Посох в руках, свирель за пазухой (СИ) - Райтер Инеш - Страница 1

Инеш Райтер

Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох

Глава 1

Часть 1

Посох

Люди попадают в другие миры по-разному.

Кто-то встречает могущественного мага и получает в лоб набалдашником его посоха.

Кто-то попадает в аварию и умирает, а затем просыпается на зеленой лужайке.

Кто-то сует любопытный нос в сияющее марево портала.

А я себя прокляла.

Не могу объяснить, как это произошло.

То ли ретроградный Меркурий повернулся ко мне филейной частью, то ли в электромагнитном поле Земли провал образовался, то ли боги решили разыграть в кости мою душу. Я не маг, не волшебник, даже, прости Господи, не ведьма. Просто в тот день мне не повезло.

А началось все, как в дешевом любовном романе.

На часах было восемь вечера.

Солнечный диск уже спрятался за горизонтом, но его последние лучи еще придавали краю небосвода розоватый оттенок. Небо казалось фруктовым зефиром, на котором взбитыми сливками покоились белоснежные облака.

Город отдыхал от летней жары. Я шла знакомой дорогой: мимо торгового центра, ловко лавируя в толпе входящих-выходящих людей, городской площади с орущей малышней, которая носилась под внимательным присмотром своих мамочек. Затем — по аллее маленького парка, где по мощеным дорожкам степенно гуляли пожилые пары и стремительно проносилась молодежь. То тут, то там на старых деревянных лавочках сидели шумные компании. Одни слушали музыку, другие потягивали пиво, разглядывая прохожих.

Я уже была на середине аллеи, когда за спиной раздался окрик.

— Инна!

Я обернулась. Передо мной стояла Катя, бывшая одноклассница.

Сколько же мы не виделись? Лет пять, наверное. Она ничуть не изменилась. Невысокая стройная шатенка с выдающейся, в полном смысле этого слова, фигурой и каскадом шоколадных волос. У нее было миловидное личико, губки бантиком и огромные зеленые глаза в окантовке длинных ресниц. Одним словом — красотка.

Ко мне же более подходило слово длинная. Длинным было все: тело, лицо-арахис, тонкий римский нос и прямые каштановые волосы, собранные в тугой узел. Но настоящей моей гордостью были ноги, тоже длинные и стройные.

Я натянула дежурную улыбку.

— Ка-а-атя!

После обоюдных приветствий, ахов и охов, я вдруг сама не поняла, как оказалась на стуле за колченогим пластиковым столиком ближайшей уличной кафешки. Хотя если честно, когда Катя смотрела вот так, взглядом раненого Бемби, то могла уговорить кого угодно на что угодно.

В воздухе витал аромат картошки фри смешанный с запахом выпечки. Рядом, за соседним столиком, плакало белокурое чудовище, требуя то ли конфету на палочке, то ли коробочку с сюрпризом. Его истерическое: «Купи-купи» не мог заглушить даже трек недавнего победителя Евровидения, который орал из висящей рядом колонки.

На столе передо мной стоял бумажный стаканчик кофе.

Катя откинулась на стуле, щелкнула зажигалкой и затянулась сигаретой.

— Ну, рассказывай, как ты?

— Да ничего особенного. Работаю потихоньку, — я сделала маленький глоток и поморщилась. Не пью кофе, тем более горячий. Но приличного чая в кафешке не оказалось. Растягивая время, отпила еще немного кофе. Рассказывать о себе совершенно не хотелось.

— Я вот замуж вышла, — не обращая на меня внимания, продолжила Катька. — Уже двое детей. Сейчас дома сижу. Повезло, могу себе позволить. Муж хорошо зарабатывает.

Повезло, как же. После школы она только о том и думала, как найти мужика побогаче. Видимо, поймав мой скептический взгляд, Катька наклонилась и подмигнула.

— А как у тебя дела на личном фронте? Парень есть?

Терпеть не могу, когда пытаются влезть в душу. Почему никто не спрашивает, а поела ли я? Хватает ли денег на коммуналку и не хочу ли обновить мебель? Нет же, все задают извечный вопрос: «Парень есть?» Словно его наличие является обязательным атрибутом для девушки двадцати трех лет, как туфли для коктейльного платья и сумочка в тон к ним.

— Пока нет. Я и так неплохо ем.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре, — рассмеялась Катя. — Все сама. Мужики для того и нужны, чтобы нас обеспечивать. Слушай, а приходи к нам в гости. Валерку помнишь? Мы сейчас общаемся часто. Представляешь, он так и не женился. Все ищет большую любовь.

Помнила я этого Валерку: красавчик, шалопай и двоечник. Еще одним его достоинством был папаша с толстым кошельком. Все девчонки сохли по нему, а он этим пользовался. И слухи до меня доходили, что до сих пор прыгает по постелям совсем не в поиске большой и чистой любви.

А Катя продолжала уговаривать.

— Приходи. Вспомним молодость. Глазки ему построишь, то да се. А вдруг что получится? Он, кстати, недавно упоминал тебя. Давай, рискни. Замуж выйдешь. Будешь дома сидеть, детишек воспитывать.

Я попыталась представить совместную жизнь с Валеркой. Шикарный дом, купленный на деньги папаши, натянутые улыбки, я — на кухне с детьми, он — на шелковых простынях с очередной любовницей. Б-р-р. Аж поперхнулась.

— Да ну, нафиг. Будь я проклята, если хоть заговорю с ним. Лучше уж с чертом на свиданье сходить.

— Привет, Инна, — за спиной раздался мягкий баритон.

— Привет, — автоматически ответила я и обернулась.

Неожиданно ножка пластикового стула подломилась, и я рухнула вниз.

Падение длилось долю секунды, но тугой скачок внутри грудины намекнул, что сорваться мне пришлось с куда большей высоты.

— Твою мать…

Я попыталась подняться… и не смогла. Пятая точка намертво прилипла к каменному полу, мало чем напоминающему брусчатку.

— Какого черта? — зло выругалась, подняла взгляд и умолкла.

Вначале показалось, что я нахожусь в каком-то зале, где с двух сторон вдаль уходят стройные ряды высоких темных колонн. Лишь присмотревшись к ним, как следует я поняла, что это деревья. Слегка искривленные стволы тянулись вверх, где сплетаясь ветвями образовывали купол, сквозь который не пробивалось ни единого луча света. Но темный лес не казался мертвым. На черных ветвях, словно плоды, горели мягкие приглушенные огни. Да и сам камень, в который я так удачно впечаталась, похожий на малахит, светился. Его искрящиеся прожилки подсвечивали мертвый лес загадочным зеленоватым сиянием. Это было страшно и прекрасно одновременно.

Мозг человека, поглощающего фэнтези романы, тихо возликовал: «Ура, я попала к эльфам!»

Все надежды рухнули, когда я увидела перед собой черный трон и существо, сидящее на нем.

Арлазгурн — Темный бог, Владыка Оборотных земель, угрюмо сидел на троне.

У него раскалывалась голова. Где-то там, между рогов, упрямо пульсировал огненый шар, отдавая в виски дикой болью.

Перед ним стоял мелкий бесенок и монотонно бубнил о какой-то дребедени, которую он считал достаточно важной, чтобы потревожить повелителя.

Арлазгурн слушал этот бубнеж с закрытыми глазами и думал только об одном: как вернется в покои, погрузится в кипящую ванну и, наконец, приложится к бочке рассола с зелеными плавающими пупырчиками, ощутив на языке их кисло-соленый вкус. Арлазгурн сглотнул набежавшую слюну.

— А еще меня просили напомнить вам об обещании.

Эта фраза вывела его темнейшество из оцепенения. Он открыл глаза.

— Каком обещании?

Демоненок замешкался, его выпученные глазки забегали.

— Вы вчера, когда гуляли, изволили в карты играть. На желание.

Арлазгурн взревел, подался вперед, сжав подлокотники трона.

— Когда? Я что, пьяный был?!

— Ну что вы, — демоненок отступил на шаг и добавил елейным голосом: — разве что самую малость.

Арлазгурн откинулся на спинку и попытался вспомнить.

Вчера была знатная гулянка.

Спирт лился рекой. В памяти всплыли жалкие обрывки: толпы беснующихся демонов, разгоряченные, томно извивающиеся тела суккубов. И смутно знакомое лицо мелкого бесенка, который крутился возле него, подливая в бокал пылающие коктейли.