Благословение Небожителей. Том 1 (ЛП) - Мосян Тунсю - Страница 33

Лишь после окончания битвы все узнали, что Хуа Чэн — выходец с горы Тунлу4.

4 Тунлу — медная печь.

Гора Тунлу являлась вулканом, но это вовсе не самое важное, а самое важное то, что внутри горы был построен город под названием Гу5. Его название вовсе не означало, что каждый в этом городе держит в своём доме ядовитую тварь. Сам город по своей природе и являлся огромным скоплением «ядовитых тварей».

5 Гу — город ядовитых тварей.

Раз в сотню лет десятки тысяч демонов собирались здесь на кровопролитную битву, убивая друг друга, пока не останется лишь один, — тогда рождалась новая «ядовитая тварь». Чаще всего в итоге никому не удавалось спастись из той битвы, но стоило выжить хоть кому-то, он наверняка становился Князем Демонов, несущим хаос и разрушение миру. За последние несколько сотен лет из города Гу живыми вышли лишь двое, и оба они, как и следовало ожидать, стали Князьями Демонов, известными каждой семье и каждому дому в мире людей.

Одним из них оказался Хуа Чэн.

После того, как Боги Войны были разбиты в пух и прах, настал черёд Богов Литературы.

Небожители не смогли сравниться с ним в искусстве войны, но решили, что в искусстве споров наверняка смогут превзойти нахала.

Вышло как раз наоборот: победить не удалось. Хуа Чэн мог переспорить кого угодно на любую тему, касаемо и прошлого, и настоящего, иногда он был вежлив, иногда резок, иногда упрямо доказывал свою точку зрения, иногда его меткие слова попадали в самую цель, иногда он и вовсе ударялся в софистику. И действительно, к его острым как бритва аргументам невозможно было придраться: блистая коварными речами и засыпая оппонентов богатыми цитатами, он с лёгкостью вводил слушателей в заблуждение. Опозорив нескольких Богов Литературы от земли до небес, от древности до настоящего времени, он довёл их до такой злости, что те плевались кровью до края заоблачных далей.

Хуа Чэн обрёл славу одной битвой.

Но одной победы не хватило бы, чтобы назвать его кошмаром всех небожителей. В ужас их повергло вот что: после победы Хуа Чэн потребовал сдержать слово, данное тридцатью тремя небожителями.

Перед началом битвы стороны заключили соглашение: в случае поражения Хуа Чэна он передаст им свой прах.

В случае поражения небожителей каждый из проигравших по собственной воле спрыгнет с Небес и впредь станет простым смертным. Если бы не безрассудное сумасбродство Хуа Чэна, не его решительная настойчивость на подобной ставке и не абсолютная уверенность тридцати трёх небожителей в собственной непобедимости, они бы ни за что не согласились принять вызов.

Поэтому никто из небожителей по своей воле не стал выполнять обещанное. Нарушение клятвы было делом довольно постыдным, однако, если подумать, каждый из тридцати трёх небожителей потерпел поражение, и если одному позор казался нестерпимым, то всеобщее унижение и унижением-то трудно было назвать; можно было даже объединиться и, напротив, осмеять противника. Потому, придя к молчаливому согласию, все небожители притворились, что никакого обещания не давали. Всё равно людская память слишком коротка, всего через пятьдесят лет вряд ли кто-то вспомнит об этом.

Этот момент небожители просчитали, надо сказать, довольно слаженно. Ошиблись лишь в одном: провести Хуа Чэна оказалось не так просто.

Не можете исполнить обещанное? Прекрасно, он не откажет в помощи.

Так и вышло, что Хуа Чэн сжёг дотла все храмы и монастыри, построенные людьми в честь тридцати трёх небожителей.

Это и был самый страшный кошмар, при одном упоминании о котором лица всех бессмертных небожителей слегка подёргивались — «Демон в красном сжигает тридцати три храма Богов Войны и Литературы».

Самый мощный источник магической силы небожителя — его монастыри и последователи, верующие в него. Если не станет храмов, где же последователи станут возносить свои молитвы? И где они станут возжигать благовония? Разрушение храмов стало огромным ударом для каждого небожителя, ведь чтобы построить новые, потребуется как минимум сотня лет, и ещё неизвестно, удастся ли достичь прежнего уровня. В действительности подобное являлось катастрофой более страшной, чем провал во время столкновения с Небесной карой. У более сильных небожителей имелось свыше тысячи монастырей, у более слабых — свыше сотни, всего получалось не менее десятка тысяч. Хуа Чэн сжёг их все за одну ночь. Никому не известно, каким образом ему удалось сотворить подобное, но всё же удалось.

Казалось, он не остановится ни перед каким злодейством.

Небожители стали плакаться Цзюнь У, но только и Цзюнь У ничего не мог поделать. Ведь небожители сами приняли вызов, и обещание принесли также сами, к тому же, Хуа Чэн оказался весьма хитёр: он лишь сжигал храмы, не трогая людей, можно сказать, вырыл бессмертным яму, предлагая в неё спрыгнуть. А небожители сами выкопали себе яму ещё глубже, а затем прыгнули в неё, и предпринимать что-либо было уже поздно.

Изначально тридцать три небожителя пожелали одолеть зарвавшегося демона на глазах у всех смертных Поднебесной, поэтому в качестве места сражения были избраны сновидения множества представителей правящей элиты человеческого мира. Целью являлась демонстрация собственной божественной мощи перед высокопоставленными верующими, однако всё повернулось иначе: князья, чиновники и аристократы узрели, как Хуа Чэн разгромил армию божеств. И потому, пробудившись ото сна, многие знатные чины перестали поклоняться богам и начали возносить молитвы демону. А тридцать три небожителя, потеряв свои монастыри и последователей, постепенно канули в забытье, лишь вознесением следующего поколения удалось восполнить эту огромную потерю.

С тех пор множество обитателей Небесных чертогов приходят в ужас лишь при упоминании имени «Хуа Чэн», даже от слов о красных одеждах и серебристых бабочках у них волосы встают дыбом от страха. Некоторые боятся навлечь на себя его гнев, в ужасе представляя, что он придёт бросить им вызов, а затем сожжёт дотла их храмы; некоторые не могут пойти против него, поскольку в его руках находятся кое-какие неприятные сведения о них; многим также приходится нередко обращаться за помощью к Хуа Чэну, просить его о содействии кое в каких делах, поскольку в мире людей тот обладает немалым влиянием. Спустя время подобная ситуация привела к тому, что многие небожители стали испытывать к Хуа Чэну неоднозначные чувства, в какой-то степени даже преклоняться перед ним.

По этим причинам среди Небесных чертогов его и ненавидели, и боялись, и уважали.

А теми двумя Богами Войны из тридцати пяти, кто не принял вызов Хуа Чэна, оказались Генерал Сюаньчжэнь, Му Цин и Генерал Наньян, Фэн Синь.

Тогда они не приняли вызов вовсе не потому, что испугались, а всего лишь по той причине, что совершенно не признавали его своим противником. Им показалось бессмысленным принимать подобный вызов, потому оба отказались, не представляя, что всё обернётся большой удачей для них самих. Однако не получив от них согласия на бой, Хуа Чэн не забыл этих двоих, множество раз он задирал их во время патрулей на Празднике призраков6, и после нескольких существенных стычек у обоих генералов остались глубочайшие тёмные воспоминания о свирепых и яростных серебристых бабочках.

6 Праздник призраков или Фестиваль голодного призрака, отмечается пятнадцатого числа седьмого лунного месяца, в южных районах — четырнадцатого числа.

Когда рассказ дошёл до этого момента, голова Се Ляня заполнилась пронизанными светом серебристыми бабочками, радостно кружащимися вокруг него. Не в силах связать их с угрожающей картиной, которую рисовали слухи, он не удержался от мысли: «Неужели эти серебристые малютки настолько ужасны? Вовсе нет… очень даже милые».

Глава 13. Наряд краснее клёна, кожа белее снега. Часть первая

Разумеется, Се Лянь ни за что не посмел бы произнести эти мысли вслух. Однако теперь разительная перемена в лице Нань Фэн и Фу Яо при упоминании серебристых бабочек перестала удивлять его, по всей видимости, сопровождавшие его младшие небожители вместе со своими генералами хлебнули лиха в битве с теми самыми бабочками.