Семья. Измена. Развод (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 22

Устало тру лицо. Вытаскиваю телефон и набираю Дашку. Гудки. Тупо, блин, гудки. В сотый раз убеждаюсь, почему иногда у меня возникает маниакальное желание ее придушить. Вот именно за такие выходки.

Куда ее на ночь глядя понесло?

Ставлю машину на сигналку. Осматриваюсь. Идти тут особо некуда. Дворы везде. Такая, как Даша, все вот это либо на картинках видела, либо однажды мимо случайно проезжала.

Снова звоню, сначала ей, а потом тестю. Там тоже тишина.

Двигаюсь в сторону пустующей остановки, чуть дальше. Какой-то круглосуточный магазин, рядом пивнуха. Людей нет.

Дождь усилился. Холодные капли стекают за шиворот. Передергиваю плечами.

Где искать Марка, понятия не имею. Куда делась его мать — тем более.

Мои люди уже прочесали весь поселок, заброшки — и ничего. Если это тесть, то искать Марка в его доме бессмысленно, он не идиот, чтобы так палиться.

Время идет на минуты, а я какого-то фига брожу по грязным тропинкам, которые лет двадцать назад были асфальтированными тротуарами.

Думай, Миша. Думай!

Кто и куда? А главное — как я все это допустил.

Дождь как из ведра уже льет. Мимо, превышая, проносится машина. Слышу скрип тормозов за спиной, но внимания не обращаю. Двигаюсь дальше. Под кронами деревьев дождь не так лупит по лицу, только раздражающе постукивает по куртке.

— Миш!

Поворачиваю голову.

Дашка стоит у такси. Дверь открыта. Горят стоп-сигналы.

— Я…

Пока жена нелепо разводит руками, а потом ими же прикрывает грудь, быстрым шагом иду к ней.

По мере приближения понимаю, что она плачет. Не так — стоит вся зареванная. Трясется. Всхлипывает и тут же трет нос.

— Ты, — подхожу к ней вплотную, — что за фокусы?

— Прости.

Захлопываю дверь такси, и машина тут же уносится прочь.

— Я знаю, где Марк, знаю, — срывается на крик, — я…

— Успокойся. Пошли, — тащу ее за собой, особо не церемонясь.

Если знает, то это точно тесть. Единственное, Дашка с самого начала все знала или же нет?

Этот факт будет решающим.

Засовываю ее в тачку и сам сажусь за руль.

— Рассказывай, — смотрю на нее в упор. — Ну! — повышаю голос, и Дашка начинает выть еще громче. — Да приди в себя ты уже, наконец.

Сам к ней тянусь. Обхватываю плечи. Встряхиваю. Тяну носом запах ее несменных ирисовых духов и какого-то черта смотрю на ее губы.

Не время. Вот сейчас точно не время. Мозг картинка за картинкой подкидывает воспоминания из прошлого.

Прикрываю глаза, чуть сильнее впиваясь пальцами в ее кожу.

— Нормально мне все объясни, — проговариваю уже спокойно. — Даш.

— Мама звонила. Марк на даче у Лазаревых. Это папа. Все папа! Или они заодно, я не знаю. Как она так? Зачем? Почему она так со мной? Я через ад прошла. Я думала, мой сын… Я думала… Миша.

Дашка резко подается ко мне и повисает на шее. Замираю. Несколько долгих секунд сижу неподвижно. Мои пальцы застыли в воздухе на расстоянии пары сантиметров от ее спины.

— Ты знаешь, где эта дача? — сглатываю, потому что в горле какого-то черта встает ком. — Знаешь?

Кладу ладони ей на спину, совершая несколько поглаживающих движений. Когда ловлю себя на том, что делаю, Дашка запрокидывает голову и часто кивает.

— Знаю. Я знаю. Это в области. Я покажу.

Даша

Я села в такси. Это единственное, на что хватило решимости.

Проехала шесть улиц и попросила развернуться обратно.

Не смогла. Что-то подсказывало, что, если я сейчас снова пойду на поводу у родителей, моя жизнь от этого станет только хуже.

Когда увидела Мишу под дождем, язык к нему прилип. Я не знала, как ему сказать. Что говорить?

Наверное, после услышанного он точно хотел меня убить.

Поглядываю на мужа, который сосредоточенно ведет машину. На улице уже глубокая ночь. Мы больше часа в дороге и все это время молчим.

— Ты думаешь, что я им помогала?

— Я ничего не думаю.

— Я бы никогда. Как ты вообще можешь? — всхлипываю. — Я бы никогда не причинила Марку вреда. Боли. Никогда бы так не поступила!

— Я знаю, — Князев кивает, и мы сталкиваемся взглядами.

Миша сжимает мою ладонь буквально на пару секунд, а потом резко отдергивает руку.

— Я тебе верю, Даш.

— Зачем он это делает?

— Завтра финальный этап сделки. Если я не заключу ее с нужными людьми, твой отец останется полноправным хозяином всего, что у меня когда-то было.

— А если…

— Тогда все изменится. Кража Марка — последний шанс для него удержать власть и активы, которые никогда не были его.

Остаток пути мы также пребываем в тишине.

— Где мой сын? — залетаю в дом, оглядываясь по сторонам.

— Марк уже спит, доченька. Он спит.

— Что с ним? Где он?

Чувствую крепкий, практически стальной захват. Это Миша сжал мои плечи, не позволяя больше и с места сдвинуться.

— Пусти. Мне нужно к Марку. Мне нужно.

— Успокойся.

Князев разжимает пальцы, и, не глядя на мою причитающую маму, идет к лестнице.

Семеню следом. Мама плачет, извиняется. Но мое сердце замерзло. Я не могу ее ни слышать, ни видеть.

— Я не знала, Даша. Я правда не знала. Как только поняла, что Маркуша здесь, сразу тебе позвонила…

Ускоряю шаг. Миша уже распахнул дверь в спальню второго этажа.

Марк и правда здесь. Мирно посапывает, закутанный в одеяло, развалившись поперек кровати. Мой отец сидит рядом с книгой в руках. Комнату освещает приглушенный свет ночника.

— Мар….

Рвусь вперед, но муж снова останавливает, зажимая мой рот ладонью.

— Не кричи. Он в порядке. Пусть спит. А нам, — прищуривается и переводит взгляд на папу, — нужно поговорить.

Отец недовольно поджимает губы. Лицо уже пошло красными пятнами. Он в бешенстве.

— Они тут что делают? Ты позвонила? — смотрит на мать. — Дура, беспросветная дура!

— Ты украл ребенка, — мама всхлипывает.

— Это мой внук. Никого я не крал.

Папа даже не чувствует себя виноватым. Ни капли. Смотрит на меня со снисхождением.

— Давайте спустимся вниз, — снова Миша.

Пока они уничтожают друг друга взглядами, успеваю просочиться к сыну. Забраться на кровать и крепко прижать его к себе. Марк даже не просыпается.

Целую его пухлые щечки и надышаться им не могу. Сердце снова в пятки уходит. А что, если бы мама не позвонила? Папа бы увез Марка? Спрятал его от нас?

Что вообще в голове у этого монстра?

— Даш.

Слышу Мишин шепот, киваю и отдираю себя от сына.

Мы вчетвером спускаемся на первый этаж.

— Непредусмотрительно, Юрий Николаевич, даже охрану с собой не взяли, — Миша сует руки в карманы брюк, перекатывается с пяток на мыски, а потом отодвигает штору. Смотрит в окно и молчит.

Ждет ответ?

Папа сейчас уже взорвется от злости. Вот-вот дым из ушей повалит.

— Я думала, что моего сына уже в живых нет! — как дикая кошка, защищающая свое потомство, кидаюсь на отца. — Как ты мог? Как?! — ору, успевая поколачивать его по груди и плечам. — Ненавижу тебя. Ненавижу. Ты впутал во все это меня, а теперь еще и моего ребенка? Ты не человек. Слышишь! Ты чудовище. Уродливый монстр. Ненавижу.

Я кричу, плачу и медленно скатываюсь в истерику. Меня трясет. Слышу мамины причитания под ухом и как отец матерится.

Он меня отталкивает, но смысла в этом нет. Меня сейчас никто не остановит. Я успеваю поколотить его до того, как Миша оттаскивает меня в сторону.

— Успокойся, — пригвождает к полу одним взглядом. — Хватит.

— Ненавижу, — выкрикиваю из-за Мишиного плеча, пока он сжимает меня в кольцо рук. Натуральные тиски. Не пошевелиться. Даже дышать трудно.

— Приди в себя, — говорит совсем тихо.

Чувствую прикосновения его губ к мочке уха. Сглатываю.

Меня не отпустило, но мозг начинает медленно соображать, что моя истерика может сделать только хуже. А если Марк проснется?

— Иди к Марку, я сам тут разберусь.

С опаской кошусь на отца, потом фокусируюсь на Мишином лице. Я ему верю?