Пламя Севера (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 12

Сигурд, перестав сверлить меня взглядом, тяжело выдохнул и, взяв вторую кружку с водой, залпом опрокинул ее содержимое себе в глотку. Вытерев тыльной стороной ладони рот, он спросил, внимательно глядя мне в глаза:

— Почему мне помогли?

— Ты о лучниках или о тех троих, которые следили за домом, где живет твоя женщина, и которых мне пришлось прикончить после твоего ухода? О том, что один из них был страйкером, я решил промолчать.

Лицо Сигурда побледнело. Он мгновенно вскочил и хотел было рвануть на выход.

— Остановись, — жестко приказал я. — С ней все в порядке. Они ничего не успели сделать. Она даже не знает, что там была засада. Потом сам сможешь убедиться. А что касается твоего вопроса. Во-первых, ты мой человек, а я забочусь о своих людях. Во-вторых, я вывалил за тебя гильдии целое состояние. Я привык оберегать свои инвестиции. И, в-третьих, мы теперь в одной лодке и повязаны кровью твоих врагов, которые стали и моими врагами тоже. Кто она?

Последний вопрос я задал обычным тоном.

— Моя жена, — продолжая сверлить меня мрачным взглядом, ответил Сигурд.

— Понятно, — задумчиво произнес я. — Что она умеет делать?

— Сражаться, — без раздумий ответил он.

— Хм, — помял я подбородок. — Тогда это существенно упрощает дело. Мне как раз нужны люди, знающие с какой стороны держаться за меч. Если ей нужна работа, мы можем обсудить условия договора найма.

Сигурд молчал. Его взгляд изменился. Тень гнева отступила. Он разглядывал меня, словно видел впервые.

— Обдумайте мое предложение, — продолжил я. — Теперь вопрос. Что с телами?

— В канализации, — ответил Сигурд. — Там их не скоро найдут.

Я помахал перед своим носом ладонью и произнес:

— Теперь понятно, откуда эти ароматы. Надеюсь, ты не взял себе их доспехи и оружие?

— Нет, — покачал головой он. — Только деньги, круды и зелья. Но доспехи и оружие припрятал там же под землей.

— Хорошо, — кивнул я. — А теперь, будь добр, приведи себя в порядок. От тебя несет так, что у меня глаза слезятся. Я не врал — у нас еще очень много дел. В полдень ты идешь со мной во дворец конунга. Мэтр Беро де Бриансон, распорядитель посольства его высочества, наконец, вспомнил обо мне. Даю тебе два часа.

Последнюю фразу я произнес, многозначительно кивая на дверь. Мол, теперь можешь бежать к ней и проверить мои слова.

Сигурд сперва дернулся вперед, но потом остановился и с легким поклоном произнес:

— Благодарю вас, господин.

К полудню распогодилось. Из-за туч показалось северное солнце. В его лучах «Жемчужина Севера», дворец конунга Бьёрна Острозубого, возвышавшийся на холме в самом центре Фьёрдграда, в этот раз не так сильно подавлял своей мрачной мощью. В очередной раз разглядывая это каменное чудовище, я удивлялся его странному названию.

Центральный комплекс дворца был построен из темно-серого почти черного камня. Крыша была покрыта плоской черепицей того же цвета, что и стены. Издалека казалось, что поверх дворца лежит огромная чешуйчатая кожа гигантского дракона.

Многочисленные шпили башен устремлялись в небо, а их бронзовые флюгеры отражали солнечные лучи, создавая мерцающие блики.

Гигантские дубовые ворота дворца украшали бронзовые пластины с гербами правящей династии, на которых был изображен атакующий медведь, вставший на задние лапы. Ворота охраняли бойцы, закованные в броню, вооруженные боевыми топорами на удлиненных древках.

Внутри дворца находились просторные залы, стены которых были украшены гобеленами и трофейными знаменами побежденных врагов. Высокие своды поддерживали каменные колонны, украшенные резьбой, изображавшей сцены из северной мифологии.

Центральным местом во дворце был тронный зал, где стоял роскошный трон из камня и золота, усыпанный драгоценными самоцветами. Видимо, именно здесь конунг принимал иноземных гостей, своих вассалов, а также выносил судебные решения.

Все вокруг был огромным, тяжелым, массивным и, судя по простой резьбе на камне, очень древним. Полагаю, по мнению предков местных правителей весь этот примитивный гигантизм был призван продемонстрировать их могущество и величие.

Праздничный пир конунга Бьёрна Острозубого, длившийся уже месяц с лишним без остановки, если и был в начале тщательно спланированным и торжественным событием, то к моменту появления нашей делегации это мероприятие превратилось в бесконечную попойку. Дворяне из ближайшего круга принца Луи, с первого дня попавшие, так сказать, с корабля на бал, уже были и не рады тому, что их поселили во дворце. Жан-Луи де Леви, с которым мы сдружились в пути, так точно. Он мне искренне завидовал.

Хотя, благодаря его мастерству, а еще навыкам целителя принца, он умудрялся держаться достойно. Те же из вестонских аристократов, кто ежедневно не просыхал от хмельного, что лилось рекой за столами конунга, походили сейчас на прогулявших все свое состояние купцов.

Шагая по широкому тронному залу вдоль длинных столов, заставленных разнообразной снедью и хмельным, я видел благородных графов, баронов и виконтов и не узнавал их. Кто-то сидел на скамье, уткнувшись лбом в тарелку с паштетом, и громко похрапывал, кто-то лежал под столом в обнимку с бородатым северянином и горланил задорную песню. Вон там, под колонной, свернувшись калачиком и по-детски положив руки под щеку, спал кузен Макса, Франсуа. Старшенького кузена я так и не увидел.

— Теперь вы меня понимаете, мессир? — с грустной усмешкой в голосе спросил Жан-Луи, вызвавшийся проводить меня на пир и все показать. Рыжий парфюмер обвел красноречивым взглядом весь этот бардак.

Дело в том, что конунг изъявил желание пригласить младших дворян из посольства принца Луи. Люди из ближайшего окружения младшего сына Карла III показались конунгу слабаками, не умеющими веселиться и пить. В общем, очередь теперь дошла до посольских вроде меня.

Во дворце конунга, помимо вестонцев, собрались младшие представители различных северных кланов и иноземных дворян из других земель. Они, как и мы, удивленно разглядывали столы и пирующих за ними. Правда, северяне смотрели, скорее, с довольными рожами. Они-то наверняка как раз и рвались сюда все эти дни. Вон, Сигурд совершенно не удивлен, но и голову не теряет. Зорко бдит. Готов в любой момент закрыть меня собой.

Воздух в тронном зале дрожал от громкого смеха, пьяных криков, фальшивого пения и низкопробной музыки. Запахи аппетитных блюд, приготовленных на открытом огне, наполняли воздух. Ароматы мяса, рыбы, пряных трав и соусов смешивались с запахами дыма и смолы от каменных чаш, в которых горело какое-то масло.

На лицах «свежих» гостей читался голод и предвкушение. Некоторые северяне, которых «старожилы» встречали радостными выкриками, уже рассаживались за длинными столами.

Пока Жан-Луи вел меня в дальний конец зала, я разглядывал столы, знакомясь с местным меню. Столы ломились от обилия разнообразных, но простых блюд. Тушеное и жареное мясо, запечённая рыба, копченые колбасы, свежие овощи и фрукты, много хлеба и сыров. Звон тарелок и столовых приборов переплетался со звуками громких отрыжек, чавканьем и шкрёбаньем.

Летавшие по залу стайки слуг наполняли кувшины и бокалы медовухой, элем, квасом и вином. Звук громких тостов и стук бокалов сопровождался радостными возгласами и пожеланиями благополучия.

Главный стол, за которым должны были сидеть конунг и его царственные гости пустовал. Жан-Луи сказал, что они тут бывают только в часы обеда и ужина. И особо не задерживаются.

Я их понимаю: тронный зал постепенно превращается в свинарник, хотя армия слуг старалась изо всех сил.

Когда мы уже практически добрались до той части стола, куда меня вел Жан-Луи, мне преградили дорогу трое северян.

— Магнус! — воскликнул рыжебородый детина. — Взгляни на этого южанина! Кажется, мы его уже видели!

Он обращался к коренастому широкоплечему парню с длинными вьющимися волосами. Взгляд его темных близко посаженных глаз не предвещал ничего хорошего.