Шатун. Лесной гамбит - Трофимов Ерофей - Страница 28

Явно не ожидавший такого ответа ротмистр подобрался и, поменявшись в лице, угрюмо спросил:

– В таком случае позвольте поинтересоваться, зачем вы наводите справки о преступном элементе, имеющемся в городе?

– А вы с какой целью интересуетесь? – тут же включил режим особиста Руслан. – Или вам известно, что кто-то из них что-то умышляет против государства? В таком случае вы обязаны сообщить мне эти сведения.

– Гм, нет. Ничего такого мне неизвестно, – стушевался ротмистр. – Но я вынужден просить вас не вмешиваться в дела полиции.

– Сударь, – шагнув к нему, тихо прошипел Шатун. – Я буду делать то, что сочту необходимым, если это потребуют дела моей службы. А если кто-то из ваших подчиненных или начальства встанет у меня на пути, значит, тем хуже для него. Осмелюсь напомнить, что идет война, и церемонии в подобных условиях недопустимы. Честь имею, – щелкнул Шатун каблуками и, уже уходя, добавил: – И чтоб вы знали. Казачество – это окраинное воинство империи, а никак не ополчение. Читайте высочайшее уложение. Такие вещи при вашей службе наизусть знать надобно.

– Засуетились, шакалы, – зло выдохнул он, отойдя в сторону. – Поняли, что нас теперь и шваль всякая интересует.

– А толку-то с тех каторжных, Шатун? – поинтересовался один из казаков.

– Они ради денег на все пойдут, а лазутчики вражеские им платить готовы. Вот и подумай, что будет, ежели наш, посконный варнак возьмет оружие и пойдет офицеров да чиновников стрелять.

– Это как в Краснодаре было? – сообразил казак.

– Угу, – резко помрачнев, кивнул Руслан.

– От же ж твари. Как же так можно-то? Супротив своих? – возмутился боец.

– А для них свои только те, кто деньги платит. Я тоже не святой, но против своей земли никогда не встану. Лучше застрелюсь. Так что думайте, казаки, с кем вы. Со мной, за землю нашу, или сами по себе. С тем, кто приказывать станет непонятно что.

– Господь с тобой, Шатун. Это когда было, чтоб казаки за землю свою не стояли? – тут же возмутились бойцы.

– Тогда сами запомните и другим передайте. Я могу всякое приказать, и порой тот приказ вам странным показаться может. Но я хочу, чтобы вы одно твердо помнили. Странный он не потому, что я чего худое удумал, а потому, что толком все объяснять у меня времени нет. Поняли?

– Ты? Худое? – растерялись казаки. – Нас-то не смеши, Шатун. Видели мы, как ты себя в бою не жалеешь. Так что покоен будь. Что скажешь, сделаем.

В ответ Руслан только благодарно кивнул, понимая, что получил очередное доказательство доверия этих суровых бойцов.

Следующие три недели город лихорадило. Руслан, воспользовавшись полученным от начальства карт-бланшем, решил поставить на уши все городское дно. Помня, кого именно наняли заговорщики для нападения на карету князя, Шатун без долгих разговоров отдал команду на поголовные аресты всех, кто имеет хоть какое-то отношение к криминалу. Новый полицмейстер попытался было возразить такому вмешательству в его епархию, но получив от генерал-губернатора указующий и животворящий втык, моментально увял.

Отловив всех воров, налетчиков и даже уличных нищих, казаки под руководством Шатуна вывезли всю эту гопоту в степь и предложили простой и вполне понятный выбор. Или они исчезают из приграничья навсегда, или в следующую встречу никаких арестов не будет. А будет откровенный отстрел любого, кто имеет хоть какое-то отношение к криминалу. Во всяком случае, пока война не закончится. Ну, а после, как говорится, план война покажет. Внимательно выслушав все сказанное, работнички кистеня и ножа крепко задумались.

– С чего такая немилость, твое благородие? – угрюмо поинтересовался невысокий, заросший бородой до пояса жилистый мужик.

– Думаю, про убийство княжны в Краснодаре все слышали. Так вот, лазутчики и предатели империи для того дела из ваших варнаков наняли. Так что лучше не доводите до греха. Уходите, пока я совсем не разозлился, – мрачно предложил Шатун.

– Погоди, сударь. Княжну убили, оно понятно. Но тебя-то это каким боком касаемо? – не унимался мужик.

– То невеста моя была, – ответил Руслан, заставив всех собранных невольно вздрогнуть. – Так что с вас, крапивное семя, я еще долго виру брать буду. И не деньгами. Кровью.

– Бога не боишься, невинные души губить? – набрался храбрости ответить заводила.

– Бога вспомнил? – зловеще усмехнулся Руслан. – А когда девицу невинную убивали, о гневе его не думали?

– Так то ж не мы! – взвыл мужик, шарахнувшись от его усмешки.

– А мне теперь все одно, кто. Я вас, твари, и раньше терпеть не мог, а теперь и подавно давить стану, – зашипел Шатун, выхватывая револьвер.

Дружно ахнув, толпа ринулась в разные стороны. Казаки, для придания им ускорения, принялись орудовать нагайками, направляя это стадо дальше в степь. Громко свистнув, Руслан собрал своих бойцов и, глядя вслед бегущим, спокойно приказал:

– Ежели узнаете, что кто-то из них вернулся, сразу мне рассказывайте. В наших местах нечисти этой не будет.

Вернувшийся отряд встречала целая делегация. Городской голова, полицмейстер и еще пара каких-то чиновников, среди которых Шатун приметил мундир жандарма.

– Как прикажете это понимать, господин штабс-капитан? – высокомерно спросил голова, шагнув вперед. – Что вы себе позволяете?

– То, что требует от меня моя служба, – холодно отозвался Руслан, даже не делая попытки слезть с коня.

По светской табели о рангах подобное поведение являлось вызывающим. Для разговора с человеком выше себя по чину Руслан должен был сойти с коня. Но сейчас ему было абсолютно все равно, кто перед ним. Идет война, а эти чинуши даже не пытаются навести в приграничном городе хоть какой-то порядок. Злость и обида давно уже выжгли в его душе свое клеймо, так что для подобных индивидов у него был только один ответ. Так надо. Благо служба позволяла ему отвечать подобным образом.

– Но вы осмелились вмешиваться в дела службы полиции и жандармерии, – тут же влез в разговор полицмейстер.

– Если потребуется, я ваши службы вообще упраздню, – фыркнул Руслан.

– Что?! Как? – растерялся голова.

– Получу приказ, так и пулей, – хмыкнул Шатун и, тряхнув поводом, толкнул коня каблуками.

Казаки, все это время стоявшие у него за плечами, двинулись следом, окидывая собравшихся чиновников презрительными взглядами. Растерявшиеся от такой наглости чинуши замерли, словно статуи, не понимая, что происходит.

Отделившись от этого стада, офицер жандармерии свистнул извозчика и, усевшись в пролетку, коротко приказал:

– Езжай, голубчик, вон за теми казаками.

– Так, может, вас сразу в контрразведку свезти, сударь? – развернулся к нему извозчик.

– Делай, что сказано, – рыкнул жандарм, построжав лицом.

– Как прикажете, сударь. Да только не связывались бы вы с казаками. Это ж аспиды натуральные. Охнуть не успеешь, или пристрелят, или в холодной окажешься, – проворчал извозчик, тряхнув вожжами.

Жандарм только удивленно хмыкнул, услышав его слова, но отвечать не стал. Руслан же, отпустив казаков, легко взбежал по ступеням на крыльцо местного армейского штаба и, поднявшись на второй этаж, где у контрразведки были свои кабинеты, постучался в дверь кабинета Рязанова. Войдя, он небрежно забросил папаху на вешалку и, пригладив ладонью волосы, вздохнул:

– Закончили. Всех, кого отловили, из города вывез. Что дальше делать будем?

– Вот не поверишь. Из всех дел, что я до той поездки вел, ни одного не осталось, – усмехнулся Рязанов с некоторой растерянностью.

– Неужто все лазутчики перевелись? – хмыкнул в ответ Руслан.

– Сбежали, – ответил граф, почесывая в затылке.

– Как сбежали? – удивился Шатун.

– Ногами. Сам удивлен, но оно и вправду так. Мои люди доложили, что на следующий день, как мы вернулись, все подозреваемые из города уехали. Со скарбом, вещами и даже прислугой.

– Весело, – растерянно проворчал Руслан. – Мы готовились авгиевы конюшни вычищать, а они сами удрали. Так что, займемся только патрулями?