Игры сердца (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 58

Но мне не нравилось разлучаться с Майком. У меня была только одна ночь, когда я спала в его объятиях. Спала в его объятиях. Обычно с другими мне это не нравилось.

С Майком все было естественно.

И эта ночь была уже так давно. И мне хотелось ее повторить.

Майк двигался вперед в наших отношениях медленно и уверенно, и я поняла, что он делал это по необходимости. Он не хотел, чтобы его новая подружка маячила перед его детьми все двадцать четыре на семь. Это я понимала.

Но это и было отстойно.

Кроме того, Майк работал. К сожалению, Майк сообщил мне, что Бург переживает волну преступности. И учитывая, как ни странно, при нынешней стабильности в экономике, налоги платило больше людей, Департамент полиции недавно прошел через сокращения. К счастью (отчасти), некоторое время назад отсеяли продажного полицейского, когда его уволили после ареста (что произошло после того, как в него стреляли, неприятное дело, шокирующе неприятное, как объяснил Майк), его не заменили другим. Когда другой детектив перешел в Отдел по борьбе с наркотиками, а патрульный сдал тест на детектива и переехал в город, департамент этих полицейский тоже никем не заменил. Затем департамент решил найти другие способы сокращения расходов, которые не включали бы дальнейшее сокращение штата.

Это было и хорошо, и плохо. Майк сказал мне, что с его стажем его работе ничто не угрожает. Но Бург разрастался, а с ним и разрасталась преступность, полицейские были обязаны заботиться о своих гражданах, но им приходилось делать это в меньшем количестве и с меньшими ресурсами.

Это, объяснил Майк, было верным путем к катастрофе.

Первую часть волны преступности, Майк назвал «мелким дерьмом». Один подросток или несколько хулиганили, разное граффити и немного вандализма. Такое происходило постоянно, из-за последнего громкого дела о продажном полицейском и того факта, что приоритет отдавался другим делам, такое «мелкое дерьмо» происходило все это время, и этих подростков никто не искал. Владельцам разрушенной собственности было наплевать, что копы были вынуждены работать в малом количестве. Они просто хотели, чтобы эти хулиганства прекратились. Алек Колтон и Пэт Салливан занимались этими делами.

Вторая часть относилась к череде взломов, то же самое происходило по всему округу Хендрикс, где находился Бург, и в западной части округа Марион, который граничил с нашим округом.

И, по мнению Майка, этого преступника поймала полиция, допрашивали в течение четырех часов в прошлую субботу, но оказалось, этот человек не причем, они ошиблись.

Полное разочарование.

Майк и его напарник Мерри, похоже работали над этим делом.

И последнее, как объяснил Майк, в Бург хлынул поток наркотиков. Наркотики не были чем-то необычным в городе, но их стало слишком много.

Все детективы работали над этим делом уже восемнадцать месяцев. Они поймали двух новых дилеров, которые переехали в город, нацелившись на уязвимые группы населения, молодых людей, которые не поступили в колледж и застряли в городе, и старшеклассников.

Население Бурга было разношерстным. Хотя фермерские семьи отступали от разрастающегося города, но здесь все еще был свой рабочий класс. Были свои слои населения с доходом от низкого до среднего. То же самое с доходами от среднего до выше среднего. И с «Наследием» и другими элитными постройками, а также традиционной элитой Бурга из богатых семей, которые работали в Инди, и несколько поколений назад поселились в причудливом фермерском городке недалеко от работы, но вдали от города, это означало, что здесь определенно был высший класс.

Целью были дети из этих семей и молодые люди, у которых внезапно появились деньги, но они еще не знали, как ими управлять.

Полиция арестовывала дилера, но на его место вставал новый, и наркотики продолжали поступать в город. Поэтому они сменили стратегию, вычислили дилера, контролируя его продажи, стали ориентироваться на покупателей, а не на источник, надеясь, что это приведет полицию к «мозгу этой операции».

К сожалению, это тоже не сработало. Поскольку неизвестный «мозг операции» потерял двух своих дилеров. Они стали более осторожны. И хотя наркотики все так же распространялись, независимо от присутствия полиции, определить, как их получали подростки и школьники, было сложно, поскольку дилеры были вынуждены проявлять творческий подход.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Все это означало, хотя Бург и не был процветающим мегаполисом, полицейские были гораздо более заняты, чем я ожидала.

Включая Майка.

Что касается меня, то я была в Индиане, но мне необходимо было продавать свою керамику, потому что нужно было платить по счетам. Так что мне тоже приходилось работать, и, как обычно, я проводила много времени за гончарным кругом.

Вперемешку с этим я пыталась разобраться с Рондой.

Не помогало.

Я дважды садилась рядом с ней, чтобы поговорить о мальчиках, ее будущем, ферме. И когда разговаривала с ней за кухонным столом за чашкой кофе, ее глаза, а вместе с ними и внимание, ускользали от меня.

Я не знала, было ли это защитным механизмом ее горя, нежеланием думать обо всех этих вещах, потому что раньше обо всем этом заботился мой брат, ее муж Дэррин, или сама Ронда была такой от природы.

К счастью, я была терпеливой. К сожалению, она не подавала никаких признаков, что начинает задумываться или обдумывать самые незначительные вещи. Я не только работала, изучая свои отношения с Майком, более лучше узнавая его детей, я также взяла на себя обеспечение Фина и Кирби. Им нужно было немного, но они все еще нуждались в еде, одежде и крове над головой, и в этот период их жизни моя забота в основном принимала форму, что кто-то держал руку на пульсе и заботился о них, учитывая, что их отец только что умер. И я делала это, проводя с ними время, в основном вечерами перед телевизором. И все эти вечера Ронда поднималась к себе наверх в спальню, которую делила с моим братом, оставляя меня и своих детей одних.

Ронда кормила их и, как само собой разумеющееся, убиралась дома. Но на этом все, у меня сложилось впечатление, что она воспользовалась моим присутствием, чтобы абстрагироваться от всего остального.

И при всем этом дерьме я только что добралась до того, чего с нетерпением ждала как самого яркого события всей недели. Майк сказал, что дети по пятницам после школы едут к матери и возвращаются только в воскресенье в семь вечера. У него были выходные.

Это означало время Майка.

И Майк объявил, что мы идем на свидание. Это означало, что он заехал за мной на ферму в половине шестого, мы поужинали вне дома, а затем выпили в «Джей&Джей». Затем он отвез меня к себе домой, где после экскурсии, которую ему не нужно было мне устраивать, закончившейся в его огромной спальне, я бросила вызов, прыгнув на него, и мы начали бороться.

Определенно, это был самый яркий момент моего дня, включая, что у меня наступило время побыть только с Майком, осмотреть его дом, но, чтобы сосредоточиться у меня не было времени.

Снаружи его дом выглядел не таким большим, как был на самом деле. Внутри было очень просторно. Хотя Майк оказался прав, планировка была простой, но это не означало, что в доме не было индивидуальности. Я знала об этом из своих не частых визитов на ферму к брату, что уже давно можно было персонализировать свое жилое пространство, новые строящиеся дома, да и деревья стали намного выше. Комплекс был заселен, он становился все меньше застройкой, все больше районом. Но внутри комплекс был нечто большим. Майк развелся, начав новую жизнь с двумя детьми, и он делал это так, как делал все. Вдумчиво.

Его дом не был похож на мужское убежище. Вокруг стояли семейные фотографии в рамках. Дети. Бабушка с дедушкой. Тети, дяди и двоюродные братья Майка. Мебель была удобной и привлекательной. Были, конечно, чисто мужские штрихи, например, гравюры на стене и посуда. Был огромный выбор DVD-дисков, детские комнаты были полны всякой всячины. Все это делало это помещение вовсе не просто крышей над головой, а домом.