Спасти род Романовых: Первокурсник 2 (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 28

Мой новый клинок пронзил пустоту, а затем, место, куда я ударил, озарила вспышка красного цвета.

Все же, он не был слабым противником.

Выбивая искры по полу, оставляя зазубрины, я пытался достать горбуна, который с такой же едва уловимой скоростью, каждый раз, избегал смертоносного удара, и подправлял это все, своими огненными заклинаниями.

Нет, он, несомненно, бил по мне стихией огня, только добавлял в нее что-то чужеродное. А когда в его руках появилось копью, я улыбнулся.

Значит, маны у него не осталось. Будет пить только своей душой, как это делал я со своей некромантией.

Звон металла, и гулкие хлопки от мимолетных фаерблов с моей и его стороны, заполонили дымом все помещение, но это не останавливало нас. Когда обзора уж совсем не было, взмахи были чисто интуитивными, сопровождаемые искрами от соприкосновения двух металлов.

По силе, мы, были примерно равными, как мне казалось, но, когда вместо копья в его руке появился клинок, я озадачился.

Его демонический фамильяр поменял суть?

Моя задержка стоила мне зазубрины на руке, и брызнувшему фонтану крови, от отрубленных пальцев.

Зашипев от боли, я увеличил дистанцию между нами и покосился на левую руку.

«Выродок, три пальца срубил…» -— пролетело в моей голове.

Не сказать, что я боялся потери конечностей, понимая, что кровь меня восстановит, но… Вское же может быть?!

Следом, пролетела вспышка где-то над моей головой, отвлекая мое внимание, и сопроводило это — блеск меча, обрушившегося на мое плечо. Нервы во всем теле натянулись, мышцы, сжались, и неловкой куклой я рухнул на пол, не понимая, как я мог проиграть.

Вроде бы, такие простые приемы, а я со своим опытом отвлекся на обычную обманку.

Сколько бы себя не гнобил за это — все было бес толку, итог был предрешен.

-— Не думал, что так скоро умру, -— сквозь издевательскую улыбку, пробормотал я, глядя, как горбун, вразвалочку, волоча по полу острие клинка, идет в мою сторону.

С каждым шагом, он понимал, что урон, который он нанес, сделал меня недееспособным. И что план свой — он выполнил.

Эмоции, которые переполняли рыжего, мне были непонятны. Во-первых, он сменил форму, очень свободно и без каких-либо признаков боли, и сейчас передо мной стоял тот самый ученик первого курса, с которым несколько месяцев я делил общую комнату.

Во-вторых, его глазами были безумны, как у одержимого, но он, определенно, держался.

В-третьих, «втянув» клинок в себя, он приблизился ко мне, и сел на корточки прямо передо мной, издевательски потыкав пальцем в полу разрубленное плечо.

-— Ого, это сколько у тебя меток то, Быков? — он, свернув мне правую ладонь в неестественное положение, задумчиво посмотрел на метку, -— Потускнела? Как же жаль!

Наступил на нее каблуком туфли, проворачивая ее в разные стороны, одаряя меня незабываемыми ощущениями.

-— Сколько раз ты уже потерял своего фамильяра? Три-десять?

-— Тебя куда еб… — закашлялся, отхаркивая кровь, и не только свою.

-— А, метка беса, значит, -— он удивлённо вытаращил глаза, глядя на моё левое предплечье, -— Это кто это тебе ее подарил? Кто еще ее носит?

Его лицо исказила гримаса ярости. Он боялся этой метки, и я понимал почему.

-— Кто!? Кто?! Кто? — кричал он, тыкая и тыкая пальцем в истекающую кровью руку, -— Откуда она у тебя, где второе существо с этой меткой? Ты не мог ее получить сам, не мог!

Безумие в его глазах и голосе зашкаливало, словно он сходил с ума.

-— Выпил столько гнили… — подытожил он, -— А, откуда взял? — он замер надомной, вглядываясь в голубоватую кровь, вытекающую из моего рта, -— У кого украл? А…

ОН засмеялся, не забывая при этом, ткнуть меня кулаком в лицо.

-— Вот кто украл сундук в первой пещере.

«Первая пещера? Он что, что-то знает о тайных помещениях? Он знает о разработке острова?»

-— Ну так что, -— он ударил меня еще раз в лицо, и мне, даже показалось, что мои крепкие зубы — пошатнулись, -— Скажешь, откуда метка беса? Где охотник на зодиаки?

-— Отсоси, -— прошипел я, но это было слишком тихо.

-— Что-что? — он оживился, думая, что я начал говорить.

В моей голове созрел очень необычный план.

Мои руки — не могли двигаться, ребра — переломаны, магией — не воспользоваться, единственное, что я могу, это вскинуть вокруг себя ауру, но не надолго, нужно было его удержать.

-— Тебе жопа, -— прошипел я еще тише, а затем громче, -— Учитель.

Я сделал это максимально аккуратно, чтобы привлечь его внимание. Он, кстати, как и я пару минут назад, повелся на эту глупую уловку. Думая, что я полностью поломанный, не могу двигаться и как-то ему навредить, он сделал свою роковую ошибку. Приблизил ко мне сое лицо, и наклонил к моему рту — ухо.

Очень опрометчивый дурачок. Помнится, я уже рассказывал этому миру первое правило арены — добей, а не трепись.

Первоначально, я думал вцепиться в его ухо, а потом зажечь ауру, но, когда он приблизился и оголили мне свою шею, я чуть отклонил голову назад, и с новой силой как бы — дернулся в направление вены, набухшей на бело-молочной шее, вцепившись в нее своими, немного заостренными зубами.

Клыки очень легко пронзили кожу, даже, прокусили мышцу, а в рот полились реки крови.

Я успел сделать пять глотков, когда эта истеричка орала, схватив меня за плечи, в попытках вырваться, а затем, на шестом глотке, я зажег свою ауру, прожигая его противную рожу.

Удар ноги в грудь, помог ему высвободиться, но видок у него был потрёпанный.

Кровь никак не могла остановиться из его рваной раны на шее, он шипел, покачивался, и бледнел пуще прежнего. Единственное, что его спасло от кровопотери — это прижигание.

Запахло жаренным. Он смог «протрезветь», и с ненавистным оскалом посмотрел на меня:

-— Лучше бы я тебя сразу прикончил!

-— Ты прав, улыбнулся я, -— и как ни в чем ни бывало — встал, разрабатывая порубленную, раннее, руку, на которой не было ни царапины, щелкая отросшими пальцами, и улыбаясь во все тридцать зубов.

Его лицо исказила гримаса удивления, а потом ужаса.

Что он во мне увидел, я не знаю, но запинаясь своими ногами, он начал медленно, но верно, пятиться назад.

Вскинул руки к верху, расправил лопатки, хрустнул шеей, и глянул на метку некроманта, которая оставалась такой же тусклой, но на кончике косы появилась «татуировка» еще одной красной капельки.

Знать бы только, что это значит?

Сила внутри меня бурлила, и отклик Беззубика внутри меня, заставил меня улыбнуться.

Мне потребовалось пол секунды, чтобы в руке появился черный как смоль клинок.

-— Как? Как? — закричал Ваня, -— Твой фамильяр мертв! Он не может восстановиться так быстро!

-— Ну, как показывает практика, -— улыбнулся я, -— Может. Что, рыжий дурачок из деревни психопатов, не получается, форму принять?

Я не лгал. Он действительно пытался меняться, по его коже бегали волны серости, но форму принять он не мог. Слишком много крови потерял.

Истерично вскрикивая, но просто развернулся и побежал туда, где сидел все это время, но я не дал далеко уйти. Давать фору — было бессмысленно. Еще одна ошибка, и кто знает, кто будет терзать мое бренное тело.

Моментально сократив дистанцию, я, не думая о чести, рубанул его по спине, перерубая позвонок. Он даже не повернулся ко мне лицом и не увидел маску моей ненависти к нему, когда я разодрал его шею своими зубами. Только хрипел, медленно умирая.

-— Сколько пропало с территории? — недовольный голос Лаврентия Лаврентьевича звучал грозным эхом в комнате номер шестнадцать мужского общежития, -— Где мой племянник?

Охранник, который, не меняя без эмоционального лица, в очередной раз ему повторил:

-— Никто не выходил, президент. Никто, кроме Алексея Быкова, Дениса Вострых.

-— Кто из них выходил последним?

-— Денис.

Ещё раз посмотрел на выбитое окно, президент подошел к постели, в которой когда-то ночевал Иван, и принюхался, шепча себе под нос: