Тэсса на краю земли (СИ) - Алатова Тата - Страница 28

К дому Бренды вела непростительно узкая дорожка из красного камня. Все вокруг цвело и благоухало: клубничные поляны, персиковые деревья с еще зелеными плодами, груши и яблони. Набирали цвет крохотные толстые томаты, стелились по земле огурцы, арахис, фасоль и бобы прижимались к ограде.

Джон знал, что за домом есть курятник и коровник, а еще дальше, на полях, — ульи. Как можно тратить оставшиеся годы жизни на подобные хлопоты, было выше его понимания. Разве старость дана не для отдыха?

Бренда нашлась в тени огромного инжира, она подстригала лаванду, а возле ее ног стояла плетеная корзинка.

— Это ты напугал Одри? — буркнула Бренда, не потрудившись поздороваться. — Девчонка влетела в дом на всех парах.

— Доброе утро, — подавая пример отличного воспитания, произнес Джон. — Я не отвечаю за безобразное поведение нынешних подростков. Но скажи мне…

— Бренда! — прерывая его, крикнула Одри из окна. — Можно я приму у вас душ? Вот-вот придет Фанни и принесет мне одежду.

Еще и Фанни!

Джон не одобрял ее манеры одеваться, кричащих цветов и слишком навязчивого дружелюбия.

Не говоря уж о том, что в его время люди не выли на всю округу.

Бренда же вдруг с несвойственной ей проворностью преодолела расстояние между лавандой и домом и прошипела:

— Поступай как знаешь, но тихо. Еще раз закричишь — я оборву тебе уши.

— Ладно-ладно, — проворчала Одри, и ее голова исчезла из окна.

— Так для чего ты приперся? — повернулась к Джону Бренда.

— Ты снова нарушаешь мой покой, — процедил он. — Мало того, что твоя корова мычит и время от времени до меня долетает запах навоза. Мало мне пчел, которые то и дело летают туда-сюда. Мало того, что ты тайком двигаешь забор между нашими участками…

— Это ты двигаешь забор!

— Так теперь ты еще решила не давать мне спать! Это омерзительно, Бренда! Что за мяуканье раздается из твоего дома? Теперь ты мучаешь по ночам кошек?

— В корзинке, — невозмутимо ответила Бренда и вернулась к лаванде.

— Что — в корзинке? — не понял Джон.

— Ответ на твой вопрос.

Тогда он осторожно приблизился к указанному предмету, опасаясь той страшной твари, которая могла выпрыгнуть на него.

Но внутри лежал младенец.

Джон моргнул, не веря своим глазам, а потом опустился на колени — в своих дорогих светлых брюках прямо на траву, в суставах заскрипело и заныло — и заглянул в корзинку снова.

Младенец не спал, расфокусированно хлопал пронзительными голубыми глазками. Он был еще совсем крохотным, новорожденным, щекастым, губастым, бровастым.

И Джон подумал, что ничего прекраснее в жизни не видел.

— Где ты его взяла? — задыхаясь от зависти, восторга и грусти от утраченной впустую жизни, спросил Джон.

— Нашла, — ответила Бренда и тоже склонилась над корзинкой. — Ее зовут Жасмин. Это девочка.

— Тэсса назначила меня ее няней, — снова закричала Одри из дома, теперь уже из окна второго этажа. — Я буду жить теперь здесь. Так мэр велела!

— Господи помилуй, — вырвалось у Бренды, но Джон ее больше не слушал.

Все его внимание было приковано к крошечному личику. Как будто яркий свет озарил печальное существование Джона, и теперь появился давно потерянный смысл.

И он понял, что отдаст все на свете, лишь бы забрать это чудо себе.

После дождей воздух был теплым и влажным, как в парилке. От моря пахло водорослями и солью. Несколько острых камней ощутимо впивались в спину.

Фрэнк Райт был счастлив.

Однажды он был влюблен в девушку, в далекие, еще школьные времена. Он смотрел на нее издалека, не смея подойти ближе, оказаться лицом к лицу, увидеть страх и ненависть в ее взгляде. Как всегда, как у всех.

Но вот — дикий пляж, облака, гранитные скалы. Вот Тэсса Тарлтон, которая не опускала ресниц. Которая смотрела прямо на Фрэнка все то время, пока он неудержимо кончал, и от этого оргазм получился особенно бесстыдно-острым.

Фрэнк уже совсем забыл, как это — когда не надо опасаться удара, подвоха, злобы, отторжения. Если бы не его брат Алан, он бы и вовсе не знал, что так бывает.

И теперь его разрывало на части от какой-то щенячьей благодарности Тэссе, от горячего желания понравиться ей, сделать для нее что-то классное. Такое, чтобы она захотела и дальше смотреть прямо на него, трогать его и целовать.

Она инквизитор, напоминал он себе строго, и привыкла иметь дело с монстрами. По сравнению с теми, кого ей приходилось истреблять, он жалкий цыпленок.

Не надо так восторгаться тем, что она тебя не боится.

Но он не мог перестать.

Так бывает, когда из тюремного ада ты попадаешь в место, где тебя принимают.

Рушится броня.

Ты становишься беззащитным.

Потому что не от кого защищаться.

Тэсса пошевелилась, вытянула руку из его джинсов, поднесла ее к своему рту и лизнула пальцы, самодовольно улыбаясь.

— Господи, — простонал Фрэнк.

— Тебе пора к Сэму Вуттону, — легко произнесла она, проворно поднимаясь. — Скажи ему, что ты готов работать на устричной ферме. А я, пожалуй, снова искупаюсь и потом пойду в управление.

И она с разбега ворвалась в море.

А Фрэнк смотрел на нее и совершенно не хотел шевелиться, как пригревшаяся на солнце ящерица.

В управлении Тэссу уже ждала Камила Фрост — в темных очках и без обычной вычурной прически. Она полулежала на диване, и добрейшая Фанни массировала ей виски.

Кажется, вчерашние поминки по несостоявшемуся покойнику прошли куда более бурно, чем Тэсса предполагала.

Иногда она мечтала стать алкоголиком — но инквизиторский организм перемалывал отраву, и опьянеть ни в какую не получалось. Однако теперь у нее был Холли Лонгли и его рисунки, и это было куда больше, чем Тэсса когда-либо рассчитывала.

— Общественность, — слабым голосом произнесла Камила Фрост, — требует объяснений. По какой причине были отменены похороны?

— По причине несанкционированного воскресения покойника, — сообщила Тэсса, смирившись с неизбежным. Камила была естественным злом Нью-Ньюлина.

— Что за чушь, — простонала редактор «Расследований». — Этой истории более двух тысяч лет, и она давно потеряла свою оригинальность.

— И тем не менее, — весело возразила Фанни, — у нас два библейских чуда: воскресение и ребенок от святого духа.

Камила выпрямилась и внимательно посмотрела на них.

— Да вы издеваетесь, — произнесла она ледяным голосом.

Новую корову для Бренды Тэсса нашла на ферме всего в шестидесяти милях от Нью-Ньюлина. По телефону ее заверили, что это отличная молодая телочка с кротким нравом, а в довесок можно забрать чудную породистую козу — по специальной цене.

Выслушав это заманчивое предложение, Тэсса позвонила Бренде.

— А коза вам нужна? — спросила она.

— Коза, — едко ответила Бренда, — в данный момент уничтожает мою лазанью. Как это вам в голову пришло прислать мне в помощницы эту бестолковую девчонку? Вы решили, что у меня тут приют? Сиротский дом? Богадельня?

— В интернете пишут, что козье молоко очень полезно для детей, — пропустив эту тираду мимо ушей, невозмутимо заметила Тэсса.

— Еще и коза! — сердито воскликнула Бренда. — По-вашему, мне делать больше нечего?

— Значит, козу вычеркиваем, — легко согласилась Тэсса.

— Только посмейте, — окончательно рассвирепела старуха.

— Значит, завтра поедем на ферму?

Тут Бренда замялась.

— Послушайте, — сказала она, — я не думаю, что смогу оставить Жасмин одну на несколько часов кряду. А тащить ее за границы Нью-Ньюлина кажется неразумным. Вы не могли бы съездить на ферму сами?

— Сама, — повторила Тэсса, — чтобы потом вы мне всю плешь проели: корова не так мычит, не так доится.

— Просто проследите, чтобы она не превращалась в невидимку, не завывала на всю округу, не воскресала из мертвых и не предсказывала будущее. Это ведь не так уж и сложно?

— Как знать, — иронично откликнулась Тэсса, — Джеймс ведь тоже выглядел обычным жмуриком, а теперь что?

— Что? — заинтересовалась Бренда.