоций? Инквизитор — это машина для убийства. Они не должны испытывать жалости, сомнений, эмпатии, грусти или страха. Тридцать лет назад человечество совершило самую страшную ошибку, возродив орден и наделив его безграничными полномочиями. Правительство говорило про всплеск преступности, говорило, что цивилизация породила чудовищ, перед которыми обычная полиция беспомощна. А в итоге мы имеем организацию, которая получила право уничтожать кого заблагорассудится. Кто-нибудь вообще считает, сколько невинных людей пострадало от инквизиторов? Посмотрите на свою ненаглядную Тэссу Тарлтон. Понесла ли она наказание за то, что учинила в Лондоне? Нет, живет в свое удовольствие, разгуливает по Нью-Ньюлину с таким видом, будто имеет право находиться здесь, а не в тюрьме. Вот вы, Фрэнк, сколько лет провели в заключении?

Фрэнк утрамбовал землю вокруг ящика, а потом кинул немного потерявшую форму лопатку на траву.

— Что или кого вы потеряли из-за инквизиции? — спросил он, отряхивая руки.

Опять щелкнула зажигалка — Камила закурила вторую сигарету.

— Имейте в виду, — бесцветно проговорила она, — что Тэсса вас уничтожит не моргнув глазом, как только сочтет опасным. А как по мне — вы самый опасных из всех, кто живет в этой чертовой дыре. Оплату я вам оставлю на ступеньках. Всего доброго.

И она ушла в дом.

К вечеру в кармане у Фрэнка шуршало немного налички, и он почувствовал себя бодрее. Заглянув в управление, он никого там не застал — только пришпиленную к двери записку «Мы в доме Т. Тарлтон, мэра и шерифа» с поцелуйным следом яркой помады Фанни.

Фрэнк поморщился.

Он хотел лишь уточнить по поводу субсидии и земли для мастерской и не собирался снова возвращаться в дом, связанный с удушающе-болезненно-томительными воспоминаниями прошлой ночи.

Наверное, будет неловко.

Но Фрэнк решил быть рассудительным и сосредоточенным на своих делах — ничего личного — и направился к дому на скале.

Ярко сияли окна первого этажа, дверь ему открыла Фанни.

— И зачем ты стучишь? — удивилась она. — Господи, ты же весь в грязи! Сапоги хоть сними, а то по всему дому земля будет.

Фрэнк покорно стянул обувь и, чувствуя себя глупо в носках, прошел по гостиной — на диване сидел доктор Картер, его очки, немножко наперекосяк, блестели на носу. Он старался играть в шахматы с ожившим мальчиком Джеймсом, но тот уныло глазел на фигуры и даже не пытался их двигать.

На кухне обнаружился Кенни, помахавший поварешкой, — он вдохновенно колдовал над супом, весело булькавшим на плите. Волнующий аромат плыл от большой кастрюли, и Фрэнк сглотнул, припомнив, что весь день ничего не ел.

Были здесь и другие жители деревни, которых Фрэнк видел мельком или не встречал вовсе. Они заполонили и первый, и второй этажи: древний замок на скале оказался забит гостями под завязку.

— А где Тэсса? — спросил он у Фанни, которая звенела посудой, расставляя тарелки.

— На террасе, — ответила она, скорчив забавную рожицу и округлив глаза: — Созерцает!

Озадаченный, Фрэнк выглянул на террасу.

Босая, в легкой майке и коротеньких шортах, Тэсса сидела, болтая ногами, на перилах, грызла яблоко и не сводила глаз с легко летающей по большому полотну кисти.

Вокруг мольберта стояло несколько разнокалиберных ламп и садовых фонарей, тянулись в гостиную провода удлинителей. Холли, всклокоченный, в шелковом халате, сосредоточенно рисовал, не глядя на разбросанные по полу наброски.

Оранжево-желто-алые солнца с синей окантовкой расцветали на холсте.

Сейчас Холли был похож на типичного городского сумасшедшего, а его картина — на чистое безумие.

— Наркотическое зрелище, — прошептала Тэсса, не глядя на Фрэнка. Узнала его по походке? По запаху? Или благодаря каким-то другим инквизиторским способностям, вроде глаз на затылке? — Солнце за солнцем, солнце за солнцем. Они все одинаковые и разные одновременно.

— Я извиняюсь, — раздался за спиной Фрэнка густой женский голос, — а когда маэстро вернет нашу картину?

Дебора Милн стояла, склонив голову, и с любопытством выглядывала на террасу. В ее руках была коробка с печеньем.

— И когда он заберет своего пони из моего коровника? — задалась вопросом невыносимая Бренда, легко покачивающая младенца. Рядом с ней маялась и переминалась с ноги на ногу девчонка Одри.

Тэсса спрыгнула с перил и направилась к ним, разводя руками, будто собиралась прогонять гусей.

— Не будем мешать Холли, — энергично воскликнула она, — у него приступ экстремального вдохновения.

— Вдохновение там или нет, — закричала Фанни, — но поужинать он должен! Я истощенный скелет хоронить не собираюсь!

— Земля нынче мягкая, — едва слышно заметила Одри и недобро покосилась в сторону Джеймса. Тот сжался, будто под ледяным дождем, и втянул голову в плечи.

— Нет-нет, никаких больше гроз, — воскликнула Бренда встревоженно и строго посмотрела на Одри: — Подумай о моих томатах, девочка!

— У тебя званый ужин? — тихонько спросил Фрэнк у Тэссы.

Она посмотрела прямо на него — ясным, спокойным взглядом — и светло улыбнулась.

— Привет, — ответила Тэсса дружелюбно и, потянувшись на цыпочках, легко поцеловала Фрэнка в колючий подбородок. — Я бы не назвала этот вечер званым, потому что я никого не звала, все они сами заявились. Так бывает, когда жители Нью-Ньюлина обеспокоены. А где ты так перемазался?

— Почему жители Нью-Ньюлина обеспокоены?