Игры сердца (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 64

Был конец февраля, день был относительно теплым, но все же на дворе стоял чертовый февраль, а его женщина стояла на крыльце босиком. Он заметил, что лак на ее ногтях стал другого цвета. Она каким-то образом нашла время перекрасить, хотя вчера вечером ужинала с ним и его детьми. Ее лак превратился из зеленого, такого темного, что казался почти черным, в сиреневый, бледный, что казался почти прозрачным.

Она встретилась с ними — со своей сестрой и четверыми мужчина, стоящими перед ней, не заморачиваясь насчет обуви, ощущая угрозу их присутствием своей семье.

Дасти даже не накинула куртку и стояла босиком.

Без куртки и с голыми, черт побери, ногами.

— Ангел, зайди внутрь, обуйся и надень куртку, — приказал Майк, пружинистой походкой, двигаясь к дому по дорожке.

Затем он бросил взгляд на мужчин с Дебби, его гнев усилился еще больше вместе с беспокойством.

Берни МакГрет.

Вот уже двадцать лет этот человек нес ответственность за появление в городе двух торговых центров и трех массивных жилых комплексов. И это был всего лишь Бург. Этот человек много строил по всему округу Хендрикс и нес ответственность за исчезновение многих ферм. Некоторым, если семьи их не хотели продавать, он либо предлагал такие деньги, что отказать было невозможно, либо, по неподтвержденным данным, использовал другие способы, чертовски менее приятные, чтобы получить желаемую землю.

Внимание Майка отвлеклось от МакГрета на Дебби, когда та произнесла:

— Ангел, — прошипела она в его сторону, — я давно такого не слышала и жалею, что услышала это сейчас.

Майк остановился в четырех футах от Дебби.

— Сколько времени твоя сестра стоит босиком на улице? — потребовал он ответа.

— Она сама сюда вышла, Майк. Мы ее не заставляли. Она могла бы не участвовать, позволить нам заниматься своими делами, и тогда мы бы ушли.

Майк хмуро посмотрел на нее, потом заметил, что Дасти так и продолжала стоять на крыльце, поэтому кинул на нее взгляд.

— В дом живо, — прорычал он. — Ботинки и куртка. Сию минуту.

Она впилась в него взглядом, он сразу понял, что она серьезно злилась. Не на него. На свою сестру. Затем развернулась и ворвалась в дом.

— Теперь мне все понятно. Я бы ни за что не позволила тебе так разговаривать со мной, когда мы были вместе, — сообщила ему Дебби, и его взгляд переместился с закрывающейся двери на задницу Дасти, которая, кстати, так хорошо смотрелась в этих джинсах, что ему было трудно удержаться от возбуждения, на Дебби.

Внезапно ему стало совершенно наплевать.

— Ты была моей школьной подружкой. Ты повзрослела в пятнадцать. Тогда я мирился с кучей дерьма, с которым не собираюсь мириться сейчас. Ты не спускала глаз со своей сестры по крайней мере последние пятнадцать минут. Думаю, ты понимаешь, почему я чертовски рад, что получил шанс сменить обстановку двадцать пять лет спустя.

— Жестко, — услышал он бормотание Салли у себя за спиной. — Верно подмечено, но жестоко, — добавил он.

— Ты только что это мне сказал! — огрызнулась она.

— Ты начала, я ответил. Я понял, что вся эта история, которую ты затеяла с Дасти, Рондой и ее сыновьями, заключается в том — ты злишься, что твоя сестра оказалась в моей постели, — он наклонился, — хотя прошло двадцать пять, — он выпрямился, — и это совсем не делает меня счастливым.

Тогда он кое-что заметил.

Черт его побери, он точно заметил.

Она попыталась скрыть это выражение в глазах, но потерпела неудачу.

Вся эта чертовщина именно и заключалась в том, что она безумно злилась, что он был сейчас с Дасти.

— Ты что издеваешься надо мной, — прошептал он, пристально глядя на нее.

— Эта земля стоит целое состояние, — прошипела она, стараясь скрыть свою оплошность. — Ронда будет дурой, если не продаст ее. Она подставит своих сыновей. Колледж платный. Деньги в трастовом фонде, процентные выплаты значительно увеличили бы прибыль. Жизнь стала бы хороша.

— Фин хочет работать на этой земле, — сообщил ей Майк.

— Фину всего лишь семнадцать, — пренебрежительно заявила она. — Он понятия не имеет, чего хочет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты не очень хорошо знаешь своего племянника, — возразил Майк.

— Я знаю, что Дэррин забивал ему голову тем же мусором, что и папа забивал голову Дэррину. Если бы мы продали эту землю в тот день, когда застройщики начали присматриваться к Бургу, мне не пришлось бы выплачивать кредит за колледж.

— Работа на этой земле делала твоего брата счастливым. Он создал семью на этой земле, — напомнил ей Майк, она наклонилась к нему.

— Да, и это счастье его и убило.

— Ты пьяна, — пробормотал Майк, все еще глядя на нее и впервые в жизни увидев настоящую Дебби Холлидей. Все чувства теперь застыли на ее лице — горечь, искривившая губы, светившаяся из глубины ее глаз. Она воздвигла из этого культ и не только поклонялась своей горечи и злости, она довела ее до фанатизма.

— Ты думаешь, я не права? — выпалила она. — Как такое случилось, с таким счастьем? Он умер в сорок четыре года.

— Ронда одобрила вскрытие, Дебби, и они обнаружили, что у него с рождения было больное сердце. Раньше этого установить не могли, поскольку не знали, на что нужно обращать усиленное внимание, обычно к тому времени, когда это понимаешь, уже слишком поздно. Он умер в ту же минуту, как только упал на снег, — заявил Майк. — Я почти уверен, судя по тому, как ты совала свой нос в панихиду и во все остальное после его смерти, тебе об этом сообщили.

— Невозможно получить сердечный приступ, если ты греешься на пляже с вытянутыми ногами или работаешь за письменным столом, — парировала она.

— Ты можешь бросить вызов своему сердцу, разгребая снег, а можешь бросить ему вызов, напрягаясь и занимаясь работой, которую чертовски ненавидишь. По крайней мере, он занимался любимым делом и разделял это свое занятие со своей семьей. Вместо того, чтобы все это время заниматься тем, что он ненавидел, потому что его сестра — жадная корова, желающая так сильно поступить в юридический институт, но не желающая платить за учебу сама, а желающая жить на деньги от проданного наследия семьи, — ответил Майк.

— О Боже, когда я встречалась с тобой, ты тоже был таким же мудаком? — спросила она высоким голосом.

Господи, она что это, серьезно?

— Черт возьми, Дебби, я встречался с тобой, когда мне было семнадцать. Прошло уже больше половины жизни. Я не был мудаком, но, учитывая, что ты была манипулирующей сукой еще тогда, мне следовало быть с тобой мудаком, — парировал Майк.

— Верно подмечено, но это ни к чему нас не приведет, — вмешался Салли, вставая между Дебби и Майком. — Кто-нибудь хочет рассказать мне, что происходит?

— Я вижу значок у четырех полицейских. Но хотела бы, чтобы мне объяснили, почему он здесь, — потребовала Дебби, глядя на Кэла.

— В основном потому, что сейчас по телевизору нечего смотреть, — ответил Кэл, глаза Дебби сузились, а Мерри усмехнулся.

— Учитывая, что вы не представитель закона, я хочу, чтобы вы немедленно покинули эту территорию, — приказала Дебби.

— Я буду подчиняться приказам той красотки, которая выглядит так, будто ей здесь самое место, — ответил Кэл, кивнув в сторону крыльца, Майк перевел взгляд туда же, увидев Дасти в ковбойских сапогах и куртке, а также широко улыбающегося Джо Каллахана.

Господи, бл*дь.

— Я не знаю, кто вы, но можете оставаться на этой территории столько, сколько захотите, — звонко произнесла Дасти.

Кэл улыбнулся ей.

Господи, бл*дь.

— Это муж Вай, Дасти. Джо Каллахан, — объяснил Майк, Дасти моргнула, и ее улыбка исчезла.

— Да, теперь видно, что она знает все о Вай, — пробормотал Мерри себе под нос.

— Вам по-прежнему здесь рады, — объявила Дасти, совсем как может только Дасти, включив свое обаяние и расправив плечи. — И вашей жене здесь тоже рады. На самом деле, здесь рады всему Бургу, — добавила она великодушно, хотя и драматично, затем опустила глаза на Берни МакГрета и его сопровождающих. — Кроме того, чтобы не быть сукой или кем-то еще, ты. Эта земля не продается. Ни кусочка.