Как закалялась сталь - 2057. Том 3 (СИ) - Мусин Ринат - Страница 43

— Объекты в поле, — сказал Старший Сергей. — Планка два, поправка на ветер — три…

— Принял, — отозвался Младший. — Работаем.

Он приник к оптическому прицелу винтовки, которая лежала на валике на столе посреди комнаты. С улицы их не было видно, здесь темно и холодно, а снаружи солнце и оттепель.

— Ребенка не задень, — сказал вдруг Старший.

— Не задену, — пообещал Младший. Он перевел взгляд на второй объект. И с чего такие красивые девки западают на таких замухрышек? Что они там в них находят?

— Сейчас, — скомандовал Старший.

— Пфаф, — мягко, почти беззвучно согласилась винтовка.

— Что за… — сказал Сергей-младший. А Старший приник к окуляру подзорной трубы, и с возрастающим изумлением увидел, как первый объект сделал движение, очень похожее на то, когда вытаскиваешь что-то из головы.

— Попадание, — пробормотал он. Видимо, пуля хоть и попала, но не задела ничего важного…

— Ещё раз, та же цель, — почему то шепотом сказал Старший.

Воздух в помещении загустел, а рот заполнился горькой слюной напополам с песком, и в зубах ощущение точно пытаешься перекусить ими пальчиковую батарейку. В воздухе запахло озоном и паленой проводкой. Девушка на улице вскинула руку, точно думала ладонью остановить смерть.

— Пуф, — как то по другому сказала винтовка, и Старший увидел вспышку, словно пуля воткнулась и закоротила толстенный высоковольтный кабель. Вот только там не было никаких кабелей, особенно высоковольтных. А ещё через долю секунды "объекты" исчезли. Захотелось даже глаза протереть, как будто ресницы слиплись от статического напряжения. Вот так, раз — и нет, ни мужчины, ни ребенка, ни женщины, как шапкой-невидимкой накрыло.

— Уходим-уходим, — пробормотал Сергей-старший, повторяя каждое слово дважды. — Быстрей-быстрей. Ходу-ходу.

И тут он почувствовал, как на его могучую толстую шею легла рука, с холодными, длинными и тонкими пальцами, охватив до кадыка, что было просто невозможно. Он хотел развернуться, но тело, его тренированное, гибко-могучее тело — совсем не слушалось своего хозяина.

— Ни в одном человеческом языке…, - сказал сзади задыхающийся от ярости и бешенства женский голос. — …нет таких слов, чтобы описать те чувства, которые я сейчас испытываю.

Зато Старший очень легко мог описать то, что последовало через секунду. Ему показалось, что в районе копчика в него вошло сверло. Настоящее сверло, скорее всего по бетону, на предельных оборотах, и при этом — умеющее изгибаться вслед за изгибами позвоночника. Боль была самая что ни на есть настоящая, глаза чуть не выпрыгнули из орбит, а суставы на коленях и локтях постарались вывернуться. О сопротивлении не могло быть и речи, каждая клеточка тела не просто болела, она горела яркой болью, по сравнению с которой выдирание зуба без анестезии — это детский сад. Крупные капли пота поползли по щекам, а поясницу наоборот, заморозило так, что больно даже подумать что там происходит, казалось что там, прямо посередине тела проехал грузовик, и размозжил что только можно.

Потом старшего чуть-чуть отпустило. Секунд на пятнадцать, он даже успел повернуть голову, чтобы посмотреть — что же происходит.

Боль пришла снова. Теперь она была не просто резкая, она была еще и яркая, потому что перед глазами повисло сверкающее марево, и откуда то из глубины сознания принеслась мысль, что это не конец, совсем не конец. Это только начало, вот за тем маревом будет настоящее… Что настоящее — он не понимал, но осознавал, что ему туда не хочется, совсем не хочется. Еще пришло понимание и сожаление, что это крайне плохо, что они расслабились и вот уже несколько лет не носят во шве воротника вшитую ампулу. Это так трудно — каждый раз перешивать ее, тем более что сейчас не то что тридцать лет назад — одежды море, чуть ли не каждый день — новая рубашка из магазина.

Боль еще раз отступила, теперь уже подольше, наверно на минуту, и голову ему удалось повернуть.

Черноволосая девушка сидела верхом на Сергее-младшем, прямо у того на груди, и какой-то тоненькой палочкой ковырялась у него в глазнице. Младший глухо верещал, тело его изогнулось в пароксизме, руки неестественно изогнуты, и лежали вдоль тела. На ладонях уже нет пальцев, рядом валяются окровавленные обрубки, но крови не видать, раны кто-то прижег, они еще дымятся, и железо было сильно раскалено, потому что в комнате дымно. Откуда здесь раскаленное железо?

— Очухался? — спросил голос у него в голове. И тотчас же, без всякого перехода, Боль с большой буквы накрыла Старшего снова…

— Кузнецов Сергей Венеаминович, и Соловьев Сергей Дмитриевич, — сказал Марат, входя в комнату. — Работают в ГРУ, один полковник, второй капитан. Я пробил их через компьютер на Базе Шесть (так они называли бывший офис Олега Олеговича Разина).

— Непосредственный начальник, — продолжал Марат, — некто генерал-майор Никодимов. Прибыли буквально вчера, об их нахождении здесь знают восемь человек, я данные записал. Люгер, хватит фигнёй страдать, оставь их пока, пусть очухаются, надо будет их допросить, вдруг кто ещё в курсе…

— Вы, твари, на быструю смерть даже не рассчитывайте, — угрожающе произнесла Юта, поднимаясь над безглазым стрелком. — Вы у меня все выложите, от и до.

— Ты… вот что лучше, давай выруби им всем в Главном Управлении этой их чертовой военной разведки в Москве электричество, желательно навсегда, и всю там их аппаратуру сожги, — сказал Марат. — Мне не очень с руки, я там конечно могу перекурочить все гравитацией, но надо чтобы выглядело естественно. Хорошо? Сделаешь? Адрес подсказать?

— Сама разберусь, — буркнула Юта.

— Пусть они вместо нас занимаются своими хозяйственными проблемами, — продолжил Марат. — А этого Никодимова я сегодня же в лабораторию доставлю, пусть в него внедрят и Наблюдателя. По полной программе. Очень интересно все-таки узнать, как хоть получилось, что они так быстро нас вычислили, и без всяких предупреждений решили просто грохнуть. Раньше же не так было… Раньше, помнишь, сто раз вызовут, ну… телефоны на прослушку поставят, наружное наблюдение на пару недель… Но вот так…, вот прямо мордой об стол…

— Да у нас половина набранного народу либо внештатники, либо засланные, — со злостью ответила Юта. — Они нас пока не боятся, они пока ещё их боятся, — она пнула ногой одного из лежащих. — У генералов наверно десятки устных донесений, с указанием фамилий, мест и сумм, и все ниточки к нам ведут. Вот они и решили просто прервать цепочку, а потом, на расследовании обстоятельств нашей смерти — выйти на спонсора, они же не могут предположить что спонсора нет. Деньги то откуда то идут… Надо будет хорошенько припугнуть наших новичков, да не одного, а десяток, а еще лучше сотню, что после революции, когда все их донесения всплывут — никому мало не покажется… Как там Сабрина? — спросила она совершенно другим тоном.

— Да чего ей, она даже не поняла, сдал ее Браунингу, сидят сейчас, рубятся в игрушки, — ответил Марат.

Юта меж тем размяла кисти, сосредоточилась, нахмурилась, сжала в нитку губы…

…и Вселенная вздрогнула. Мир как будто приподняло, а потом плавно опустило обратно, что-то произошло. Что-то очень странное и страшное, но далеко отсюда, очень далеко…

— …все, — сказала она через несколько секунд. — Сделано. У них там, правда, несколько пожаров возникло, да шарахнуло тех, кто в бассейне купался, скорее всего сейчас утонут. Ну да это к лучшему. Скачок электричества, массовые пробои, генератор там у них расплавился в подвале, ну и вся техника тоже, парочка трупов. Пусть гадают что произошло, полезно для ума и здоровья. Слышишь, ты тут потом прибери, когда я закончу…

— Ладно, — ответил Марат. — Сильно только не задерживайся.

— Часа через два буду, — пообещала Юта, и закрыла за мужем дверь.

По пути в спорткомплекс Марат ещё раз обдумал ситуацию.

Конечно, взялись они рьяно. За эту зиму он в одиночку ликвидировал несколько сотен высокопоставленных чиновников — уже не просто управленцев, но и представительных фигур. Несколько тысяч сейчас, через пень-колоду, кое-как — но сотрудничают. Но трупов слишком много — в основном, конечно губернаторы или начальники полиции иди федеральной службы безопасности, иногда их замы. Иногда — мэры и главы депутатских корпусов. Заместители министерств и ведомств. Крупнейшие банкиры и экономисты, заседатели советов директоров. Сотни, если не тысячи сотрудников, которые пытались расследовать эти дела.