Убийца ее мужа - Ефремов Валерий Сергеевич - Страница 42

Очевидно было лишь одно: дело это – крайне запутанное и в короткое время добиться прорыва в расследовании невозможно. Но нужно!

Нужно, поскольку немедленного результата требует его начальство, которое в свою очередь трясут высокие чины из МВД и столичная мэрия, а всем этим органам вместе досаждают средства массовой информации и наэлектризованная ими общественность Москвы.

Статьи, раскручивающие тему загадочных убийств в городе, давно перекочевали со страниц криминальной прессы на первые полосы массовых изданий, вызывая настоящий психоз у горожан.

Собственно, именно по этой причине столичное ГУВД затребовало дело из окружного управления. Конечно, в главке всерьез надеялись на то, что МУР разберется с нашумевшим делом куда как оперативнее, нежели окружная милиция, – у московского угрозыска больше и" технических возможностей, и профессиональных кадров. Однако важно было и утихомирить общественность: мол, меры приняты, дело передано на легендарную Петровку, так что заткнитесь, граждане, хотя бы на время.

Но именно что на время, которого было крайне мало. Высокое начальство каждый день вызывало Огнева на ковер и требовало немедленных действий. Поэтому полковник Огнев пытался не только вникнуть в суть порученного ему дела, но и подумывал о мощной пиар-акции, контуры которой у него начали постепенно вырисовываться.

Сначала надо было разобраться со свидетелями.

Как опытный сыщик, он сразу увидел недоработку дознавателей из УВД полковника Крутилина. Так, не были всерьез допрошены по делу сотрудники фирмы «Монмартр» – менеджер, отдела сбыта Людмила Силкина, директор фирмы Борис Ардов и его секретарша Елена Полянская.

Начать Огнев решил с первого лица фирмы – ее директора. Он отдал распоряжение секретарю вызвать Ардова на Петровку.

Лейтенант, исполняющий обязанности секретаря, вскоре вернулся с довольно смущенным видом и встал у порога, переминаясь с ноги на ногу.

– В чем дело, лейтенант? – недовольно вопросил его Огнев, имеющий, ко всему прочему, репутацию решительного и безжалостного администратора.

– Так это… – развел руками молоденький лейтенантик, явно боявшийся своего грозного шефа.

– Что ты там мямлишь? Говори ясно и по существу. – Огнев произнес эти слова со столь зловещей и одновременно брезгливой интонацией, что лейтенанта совсем заколодило.

– Да вот нет его, этого Ардова…

Секретарь отвечал таким виноватым тоном, будто был лично ответственен за отсутствие на рабочем месте директора фирмы «Монмартр». Полковник приучил свой аппарат к тому, чтобы все его поручения выполнялись со стопроцентным результатом, несмотря ни на какие «объективные трудности».

– Так где же он, твою мать? – повысил голос Огнев, чем едва не привел своего секретаря в состояние полной прострации.

– В Израиле, – выдал наконец лейтенант.

– Как в Израиле?! Вот засранец!– взревел полковник, и секретарь захлюпал носом. – Да это я не тебе! Он что, в отпуске?

– На пэ-эм-жэ.

– Тогда вот что: немедленно вызови ко мне сотрудниц «Монмартра» Полянскую и Силкину. Если они, конечно, еще не в Израиле, – хмуро добавил он-.

Но обе дамы оказались на работе и вскоре сидели в коридоре напротив кабинета Огнева. Он уже знал из досье, что Людмила Силкина являлась подругой Малкова, и вызвал ее первой.

Вообще-то эту даму сотрудники Петровки допрашивали в первый же день убийства Федора Малкова, но тогда они только устанавливали ее возможную причастность (или отсутствие таковой)к расправе над своим любовником. Стопроцентного алиби у Силкиной не оказалось, но и улик против нее никаких не нашлось, а когда выяснилось, что Малков застрелен все из того же «Макарова», который уже не раз фигурировал в «деле Арзаевой», то оперативники МУРа оставили сотрудницу отдела сбыта в покое.

Полковник, однако, считал Людмилу Селкину весьма перспективной свидетельницей.

Усадив даму напротив себя и отметив, что та пришла в накинутом на голову черном платке, видимо демонстрируя безутешную скорбь по своему другу, он осторожно, стараясь не задеть ее чувств, спросил:

– Как вы думаете: кто мог желать смерти Федору Филиппычу?

Та сразу же зарыдала:

– Все!

– И все-таки? Кто именно?

– Откуда мне знать! – истерически взвизгнула Силкина. – Но я подозреваю вообще всех, включая того мента, капитана Бороздина,, что приходил к нему в больницу. Но я его не пустила и тем самым спасла тогда Федору жизнь. А все началось с этой ведьмы Арзаевой. Она как застрелила собственного мужа, так с той поры остановиться не может, пистолет из рук не выпускает.

– А откуда вы знаете, что именно Аза Арзаева застрелила своего мужа? – осторожно спросил полковник чересчур впечатлительную, по его мнению, женщину.

– Ну сколько можно это повторять?! Я уже всем рассказывала, что Арзаева пришла ко мне… к Федору Филиппычу… ну, в общем, к нам обоим ночью. И сказала, что убила мужа с его любовницей.

– Прямо так и сказала? А подробности она не приводила?

– Все подробности у нее на роже были написаны: глаза безумные, волосы растрепанные, платье на груди разорвано!

– Это все?

– А вам что, мало?! Вам надо, чтобы она отрезанную голову своего мужа принесла?

Видавший виды муровец внутренне содрогнулся.

– Ну хорошо. А почему она пришла именно к вам с Малковым?

А то не ясно – почему! Любому придурку ясно! Она, душегубка, рассчитывала на политическое убежище. Ведь мы с Федором Филиппычем – самые душевные люди на всей фирме! – Тут Силкина всхлипнула и поднесла платок к глазам. – Бедный, бедный Федор! Конечно, Арзаева его и убила! Кто же еще?! Не мент же, который приходил в больницу? Очень он душевный человек, этот капитан Бороздин.

Такой ход допроса показался Огневу совершенно бесперспективным, и полковник решил перевести его в другую плоскость:

– Бывшую жену убитого ныне Карнаухова, как и вас, звали Людмила Силкина. Имели вы с ней какие-либо родственные отношения?

Из глаз свидетельницы вновь потекли слезы. – Людочка – моя двоюродная сестра, – произнесла она сквозь рыдания.

Полковник встрепенулся и на некоторое время задумался. Наконец, как бы размышляя вслух, произнес:

– Известно, что во многих южных странах, к коим вполне можно отнести и Туркменистан, распространены браки между родственниками… Быть может, и Константин Карнаухов приходнлся вашей двоюродной сестре и соответственно вам кем-либо, скажем, троюродным братом?

Почему же троюродным? – обиделась Силкина. – Костик Карнаухов – наш с сестрой двоюродный брат.

Оба-на! – чуть не вскричал полковник. Вот это прорыв так прорыв! Очень похоже на то, что многие загадочные убийства (а может быть, и все?) связаны с борьбой за наследство Карнаухова!

– Но, между прочим, – вновь захныкала свидетельница, – Костик мне ни разу в жизни не помог, хотя я к нему обращалась при стесненных обстоятельствах.

– Вот что я вам скажу, уважаемая Людмила Никитична. – Полковник, получив результат, более не обращал внимания на стенания Силкиной. – На работу вам некоторое время ходить не придется, о чем я с вашим начальством договорюсь. Из дома тоже не выходите. С вами будут постоянно находиться два наших человека. Несомненно, вашей жизни угрожает опасность, и они возьмут вас под охрану. В магазин тоже будет ходить один из них. А сейчас вас отвезут домой.

Добившись такого впечатляющего прорыва в расследовании, который позволял смотреть в будущее с оптимизмом, Огнев стал сразу же мысленно наполнять конкретным содержанием задуманную пиар-акцию и напрочь забыл о второй вызванной им свидетельнице, но та сама нагрянула к нему в кабинет.

– Я так поняла, вы уже освободились, – просипела она прокуренным, по-видимому, голосом, что косвенно подтверждала дымящаяся в ее ярко накрашенных губах сигарета.

Не спрашивая разрешения, свидетельница зашла в кабинет, села напротив полковника и лихо закинула ногу на ногу.

– Вы, вероятно, Еленой Полянской будете, – с трудом скрывая недовольство развязным поведением девицы, осведомился полковник.