Шторм. Отмеченный Судьбой (СИ) - Беспалова Екатерина - Страница 63

Катя попыталась вырваться, но хватку стальных рук не удалось ослабить ни на йоту.

– Ты же сама мечтала проснуться в его постели! – Он склонился к её лицу, обдав горячим дыханием. – Сама мечтала! Но когда пришло время, и мечты сбылись, сразу побежала жаловаться папочке. Что так, а? Брат тебя не удовлетворил? Ты должна была просто возненавидеть его! ВОЗНЕНАВИДЕТЬ! – Проорал Стас ей в лицо, заставив вздрогнуть. – Как и тогда после выпускного.

– Так вот когда у тебя родился безумный план, – отвлёк внимание брата на себя Александр.

Ерёменко прищурился и, обернувшись, окатил его ледяным взглядом:

– Не у меня, а у тебя. Ты первый чуть не трахнул её в грязном коридоре! Хотя признаюсь: определённый вклад сюда внесла и твоя горячо любимая Круглова, которую ты однажды имел не осторожность назвать именем Соколовской во время секса. – Стас снова направился к обездвиженному Александру. – Представляешь, как ей было обидно? Спишь с одной, а грезишь о другой. Молодец! И тогда мы решили совместить приятное с полезным: придумали план под названием «Невинность маленькой Вирджинии для Чудовища», чтобы та наконец поняла, от кого нужно держаться подальше. Одна ночь любви – и все счастливы!

Александр не мог поверить тому, что слышал. Недостающие части истории становились на свои места, и чем яснее вырисовывалась картинка, тем страшнее было осознавать, кто всё это время находился рядом.

– Проблема заключалась лишь в том, как уложить вас в одну постель, – продолжал упиваться рассказом Ерёменко. – Но несколько бокалов шампанского и пара таблеток «Экстази» сверху решили её на «раз». Ядерная смесь получилась, скажу я вам. Похлеще любого афродизиака! Неважно кого и как, главное – выпустить пар.

– Ты – больной, Стас, – произнёс потрясённо Шторм, посмотрев на не менее шокированную Катю. – На всю голову больной.

Сверкнув гневно глазами, тот сморщился, словно съел нечто донельзя неприятное, и подошёл вплотную к Александру:

– Говоришь, больной? Больной, да?! Тогда скажи мне, как не сойти с ума, когда я из кожи вон лезу, чтобы произвести на неё впечатление, чтобы сделать хоть что-то, что она оценит, но ей ни почём! Зато стоит только появиться тебе – и она течёт от одного только взгляда. Неважно, что ты скажешь или сделаешь, хоть на лбу набей «шлюха», всё равно будет пускать слюни. Особенно теперь: ты же герой, мать твою! Гордость семьи! Любимый племянник, подвинувший даже родного сына!

Слова сошли на крик, и едва только закончил фразу, Стас с размаху ударил брата кулаком в челюсть. Качнув головой, Александр сплюнул кровь на траву. Скула загорелась огнём.

– Только они все забыли одну маленькую деталь: герой вернулся с небольшим изъяном, который, при правильной подаче, снова превратит его в урода, вызывающего не гордость, а презрение. – Он склонил голову набок, не сводя безумного взгляда со Шторма. – Мне не удалось отвоевать у тебя девушку, но свою семью я тебе не отдам! НЕ ОТДАМ!!! Ты понял?

Быстрым шагом Стас направился к Кате и, перехватив её из рук приятеля, заставил встать на колени. Едва только пистолет упёрся в затылок, с губ девушки сорвался громкий вскрик, а из глаз покатились слёзы.

– Стас! – попытался вырваться Александр.

– Стасян, мы так не договаривались! – запаниковал один из парней, что приехал вместе с ним.

– Заткнись, Пах! – рыкнул тот, держа Катю под прицелом. – Про вас никто и не вспомнит! – Стас перевёл безумные глаза на Александра: – Вы все ответите. Все! Круглова знает: я не шучу. Она уже получила награду за то, что не умеет держать язык за зубами.

– Что ты сделал? – тут же отреагировал Шторм.

– Это же от неё ты узнала о нас с ней? – Проигнорировав его, Ерёменко посмотрел на Катю. – Вряд ли бы отец пошёл изливать тебе душу.

– Что ты сделал? – повторил свой вопрос Александр.

– Её тупая башка требовала встряски. По-видимому, серое вещество в ней давно застоялось. Она решила дать заднюю и благословила ваши отношения. Тварь неблагодарная! Но это уже неважно. Совсем неважно, потому что каждый, так или иначе, получит своё. Круглова стояла первой на раздаче, теперь ваш черёд. Знаешь, что я собираюсь сделать?

Шторм быстро покачал головой. Помешательство брата не вызывало сомнений.

– Нет? Что ж, просвещу. Сначала я трахну её, – утвердительно закивал самому себе Ерёменко, не сводя глаз с Александра. – Чтобы ты видел, чтобы мучился, как мучился я, наблюдая со стороны за вашими прелюдиями. – Он склонился к уху плачущей девушки и невероятно спокойно, ледяным тоном произнёс: – А потом пристрелю, как безродную дворнягу.

Шторм в очередной раз попытался вырваться из хватки, но у него не вышло. Чёртов сукин сын!

– Все подумают на тебя, – Стас снова вернулся к брату. – Они решат, что ты слетел с катушек и прикончил её, чтобы отомстить генералу. Достаточно веский мотив, если вспомнить, с какими «подарками» ты вернулся домой по его вине.

– Стас…

– А потом и себе пустил пулю в лоб, чтобы не мучиться.

– Стас! – ещё громче позвал Шторм, отвлекаясь от находившейся на грани срыва Кати. – Отпусти её. Отпусти! Давай поговорим один на один. Всё решаемо. Только не глупи, слышишь?

– Поговорим? Теперь ты настроен на разговор? Правда? Ну давай поговорим.

Ухмыльнувшись, Стас спрятал за пояс пистолет и посмотрел на одного из своих приятелей:

– Пригляди-ка за ней.

Затем он достал из кармана куртки нож-«бабочку» и, подойдя ближе, поднёс его к щеке брата. Липкий страх зашевелился где-то внутри, но Александр изо всех сил старался убедить себя, что опасности нет.

– Стас, хватит, – сквозь слёзы проговорила Катя.

– Моя мать переживает за тебя, как за родного, – пропустил мимо ушей её реплику тот. – Отец только упрекает. И везде, куда ни глянь, один Шторм: Шторм то, Шторм это, Шторм-мученик, Шторм-герой. Шторм! Шторм! Шторм! ШТОРМ!!!

Прекратив орать, Стас медленно повёл нож от щеки к шее, затем переместил на футболку и остановил в области груди. Улыбаясь, он ловил каждую эмоцию на лице брата, однако с каждым пройденным сантиметром, довольная улыбка таяла на глазах. Увиденное не впечатляло. Отец преувеличил?

– Правая рука… – Лукавые искры блеснули в глазах. – Мне нужна его правая рука!

Когда приказ был исполнен, Стас изменил направление и повёл нож к правому плечу. От него – к локтю и далее к предплечью. Дыхание Шторма участилось. Фантомная боль свела повреждённую конечность и сосредоточилась в некогда бывшем указательном пальце. Чем ближе лезвие становилось к кисти, тем труднее было дышать. Александр почувствовал, как тело прошиб ледяной пот. В горле пересохло. Непроизвольно попытался освободиться, но у него не получилось. Рывок, второй, третий – он крепко зажмурился, борясь с приступом тошноты.

– Красавчик! – раздался над ухом восхищённый возглас Стаса. – На старуху тоже бывает проруха. – Он убрал нож и посмотрел на Катю: – И ты променяла меня на это?

Взгляд переместился на тяжело дышавшего брата, но, увлечённый собой, Ерёменко даже не подумал, что тот мог оказать сопротивление. Ударив Стаса головой в нос, Александр воспользовался замешательством державших его парней и резким рывком освободил вытянутую руку. Не теряя ни секунды, он перекинул второго через себя. Удар кулаком в челюсть помог выиграть время. Мозг понимал, что добраться до Кати не получится: численный перевес был против, но попробовать всё же стоило.

Выбросив ногу, Шторм ударил стоявшего рядом парня в живот. Согнувшись пополам, противник стал хватать ртом воздух. Добив почти поверженного парня, Александр бросился к девушке, однако голос брата заставил остановиться:

– Ещё шаг, и в этот раз я не буду стрелять в воздух.

Шторм замер. Дьявол! Он поднял руки в знак капитуляции и повернулся к Стасу. Простота и в то же время безысходность ситуации загнали в тупик. Было слишком много разговоров, значит, брат тянул время. Боялся или наслаждался производимым эффектом? Как первое, так и второе могло быть правдой. Друзья, что прибыли вместе с ним развлечения ради, однозначно не собирались проливать чью-то кровь, однако оружие находилось у Стаса, а тот жаждал зрелищ согласно написанному сценарию.