Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept" - Страница 228

Странно было видеть, что у двери не маячат бесшумно Черные Стражи, наблюдающие за происходящим из-под шлемов. Личная охрана моего учителя следовала за ним повсюду, но я предположила, что идти через Аркадию было бы слишком для обычных людей. Когда я спросила его, как он справился с путешествием, Блэк отделался общими фразами, хотя, по крайней мере, подтвердил, что Чернокнижник не был тем, кто открыл путь в другое царство. Вероятно, они вызвали и принудили кого-то из фейри, о чем я до сих пор даже не подозревала. Чем они могли им угрожать, я не знала, но если в Империи и был кто-то, кто мог напугать такое существо, то это был Чёрный.

Лестница была шаткой, и я остановилась, когда почувствовала в ней что-то странное, нахмурившись, когда использовала свое Именное зрение на дереве. Я увидела руны, начертанные каким-то золотым колдовством. Большая часть языка магов была мне все еще чужда, но я узнала руну, связанную со взрывами, и еще одну — с сигналами тревоги. Я вздохнула. Конечно, он превратил это место в ловушку. Его поместье в Атере было вторым по силе охраняемым местом в городе, и некоторые знатные семьи веками накапливали защиту на своих владениях. По видимому большая часть работы была сделана Чернокнижником, но он также использовал проекты защиты, пришедшие с другой стороны Тирийского моря. Ян Тей славились своими магическими печатями, запечатывающими или защитными: когда они высадили свою карательную армию на берегах Праэс, еще во времена Торжествующей, они заперли по меньшей мере дюжину демонов в свитки и после войны забрали их с собой. Теперь, когда у меня был личный опыт общения с демонами, это казалось мне ужасной идеей, но Ян Тей поступали иначе, чем жители Калернии. Ни одна страна на нашем континенте не смогла бы функционировать с героем и злодеем на высшем уровне власти, но у них, похоже, все в порядке.

Так как Блэк не был склонен взрывать лестницу подо мной, я закончила путешествие по скрипучим ступеням. Дверь в его комнату была закрыта, поэтому я постучала и подождала несколько ударов сердца, прежде чем открыть ее. Мой учитель сидел за столом, явно принесенном откуда-то из другого места — он был намного красивее по сравнению с остальной мебелью и слишком велик, чтобы преодолеть лестницу — с бумагами, разбросанными по всей поверхности, и освещенной чашей прорицания рядом с ним. Свечи были расставлены по всей комнате, и далекий силуэт луны сиял в окне. Как обычно, его спина была повернута к стене. Он сделал мне знак войти, не оборачиваясь, прислушиваясь к голосу, доносившемуся из чаши.

— … не согласится ни на что меньшее, чем двойное, — говорила Писец.

— Это все равно что вести переговоры с драконом, — раздраженно пробормотал темноволосый. — Ладно, это будет дыра в казне, но мы можем себе это позволить. Но дай понять, что оплата зависит от того, будут ли они следовать по указанному нами маршруту.

— Да будет воля твоя, — сухо ответила Писец.

Ни один из них не потрудился попрощаться, и магический свет погас. Напротив стола стояло жалкое подобие стула, и я без лишних слов заняла его, бросив взгляд на лежащие перед ним бумаги. Почерк в большинстве из них был знакомым: каллиграфия Верес была образцовой, как всегда, и далеко не такой, как мои торопливые каракули. Как ей это удавалось с пальцами вдвое толще моих, оставалось загадкой. Если уж на то пошло, это были отчеты о проделанной работе по Трем Холмам и Марчфорду.

— Подкупаешь кого-то? — спросила я с любопытством.

— В некотором смысле, — сказал он, — Писец связывает для меня кое-какие концы.

Я хмыкнула.

— Кстати, где ты её нашел? В историях ничего не говорится.

Невзрачная женщина почти не упоминалась. Это меня почти позабавило, учитывая, насколько она была важна для моего учителя в управлении Кэллоу: Я подозревала, что именно благодаря Писцу ему не пришлось заниматься делами лично, пока он стабилизировал страну после Завоевания. Подразумевалось, что она в одиночку выполняла функции главы его шпионской сети и бюрократического аппарата, состоящего из одной женщины, на территории, примерно равной по размерам Империи. Писца нельзя было недооценивать только потому, что она не размахивала мечом, я знала это еще до того, как Имэ предупредила меня, чтобы я никогда не навлекала на себя ее гнев.

— Вольные Города, — сказал он. — Это была интересная встреча во многих отношениях.

Держу пари. В Башне Писец намекнула, что она предпочла бы, чтобы трон занял Блэк, а не Малисия — и что Рейнджер разделяла это предпочтение. В моем последнем сне я мельком увидела некоторые причины мнения Рейнджер, но другая женщина все еще оставалась для меня загадкой. У меня никогда не складывалось впечатления, что Писец была настолько заинтересована в самой Империи: Блэк был настоящей причиной ее присутствия здесь. Поскольку Чернокнижник откровенно признался мне, что ему наплевать на Праэс в целом, это стало двумя Бедствиями, чьей единственной преданностью был мой учитель. Учитывая, что сама Роль Капитана была связана с концепцией защиты Блэка, это рисовало опасную картину. В Империи, кроме Императрицы, было пять основных Имен, и только одно из них было верным сторонником Малисии: остальные поддерживали ее правление формально, верность просачивалась через Черного Рыцаря и зависела от его положения.

Мой учитель был в идеальном положении для переворота. Он основал современные Легионы Ужаса, лично руководил большинством их генералов на поле боя и создал саму их философию. На его стороне были Именованные и, вероятно, большая часть армии. Любой другой злодей, которого я могла бы придумать, уже убил бы Малисию и занял трон, так почему же он этого не сделал? То, что он был дуни, должно было быть частью этого: бледнокожий на троне был бы немедленно встречен ожесточенным восстанием большинства Верховных Лордов. Я знала, что он был близок к Императрице, так что это тоже было фактором, но, должно быть, было что-то еще. Чёрный Рыцарь был, в конечном счете, ледяным прагматиком: Я не верила, что даже давняя дружба остановит его руку, если адресат окажется на его пути. Мне в какой-то мере обещали дать ответ на эти вопросы, и похоже, время пришло. Однако формулировка была важна. Его трудно было обидеть, но простой вопрос, кстати, почему ты не убил одну из своих близких подруг и не забрал ее вещи, повлечет множество сардонических выпадов. Чего следует избегать: его сарказм имеет тенденцию быть довольно острым.

— Империя не устойчива, — сказала я вместо этого.

Похоже, то, что я сказала, не было для него неожиданностью. Он оставил мне знаки на пути к этому пониманию, хотя и воздержался от того, чтобы просто передать мне знание. В этом он был прав: если бы я сама не собрала все воедино, то всегда оставалось бы зерно сомнения. Как обычно, этот человек удивил меня тем, как хорошо он понимал ход моих мыслей.

— Разобралась с дневниками? — спросил он. — В сущности, ты права, Империя стабильна пока границы остаются такими, какими они были до Завоевания.

— Но это только оттягивает решение проблемы, — заметила я. — В конце концов население Праэс станет слишком большим, чтобы его мог прокормить Кэллоу, и, честно говоря, это то, что поражает меня. Почему население продолжает расти, если вы не можете его прокормить? Даже если тираны ничего не предпринимают для решения этой проблемы, голод сам по себе должен держать все это под контролем.

Блэк откинулся на спинку сиденья, потянулся за кувшином вина, которого я даже не заметила, и налил себе бокал. Молча приподняв бровь, он спросил, не хочу ли я тоже выпить, и я пожала плечами. Он принял это как согласие и поставил передо мной полный бокал.

— Потому что мы имеем несчастье быть очень, очень богатыми. До тех пор, пока торговые пути в Вольные Города остаются открытыми, мы можем импортировать большое количество зерна из Ашура и Принципата.