Игры сердца (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 48

Это был не моя сфера, но изменения были приятными.

Но размеры нашей фермы означали, что с весны до осени на одного человека приходилось много работы. В традициях Индианы вот уже на протяжении веков, папа оставался рядом, помогая Дэррину, пока Фин, а затем и Кирби не смогли протянуть руку помощи, и помогали моему брату они с самого раннего возраста. Урожай позволил Ронде, Дэррину и мальчикам жить достойно, но трудолюбиво.

Это не означало, что Дэррин больше ничем не занимался, чтобы дать своим детям большее. Занимался. Главным образом потому, что хотел, чтобы у них было больше, и частично потому, что он был человеком, который не мог сидеть без дела, а зимой на ферме было не так уж много дел. Поэтому он работал полный рабочий день каждый год с ноября по середину января на сортировке в почтовом отделении, помогая с дополнительной почтой в праздничные сезоны. У него также были контракты с тремя из четырех жилых комплексов на уборку снега на улицах, если начинался снегопад.

Я знала, что в ту минуту, когда он получил лицензию, Дэррин заставил Фина помогать ему в этом, таким образом мой брат заключил третий контракт. Фин вставал очень рано и выходил на уборку снега перед школой, чтобы помочь отцу. Физическая сила и практика, вот о чем думал Дэррин, для жизни на ферме была необходима, дни начинались рано, а заканчивались обильными ужинами, потому что дни были напряженными, вкладывалось много сил.

Но я узнала накануне, Ронда сказала мне, чтобы они не потеряли контракты Дэррина, Фин заставил Кирби работать, три раза, когда шел снег с тех пор, как умер Дэррин, они выходили и чистили его.

Это было нехорошо. Я не знала, не повлияли ли события на тот факт, что Дэррин умер, и теперь снег убирали двое несовершеннолетних, расчищая улицы. Или же администрация просто вошла в их положение и намеревалась отказаться от контракта с Холлидеями в следующем году, поскольку приближалась весна, а Холлидеям не нужны были плохие новости из плохих новостей. Я не столько беспокоилась о Фине, потому что Фин был ответственным, у Фина уже были водительские права, и Фин убирал снег со своим отцом.

Меня беспокоило то, что Фин вытаскивал Кирби из постели в три часа ночи, на час раньше, чем начинал Дэррин, потому что у Кирби не было практики в уборке снега. И Ронда также сказала мне, поскольку это делалось без Дэррина, то все три раза дети опаздывали в школу на час, ей приходилось оправдываться за это.

Она не видела в этом ничего плохого, они были не моими детьми, так что я была не уверена, что имею право голоса в этом вопросе.

Тем не менее я видела, что что-то не так, надеясь, что снег в скором времени не пойдет. Но если бы и пошел, мне необходимо, чтобы Фин показал мне, как он с отцом убирал снег, потому что Кирби больше не выйдет расчищать снег в три часа ночи, и ни один из них не опоздает больше в школу.

Ронда была сорока трехлетней женщиной, вся ее трудовая биография включала неполный рабочий день за прилавком в кофейне «Мими» последние три года. Теперь у нее было свободное время, мужа не было, двое мальчиков, которые скоро будут заниматься своими делами, ей придется что-то делать, чтобы их кормить, одевать и вести достойную жизнь.

Пришло время ей стать взрослой женщиной.

Я просто не знала, учитывая, что Ронда была Рондой, как я могла заставить ее это сделать.

Я вздохнула, зазвонил мой сотовый.

Я вытащила его из кармана куртки и улыбнулась, глядя на дисплей.

Затем сдернула перчатку, нажала большим пальцем на экран и приложила его к уху.

— Доброе утро, красавец.

— Привет, Ангел, — поздоровался Майк, затем сразу перешел к делу: — У нас катастрофа.

Я моргнула. Сейчас только восемь утра, как может произойти уже катастрофа?

— Какая? — Спросила я.

— Думаю, я говорил тебе, что мы с Одри не общаемся.

Все начиналось не очень хорошо.

— Да?

— Ну, это означает, что ее часть праздника дня рождения я оставил на Рис, чтобы она договаривалась с мамой.

Я была права. Все начиналось не очень хорошо.

— И? — подсказала я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И мне только что позвонили из Главного управления полиции, что они задержали главного подозреваемого в ряде дел, некоторые из них произошли в Бурге, и все те, что произошли в Бурге — мои, я должен ехать в Инди. Это не очень хорошо, так как я попросил Рис позвонить матери и подтвердить, что она приготовила все то, что должна была приготовить, в частности торт и украшения. Рис позвонила, Одри сказала, что совершенно забыла, и у нее сегодня какие-то дела, которые она не может отложить, а это значит, что она не может выполнить свою часть подготовки, поскольку у нее нет шести часов в запасе, чтобы испечь гребаный торт, затем тащить свою задницу в магазин для вечеринок, чтобы купить чертовые украшения, затем доставить их ко мне домой к двум часам дня, развесить и приготовить еще, мать твою, закуски.

По мере того как в его речи стали часто проскальзывать ругательства, я поняла, что его настроение тоже было не лучшим.

Он еще не закончил.

— Понятно, что это вывело Рис из себя. Ей неприятно и больно, хотя она скрывает это, разозлившись. Она хочет отменить вечеринку. Ноу согласился сходить за продуктами, а также за украшениями для дома, но Рис злится и твердо стоит на своем — хочет все отменить. Я устраивал своей девочке вечеринку по случаю дня рождения каждый год с тех пор, как ей исполнилось пять лет. В этом году традиция не закончится, потому что Одри, как всегда, засунула голову в свою гребаную задницу. Я не знаю, как долго я пробуду в Инди, поэтому не знаю, успею ли вовремя разобраться с этим дерьмом, включая украшение дома, но я определенно не умею печь, бл*дь, торт. Во-первых, я никогда в своей гребаной жизни не испек торта. Во-вторых, этим занималась ее мать. Единственное, что всегда делала Одри, как хорошая мама — это пекла отличные, бл*дь, торты на дни рождения детей. Это будет первый раз за пятнадцать лет, когда моя девочка его не получит. — Он сделал паузу, и я поняла, что он подготавливал меня этой паузой, прежде чем тихо закончил: — Прости, милая. Чтобы спасти день моей девочки, мне нужно, чтобы ты вмешалась во все это дерьмо.

О боже, ему нужно, чтобы я занялась с Клариссой мамочкиными делами.

Уже.

Нет, это неправильно. Поскольку у Клариссы была мать-неудачница, Кларисса нуждалась именно во мне.

— Хорошо, — сказала я Майку, — дай мне пять секунд, чтобы сдержать свой порыв выследить твою бывшую жену и, сука, вложить ей немного здравого смысла. Затем выходи и открой заднюю калитку. Я подойду через минуту.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем я услышала тихое:

— Спасибо, Ангел.

— Без проблем, малыш.

Затем он спросил:

— Ты умеешь печь?

— Я не только умею печь, я могу убийственно украсить торт.

Я услышала, как Майк хихикнул.

Затем обрадовал меня, сказав:

— Обуздай свой неистовый порыв и приходи лучше к нам. Я предполагаю, что твое появление сделает день Рис незабываемым. Она много говорила о тебе вчера. Все только хорошее.

— Говорила? — спросила я, прозвучало у меня с придыханием.

Майк услышал мое придыхание, понял его, ему понравилось, и его голос звучал тихо, по-доброму, когда он ответил:

— Да, щебетала. Впервые за долгое время я провел вечер с Рис, которую знаю много лет. Ей понравилось твоя дубленка. Твой пояс. Твои сапоги. Твой лак на ногтях. Твоя бижутерия. Звук твоего голоса. Твои волосы. И то, как ты общаешься с Фином, потому что, как она проговорилась, Фин расстроен из-за смерти отца, но не хочет никому это показывать.

Я подумала, что первая часть его монолога была потрясающей, последняя немного интересной. Полагаю, что мой племянник и его дочь имели какие-то отношения, но я не знала еще на каком уровне. Теперь у меня появилась догадка.

— Это много из того, что ей понравилось, — заметила я.

— Да. — И это слово тоже было тихим и теплым.

— Хорошо, милый, открывай ворота. Я скоро приеду, чтобы спасти положение.