Экспансия 2 (СИ) - Эрленеков Сергей Сергеевич - Страница 13

Резать я решил, как при проникновении на мою первую ретрансляторную станцию, не тронутую существом стену станции. Это было не столько захватывающе, как муторно и долго. Все же прорезать вручную больше сотни метров броневого композита, и металло-керамической обшивки, это не так уж и просто. На все это дело мне понадобилось больше трех стандартных суток непрерывной работы. Одно утешает, в «Рокоте» было весьма комфортно и просторно, чтобы не сойти с ума в темной холодной кишке прорезаемого прохода. Тем более, что вход за собой я герметизировал, чтобы не провоцировать моего «гостеприимного» хозяина избавиться от такого мелкого паразита как я. Кстати, когда я, наконец, выбрался в какой-то темный коридор, выяснилось, что хоть атмосфера и сохранилась, но ядовитый кислотный туман, расстилающийся внутри станции, моментально разъедал незащищенные фрагменты обшивки.

Только в этот момент я понял, для чего конструкторы Джоре покрыли этот могучий скафандр тонким слоем полимерного покрытием, а стены станции точно также были закрыты хорошим таким слоем сверхпрочного хитина. И разрушив его, я спровоцировал разрушение корпуса станции, а еще станция, наконец, узнала обо мне, и все таки увидел что из себя представляет ее защитный механизм. Так сказать, лейкоциты, только размером больше трех метров, и высотой около полутора. Внешность этих тварей была схожа с треугольными тараканами. Хотя вру, ни на что они были не похожи. Они были как странная хитиновая, шипастая, с множеством конечностей и клешней хрень! Настолько отвратительная, что пальцы сами нажимали на гашетку шестиствольного плазмо-гана. К счастью, никакой защиты для тварей внутри станции от высокотемпературных проявлений предусмотрено не было. Я сразу вспомнил зачистку подземелий Конфренко Эх, славное было времечко! Аж слезу прошибает от ностальгии.

Однако сразу стало понятно, что всю тридцатикилометровую станцию я задолбаюсь в один смычок зачищать. У меня и расходники к плазмо-гану скоро закончатся. Патронами эти сложные, но при этом компактные устройства назвать нельзя по определению. Я их называю картриджами. Картриджи содержат особый газ. Этот газ, попадая в рабочую камеру устройства для стрельбы, конденсируется там, после чего из ствола вылетает «облако» высокоэнергичных заряженных частиц, являющихся первой стадией для образования плазмы. Данные частицы не очень стабильны, что приводит к тому, что выстрел из бластера становится видим невооруженному глазу. При этом, когда объем частиц достаточно высокий, то он обладает собственным электромагнитным полем, удерживающим форму.

При контакте с материей достаточно высокой плотности, частицы теряют свою стабильность и начинают быстро распадаться, приводя к горячему, яркому и порой громкому взрыву. Различные состояния энергии приводят к разным результатам — они могут оглушать, наносить ожоги или разрываться, что зависит от настроек оружия и самой цели. Если же выстрел из бластера не находит свою цель, то просто рассеивается, превращаясь во вспышку света. Выглядит это до одури красиво, а при попадании в тех самых уродцев, еще и до боли эффективно. По крайней мере через тридцать минут боя все стены, пол и потолок были покрыты разноцветными слизистыми ошметками, кусочками панциря и кусками обшивки от попавших под выстрел стен. Грузоподъемность у меня большая, и, по расчётам, еще часа на три боя меня хвати. А потом придется прорубаться монокристаллическим клинками.

Да-да, теми самыми, которые я отобрал у Ири. Прекрасные монокристаллические клинки производства Джоре. Ей они все равно не нужны, а мне могут пригодится. Хотя в «клешне» у рокота, эти клинки смотрелись как маленькие ножики. К сожалению, сам я пока такие делать не могу, банально нет такой технологии. Насколько мне известно, даже сами предки производили их, не сказать чтобы на потоке. Складывалось впечатление, что особым образом обученные разумные как-то их формируют, или выращивают, но, к сожалению, давно утеряна информация «как». Поэтому пользуемся тем, что есть. Единственное, чего мне можно не опасаться, так это того, что кончаться силы. Энергия жизни от убитых страшилищ текла ко мне полноценной рекой. Я всасывал ее как пылесос, но все еще не мог достичь того уровня «просветления», когда я лишал жизни все, что оказывалось в зоне досягаемости.

Я вспомнил тот эпизод со сплошной атакой монстров в подземельях, но почему-то мне постоянно не хватало како-то мелочи, передо мной и состоянием просветления постоянно стояла какая-то тонкая стенка, которую я все никак не мог проломить. Вот и сейчас, я с упоением убивал этих марионеток ставшей разумной станции, но при этом, пусть энергия выделившаяся после их смерти легко мной усваивалась, я опять оказался не в силах продвинуться дальше. И это бесило! Но в данном случае бешенство было контрпродуктивным состоянием. Поэтому я неимоверным усилием воли снова придал своему настроению бесшабашно-кровожадный оттенок, и продолжил крушить монстров, постепенно продвигаясь к источнику жизненной силы станции. Зачистить всю станцию я даже не мечтал. Уж больно велика. И так я почти вязнул огромном количестве биоматериала, которым оказались буквально забиты все коридоры на моем пути.

Становилось понятно, куда делся персонал станции, все те солдаты, что пытались зачистить эту космическую ферму, а также огромные кучи биологических компонентов вместе с готовой продукцией. Все ушло в качестве строительного материала. Также в качестве такого материала ушли частично растворенные полимеры внутренней обшивки и множество металлических предметов. Удивительная способность к интеграции ресурсов. Учитывая, что получившееся живое существо все еще продолжало мутировать и изменяться, оно начало меня интересовать все больше и больше. И была только одна мысль — хорошо, что я успел первым. Как оказалось, никаких спор тут не было, по крайней мере пока, поэтому тот, кто первый исследует этот феномен, тот окажется в самом большом плюс. А учитывая мой витальный атрибут и способность, пусть и в небольших пределах, менять свойства живой ткани, то получу я от этого боя больше всех!

Вскоре эпичная битва превратилась в тупой гринд, когда однообразные в своем уродстве биоконструкты поступали в стабильном количестве, и в таком же количестве умирали. На монитор перед собой я вызвал расширенную справку о станции и начал не спеша просматривать ее. И вскоре я понял, что эти монстры всего лишь видоизмененные мясные личинки, которые и были источником того самого «натурального» мяса, которым славился этот тип космических ферм. А вы думали тут свиней разводят? Да как бы не так. Генетическая модификация на людях плохо работает, по крайней мере с учетом технологии Содружества и даже Аграфов. А вот на таких личинок их вполне хватает. Берешь любую растительную биомассу, которая при своем развитии потребляет углекислоту из атмосферы станции, например те же одноклеточные водоросли, похожие на хлореллу, затем эти водоросли скармливают личинкам, которые потребляя биомассу выделяют питательный субстрат для водорослей и растут.

Получается замкнутый цикл, который требует лишь воды, газовой смеси для заправки специальных чанов, в которых зреет биомасса и топливных стержней для реактора. А на выходе получаем замороженные стейки и пищевые картриджи средней ценовой категории. Мне все больше и больше нравилась эта технология. По крайней мере своих людей, которых становилось все больше и больше я смогу обеспечить высококачественным белком. Тем более, что я смогу даже улучшить свойства этих мясных личинок. К сожалению, обдумывать свои дальнейшие шаги у меня получалось все хуже и хуже. Ведь по мере приближения к мыслительному и энергетическому центру станции, сопротивление становилось все сильнее и сильнее. Станция все же была живая, и ей было страшно. Она сопротивлялась своему уничтожению. И у меня все больше и больше складывалось впечатление, что эта станция обладала псионическими способностями. Пока, правда, не развитыми. Очень вовремя я тут появился, ведь еще полгода-год, и справиться ней даже мне было бы трудно!