Тайна стонущей пещеры - Шебалов Африкан Александрович - Страница 28

Сбитнев обошел грот, осветил его стены, но выхода не обнаружил.

— Мы случайно не тем коридором пошли, — сказал он. — Придется вернуться.

Снова двинулись в путь. Теперь Сбитнев часто светил фонариком по сторонам и на полу, пытаясь найти свои следы.

Вскоре пещера разделилась на три рукава. Сбитнев осмотрел пол перед каждым из них, но никаких следов на гладком известняке не обнаружил. Несколько минут ребята стояли в раздумье: куда идти?

— Давайте пойдем туда, — указала Зинка на правый широкий проход. Видите, там пол какой неровный. По такому мы и шли сюда.

Действительно, коридор то поднимался, то опускался. Это радовало ребят. Коридор изгибался и влево и вправо. И это ободрило подземных путников. Они помнили, что шли сюда тоже извилистым путем.

От главного ствола, по которому шли ребята, в обе стороны отходили новые коридоры. Они продолжали идти самым широким. Перед новой развилкой Сбитнев остановился:

— Вернемся немного назад. Кажется, опять не сюда идем.

Пошли в обратную сторону. В одном месте Сбитнев увидел в иле след и бросился к нему. Это был отпечаток Зинкиной сандалии. Всего несколько минут тому назад она поскользнулась и съехала с камня в грязь. Разочарованные, ребята постояли, отдыхая, потом снова пошли вперед.

«Не догадался пометки делать на стенах, раззява!» — обругал сам себя Сбитнев, светя по сторонам и надеясь увидеть знакомые приметы. Но дикие бурые стены были всюду одинаковы. Как их различишь? Сверху свисали огромные глыбы камня. И во всех рукавах, по которым они бродили, попадались такие глыбы.

Перебравшись через новый подземный холм, снова остановились передохнуть. В наступившей тишине до слуха ребят донесся монотонный гул.

— Что это? — в один голос спросили шепотом Зинка и Шумейкин. Глаза их радостно засветились.

Все долго прислушивались. И хотя ребята не могли определить, что это за шум, он вселял какую-то надежду. В глубине подземелья, где веками царили мрак и тишина, всякий шорох, всякий звук казался живым, желанным.

Ребята поспешили вперед, настороженно прислушиваясь к непонятному гулу, который становился все сильнее.

Гул перешел в рев, когда ребята остановились у входа в большой зал. Ничто здесь не напоминало о живом существе, но было очевидно, что источник шума находится в коридоре, вход в который виднелся в стене зала. Почему-то крадучись, сдерживая дыхание, ребята гуськом стали подбираться к этому отверстию.

Может быть, пещера тут кончается, и это выход на волю, где работает какая-то машина?

Метров пятьдесят на цыпочках, бесшумно шли узкой пещерой в оглушительном реве. Казалось, над головой дышал, работал огромный завод с тысячью гудящих машин, возле которых трудятся люди. Как удивятся они выходцам из подземелья! Ребята жадно всматривались в темноту, ожидая, что за очередным поворотом они увидят, наконец, долгожданный дневной свет.

Вот и поворот. Ребята остановились, взглянули по направлению света фонарика и в страхе попятились. Пол перед ними воронкой уходил вниз. На противоположном конце зала из огромного отверстия падал и исчезал в бездне громадный водопад. Целая река устремлялась с ревом в гигантскую воронку, пытаясь наполнить ее до краев. Но тщетно, вода стремительно проваливалась в бездонную глубину.

Сбитнев отвел фонарик от водопада. В темноте воронка продолжала поглощать ревущую воду. Стало еще страшнее, и ребята, не сговариваясь, бросились обратно. Не разбирая пути, почти бегом шли до тех пор, пока не стих шум подземной реки.

Наконец шедший впереди Сбитнев остановился и устало опустился на камень. Несмотря на холод, на лбу его выступила испарина.

Некоторое время сидели молча, приходя в себя после быстрой ходьбы. Тишину нарушил Шумейкин.

— Надо идти, — сказал он жалобно.

— Куда? — спросил Сбитнев.

— К выходу, назад.

— У нас теперь везде назад.

— А как же быть? — запинаясь, тихо проговорила Зинка.

Сбитнева передернуло. Перед глазами возникли надписи на стенах пещеры, крест, выбитый в память Маркелу Углову.

Послышались всхлипывания. Сбитнев посветил фонариком и увидел на камне скорчившегося Шумейкина. Олег уткнулся лицом в руки и судорожно вздрагивал от рыданий. Рядом с ним сидела Зинка. В широко раскрытых глазах ее была растерянность.

— Ну, чего завыл? Без тебя тошно! — грубо крикнул Сбитнев.

— Пропадем мы тут…

— Конечно, пропадем, если будем нюни распускать.

— Не найдем мы теперь выхода… — продолжал всхлипывать Шумейкин.

— Отдохнем и будем пробиваться наверх. Не может быть, чтобы не было выхода.

— Ты что ж думаешь — нас здесь так и бросят? Ясно, не бросят! — пришла в себя Зинка. — Жорка, конечно, догадается, что мы в пещере. Надо только поближе к выходу пробиться.

Шумейкин притих и, размазывая рукавами ковбойки грязь на лице, поднялся.

Сбитнев посветил фонариком вперед и заметил, что он горит гораздо слабее, чем прежде.

«Ну, если еще и свет погаснет, то совсем крышка», — подумал Витя и нажал кнопку. Немая жуткая чернота окутала ребят.

— Включи, страшно! — взвизгнул Шумейкин.

Сбитнев включил свет и тоже поднялся с камня:

— Пошли!

Минут двадцать ребята брели каким-то широким стволом надеясь, что он выведет их, наконец, наверх. Но подъема все не было.

Пол пещеры был завален обломками упавших сталактитов и камнями, через которые приходилось то и дело перешагивать или обходить их стороной.

Обувь у ребят давно уже раскисла от сырости, они дрожали от пронизывающего холода. На одном из поворотов Зинка удивленно вскрикнула:

— Смотрите, елка!

Действительно, в десятке метров впереди, в окружении сталактитов, ребята увидели желтоватую ель, высотой в два человеческих роста. Она стояла почти на середине небольшого зала и была густо облеплена хлопьями грязного снега. От этого ветви елки были неуклюжими, толстыми и сильно обвисали.

Только подойдя совсем близко, ребята разглядели, что елка — каменная. Это был необычной формы сталагмит. От каменного столба, вертикально поднимавшегося вверх, в разные стороны спускалось множество натеков. Каждый из них снизу оброс десятками маленьких сосулек, торчавших, как иглы на еловых ветках.

Ребята с удивлением переглянулись и, как ни торопились, осмотрели необыкновенное дерево со всех сторон. Откуда-то на вершину елки размеренно падали капли воды, и на каждой сосульке висела водяная бусинка, серебристо блестевшая при свете фонарика.

— Эх, нет Васьки с фотоаппаратом, — пожалел Сбитнев.

— А мы и так все крепко запомним, — оживилась Зинка. — Домой придем, я эту елку так нарисую, — ахнете.

Глаза у нее загорелись, но тотчас Зинка вспомнила, что до дома им — ох, как далеко. Лицо ее потемнело.

— Смотри, еще пещера, — потянула она за рукав Сбитнева, который не мог оторвать глаз от каменной елки. — Посвети!

В стене чернело отверстие. Оно наполовину заросло свисавшими с потолка кинжалами — сталактитами.

Сбитнев просунул руку между каменными сосулями, посветил. Пещера круто спускалась вниз.

— Нет, лучше не надо туда, — поежилась Зинка. — Может, она идет в самую середину земли.

Ребята еще раз обошли небольшой зал и, наконец, увидели узкую щель. Новый ход вел наверх.

Взявшись за руки, стали карабкаться по скользкому полу, подымаясь все выше и выше.

Метров через семьдесят подъем кончился. Впереди был широкий зал, густо заставленный каменными колоннами.

— А тут тепло, — впервые за долгое время разжал губы Шумейкин.

— Правда, совсем тепло, — отозвалась Зинка. — Наверное, выход близко и воздух снаружи идет сюда.

Размеры зала с первого взгляда определить было невозможно, так как вокруг в беспорядке толпились каменные столбы.

Лавируя между колоннами, ребята стали пробираться в глубь зала. Чем дальше продвигались они, тем становилось теплее. Влажный воздух был пропитан неприятным запахом тухлого яйца.

Постепенно колонны стали редеть, открылась стена.

— Глядите, глядите! Опять подъем, — радостно закричала Зинка, указывая на неширокую щель в стене. По ней тонким слоем стекала вода странного лиловатого цвета.