Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Выкупленная родная семья (СИ) - Фави Ксения - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

Юля ворчит в сторону свекрови, а мои ноги становятся ватными. Теперь надежда только на Мирона. 

Я тоже не могу находиться на месте. Забываю обо всем на свете — родителях, что выскочила без куртки. Ноги сами несут меня за ворота. 

— Лада, ты куда? — кричит мне в спину жена брата. 

Торможу лишь на секунду. 

— Мне тоже надо… уйти. 

Нет ни времени, ни сил объяснять. Оказываюсь на улице, она широкая с частыми домами вдоль. Минутах в десяти по прямой остановка. Шарю в кармане, смартфон со мной. Слава технике, им я если что смогу расплатиться за проезд. И главное — позвонить. Ведь я понятия не имею, куда податься. 

Иду к остановке и молюсь всем богам за своего малыша. 

Больше Иван и близко не подойдет к моему ребенку! Я сделаю для этого все, что угодно. Родителям тоже надо будет открыть правду, хоть видит бог, я желала их сберечь. Мама мне, к слову, звонит, но я не беру трубку. 

Загружаюсь в маршрутку вместе с довольными пенсионерками и унылыми молодыми людьми. Не знаю, почему, но ехать я решила в особняк Мирона. Сам он не отвечает на вызовы и мне не перезванивает. А так я хотя бы буду ближе к его людям и связи с ним. В голове все время прокручиваю его успокаивающие слова и держусь за них, как за соломинку. 

Путь без авто не так прост, мне нужно пересесть на электричку. Не знаю, почему я задерживаюсь на выложенной серой плиткой площади. Решаю в двадцатый, наверное, раз нажать на контакт Мирона. Хорошо, что он вообще заставил меня сохранить его номер… 

— Лада, ты где? 

Чуть сознание не теряю от его голоса. 

— На станции! Мирон, что с Матюшкой?! — люди оборачиваются на мой громкий крик. 

— Сын со мной. 

Это самая счастливая новость в моей жизни. 

— С ним все хорошо?! — уточняю с надеждой. 

— Да, маленький в полном порядке. — Мирон не испытывает мои нервы, — где ты конкретно? Мне кажется, мы сможем тебя подхватить. 

Диктую координаты дрожащим голосом. Конечно, больше всего на свете я хочу дождаться их и прижать к себе малыша. И только сейчас понимаю, как замерзла. Или напряжение отходит, заставляя стучать зубы. 

— Я буду в зале ожидания… Сразу позвони, Мирон. 

Мужчина слушается. И уже минут через тридцать я вприпрыжку бегу к его машине. Той самой, на которой нас когда-то забрали из дома Ивана. Господи, даже думать тошно об этом мерзавце! 

— Тише, Лада, не напугай его… 

Бордовое авто стоит с краю платной парковки, в относительно тихом месте. Мирон при виде меня сразу выходит из него с Матюшкой на руках. Я бросаюсь к сыну. 

— Мой мальчик… 

Окидываю взглядом его теплый синий комбинезон, щупаю ручки и ножки. 

— Он цел и даже не замерз, кажется. 

Еще бы. Эта легкая на вид вещичка стоит целое состояние, ее нам покупал уже новый папа. Вернее, настоящий… После сегодняшнего дня это определение подходит Мирону целиком и полностью. 

— А ты вся дрожишь. Лада, идем в машину. 

Мы закрепляем Матвейку в люльке по всем правилам, но я не отпускаю его ручку. Мирон усаживается на водительское место. Поворачивается к нам. 

— Этот гад много на себя взял. И еще Сюзанна, куда эта идиотка полезла?! 

Кажется, я в первый раз вижу, что Мирон вышел из себя. 

— Иван сказал, что ты переписал на себя Матюшку незаконно, — глубоко вздыхаю, — что ты донор и не имеешь права. Он предлагал вернуться к нему… 

— А ты? — быстро переспрашивает Красильников. 

Злобно хмыкаю. 

— Да я на пушечный выстрел не хочу к нему подходить! Родителям тоже придется рассказать правду. Останется только верить, что отца это не убьет. Но тайны становятся опасными. 

— Вашу безопасность я теперь обеспечу. 

Глубоко вздыхаю и осознаю — я верю ему. 

— Расскажи, как всё произошло? 

Вижу, как сильные пальцы еще крепче сжимают руль. 

— Пока я разговаривал с твоим отцом, бабушка решила вынести Матвейку на улицу. Иван встретил их у крыльца, и она без задней мысли отдала ребенка. Зашла, сказала. Я тут же выскочил следом. Но увидел только бампер хорошо знакомой машины. 

— Что? 

Мирон горько усмехается. 

— Именно я покупал этот белый седан. В нем была Сюзанна. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Они спелись! 

— Да, — кивает мужчина, — ваш дачный поселок я знаю, поэтому двинул по другой дороге и перекрыл им выезд. Бывшая даже не вышла из машины, испугалась. Но не посмела заблокировать двери. Я взял сына, коротко переговорил с Иваном. Всё. Не тронул его, только потому что главным был малыш. 

Не дышу. Волна счастья отступает, в голове начинают зудеть вопросы. Что же будет? Суд? Красильников — родной отец Матюшки, но ребенок родился в браке с Иваном. На его деньги велись процедуры в клинике. 

— Мирон, ты защитил ребенка, как и обещал… Но что теперь будет? 

— Судя по всему, Иван и правда хочет забрать Матвея. — рассуждает мужчина. 

Обнимаю себя руками. Не могу понять его настроение по голосу. 

— Как ты считаешь, у него есть основания? 

Мирон трет переносицу кончиками пальцев. 

— Свое мнение я мог бы выразить только словами, не предназначенными для твоих ушек. Он не получит этого ребенка. 

Видимо, под словами он имел в виду мат. Но меня сейчас меньше всего волнует лексика. 

— А что вероятнее всего по закону? Ты правда поступил не по правилам, когда регистрировал Матвея? 

Он поднимает лицо, и почему-то оно кажется не совсем добрым. 

— Вся процедура оплодотворения была не по правилам. Донор должен был быть реально анонимным. Но тогда Иван хотел своего человека, и нюансы его не волновали. 

— Мне говорили другое, — теперь я опускаю глаза. 

— Неужели Иван настолько заслуживал доверия? 

Морщусь, не понимаю, к чему он. 

— Я знала его давно, мы несколько лет встречались до брака. Да ты и сам в курсе. Это же был Ваня! Как можно было заподозрить его в интригах?.. 

Мирон смеется в ответ. Опять не понимаю, с добром или злом. 

— Вы стали самой нормальной в мире парочкой, — говорит он, — все как у людей. Вот только рафинированный муженек хочет совсем другого. 

Меня окатывает обидной, даже щеки горят. Если бы я могла откатить время назад! 

— Прости. 

Одно слово заставляет резко вскинуть взгляд в зеркало. Мирон Красильников никогда не извинялся за свои правдивые шутки. 

— По сути так оно и есть. — морщусь. 

— Я и сам хорош. — снова удивляет собеседник. 

— Ты жалеешь о сделанном? — решаюсь спросить. 

Мирон усмехается. 

— Раз уж пошел откровенный разговор, — начинает он, — скажу. Нет. Я это окончательно понял сегодня. А еще осознал, что мы натворили. Знаешь, один умный друг посоветовал мне. если я уж соглашусь на просьбу Ивана, держать вашу семью под контролем. Я безумно благодарен ему за такую мысль. Если бы я сейчас был где-то за границей… Иван издевался бы над вами. 

Он говорит бесцветным тоном, без всякого самолюбования. Не строит из себя героя. В его голосе даже есть страх. 

— Я тоже благодарна твоему другу… 

— Когда-нибудь вы познакомитесь. У них с супругой есть дочка, на полгода старше Матвея. 

Заявление, конечно, внезапное. Не о малышке и ее возрасте, а о знакомстве с ее родителями. С чего бы Мирону нас сводить? Мы-то не супружеская пара. Разум твердит логичные вещи, а сердце вздрагивает надеждой. Какой? Сама пока не понимаю. 

— Уверена, они хорошие люди, — отвечаю нейтрально, — хотя я теперь вообще не ручаюсь, что могу разбираться в характере человека. 

Мирон посмеивается и говорит без сарказма. 

— Человек вообще непростой зверь. А самое главное, ему свойственно меняться. 

— Думаешь, Иван изменился? Ну почему?! Хотя мне трудно понять, как я могла так ошибаться в нем… Но и он уже взрослый, чтобы кардинально меняться. 

Мирон ловит мой взгляд в зеркале. Оказывается, его серые глаза становятся такими глубокими, когда не щурятся от насмешки. Завораживают и успокаивают даже. Раньше мне все время хотелось опустить глаза при нем. А сейчас я смотрю и хочу, чтобы зрительный контакт не прекращался.