Игры сердца (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 107

— Если ты узнаешь больше о себе и пытаешься быть хорошей мамой, я предлагаю тебе взять Ноу и Риси и сходить с ними куда-нибудь в другой день. Я также воспользуюсь этой возможностью, чтобы прояснить, что бы ты ни пыталась сделать, меня это не касается, моего времени или жизни, которую я провожу с нашими детьми. Уверен, ты не забыла, я ни раз предоставлял тебе такую возможность за последние четыре года, ты отказывалась. Я бы предпочел, чтобы мы ладили в дальнейшем и обеспечили нашим детям некоторую видимость семейной сплоченности, но ты неоднократно отказывалась. Мое предложение аннулировано. Итак, я тебе говорю, я пришел домой, а Рис и Ноу ссорятся, расстраиваются из-за этого дерьма. И вот что я тебе хочу сказать — что бы ты ни делала, тебе нужно думать о том, как это повлияет на наших детей, потому что они хорошие дети. Они заботятся обо всех в этой ситуации и не хотят задевать ничьи чувства. Чтобы попасть туда, где вы хотите быть в своей жизни с ними, не заставляй их переживать, расстраиваться, и играть их в твои игры или принимать трудные решения, выбирая между двумя родителями. Потому что таких сценариев с дерьмом, я не потерплю с нашими детьми. Все ясно?

Я подумала, это круто, что он рычал, явно злился, но был тверд, пока я наблюдала за ним, когда он сделал паузу.

Затем он сказал:

— Хорошо. Береги себя.

Затем нажал кнопку на своем телефоне, повернул туловище и бросил его на кровать.

— Ты как? — Поинтересовалась я.

Он уставился на меня.

Потом ответил:

— Буду нормально, тащи сюда свою задницу и поцелуй меня.

Я ухмыльнулась. Потом потащила свою задницу к нему и поцеловала его.

Поцелуй длился недолго, но это не означало, что он был плохим, прежде чем он прервал его, мягко отстранил меня, наклонился, положив руки с длинными пальцами на голову Лейлы, немного погладил, сделав ей запоздалый приветственный массаж. Она явно не держала зла на хозяина, которому потребовалось какое-то время — обратить на нее внимание, потому что ее тело радостно тряслось, пока она виляла хвостом.

Майк перестал обращать внимание на собаку и подошел к шкафу. Майк ходил на работу в джинсах, но к ним он добавлял красивые ремни, рубашки с убийственными пуговицами и привлекательные блейзеры, так что он выглядел в офисе авторитетно и профессионально, ему было комфортно. Когда он приходил домой, блейзер и ремень исчезли, рубашки сменялись на футболки или свитера в зависимости от его настроения.

Я поняла его настроение в тот вечер, когда он пробормотал:

— Принеси мне футболку, а, Ангел.

Я подошла к комоду, чтобы достать ему футболку, затем подошла к двери шкафа и увидела, как он снимает рубашку и бросает ее в корзину.

Подошла к нему с футболкой, он повернулся ко мне.

— Там нет крышки или чего-то еще, — странно заявил он. Моя голова склонилась набок, когда я протянула ему футболку, стараясь не обращать внимания на его грудь, к сексуальности которой я так и не привыкла.

Он собрал руками футболку, готовый натянуть ее, объяснив:

— Корзина. На ней нет крышки, она открыта. Тебе не нужно снимать крышку или что-то в этом роде. Просто бросай свою одежду прямо в корзину.

Тогда я поняла, ухмыльнулась и пробормотала:

— Умник.

Он ухмыльнулся в ответ. Затем натянул футболку через голову, спуская вниз по туловищу, скрыв грудь, понятное дело, у меня возникло разочарование.

Затем мы услышали крик Рис снизу:

— У нас будут гамбургеры!

Майк перевел взгляд через мое плечо и пробормотал:

— Черт, она в настроении. — Затем он направился в мою сторону.

— В настроении? — переспросила я, поворачиваясь и выходя из гардеробной, Майк следовал за мной.

— Да. — Он все еще бормотал. — Настроение, которое происходит раз в месяц.

— О-о, — пробормотала я.

— Ага, — согласился Майк.

Мы вышли из спальни, спустились по лестнице, Лейла следовала за нами, пока мы прислушивались к происходившей ссоре внизу.

— Мы ели гамбургеры два дня назад, — громко ответил Ноу.

— Нет, не ели! — Горячо парировала Рис.

— Хорошо, тогда ели на прошлой неделе. Это же было не так давно, я не хочу гамбургеры, — возразил Ноу.

— Ну, а я хочу, и Фин тоже, — парировала Рис.

— Мир не вращается вокруг Фина, кроме тебя, Рис, — неразумно заявил Ноу.

Я прикусила губу, когда вышла в коридор и вошла в кухню. Сражающиеся теперь сошлись лицом к лицу у кухонной стойки. Фин сидел за столом с разложенными учебниками. Взгляд остановился на мне, он покачал головой.

Майк вошел следом за мной.

Прежде чем кто-либо из нас смог вставить слово, Рис продолжила:

— Это пустая болтовня! Пятеро хотят есть, и двое из этих пятерых хотят гамбургеры! — последнее слово она пронзительно выкрикнула, наклоняясь к брату. Я поняла, что это было ежемесячное настроение, учитывая силу ее заявления и того факта, что речь шла не о праве женщины сделать выбор, а о гамбургерах.

И я также поняла по тому, что Ноу сказал дальше, видно до конца не поняв ее заявление.

— Господи! Ну, почему ты становишься такой занозой в заднице, когда пользуешься прокладками? — совсем неразумно спросил он, и в кухне все замерли.

Затем, с пылающим лицом, чуть ли не плача, Рис, стараясь избегать смотреть всем в глаза, выбежала из комнаты, оттолкнув Майка и меня в сторону.

— Ноу, чувак, это было не круто, — прорычал Фин, не сводя глаз с двери, за которой исчезла Рис, его лицо превратилось в жесткую маску гнева.

— Фин прав, — отрезал Майк, не сводя глаз с сына, — этого абсолютно не было круто.

Ноу и так все понял, что зашел слишком далеко, и сейчас выглядел так, словно хотел пнуть себя под зад коленом. Это было хорошо, потому что я любила этого парня, но в этот момент мне также хотелось пнуть его под зад коленом.

Вместо этого я пробормотала:

— Пойду поговорю с ней.

Затем мои глаза скользнули по сердитым глазам Майка, хотя его взгляд был прикован к его сыну, и я последовала за Рис.

Ее дверь была закрыта, но я слышала приглушенные рыдания, доносившиеся изнутри.

Я постучала, но ответа не последовало. Поэтому постучала снова и снова не получила ответа.

Затем приоткрыла дверь, просунула голову внутрь и увидела, что она свернулась калачиком на своей кровати спиной к двери.

— Эй, Риси, милая, мы можем поговорить? — тихо спросила я.

— Нет, — всхлипнула она.

Я обдумала ее ответ, потом приняла решение.

Приоткрыла дверь по шире, вошла и закрыла ее за собой. Затем подошла к ее кровати, села с противоположной стороны и прислушалась к ее тихим всхлипываниям.

Боже, она сильно рыдала. Да.

Я дала ей минутку, затем мягко сказала:

— То, что сказал Ноу, совсем не круто, и все внизу поняли это, он сказал это сгоряча во время спора.

Она не ответила.

Я дала ей еще мгновение, а затем продолжила:

— После того, как он это ляпнул, я заметила на его лице сожаление.

Потом услышала:

— Мне наплевать.

Если бы я была на ее месте, в ее возрасте со своим парнем там внизу то, чтобы ни говорили, мне бы тоже было наплевать.

Поэтому я мягко произнесла:

— Понимаю.

Внезапно она повернулась, подушка, которую она обнимала, отлетела в сторону, она приподнялась и ее заплаканные глаза посмотрели на меня.

Да, она сильно плакала.

— Боже! Это… это… это было унизительно, — прошептала она. — Я не могу… Фин… — Она закрыла лицо руками и сквозь новые слезы продолжала шептать, на этот раз более драматично: — Я больше никогда не смогу посмотреть ему в глаза.

— Думаю, это бы сильно расстроило Фина, учитывая, что он высокого мнения о тебе, и в ту секунду, когда ты выбежала из кухни, он заступился за тебя.

Ее руки соскользнули с лица, глаза обратились ко мне. Теперь они были не только мокрыми, но и широко раскрытыми.

— Заступился? — Прошептала она.

Я кивнула.

— Он так и сидел за столом, но его смысл был ясен, когда он сказал Ноу, что это было не круто, и твой отец согласился с ним.