Как закалялась сталь - 2057. Том 3 (СИ) - Мусин Ринат - Страница 29

Глава 16

Неожиданно для себя Марат обнаружил, что люди, которые были сейчас рядом с ним — действуют прекрасно самостоятельно и без всяких приказов и распоряжений. Тренер, Кандидат, Сенсей и Карл полностью взяли на себя работу по встрече и обучению новичков. Им помогала Ира Овод вместе с Магнумом. Эти двое уже работали по направлению "повышение квалификации". То есть с теми, кто уже прошел первичное обучение, и должен был вернуться вторично. Ира взяла трех заместителей, так как сейчас находилась сейчас сразу на двух должностях: начальника кадрового отдела и главного-бухгалтера в огромном торговом центре. Сама же для себя ввела свободный график, и успевала, казалось, везде. Энергия ее была просто неистощима. Она удивительным образом видела — получится из человека толк, или нет?

Между тем финансовые ресурсы таяли как снег весной под теплым дождем. Из четырехсот миллионов, половину из которых Марат взял в отделении Центробанка, а другую половину — просто скопировал из первой в редупликационном аппарате — оставалось всего ничего.

Маузера это не сильно беспокоило — он просто "взял" следующее отделение Центробанка, только уже побольше, в городе-миллионнике. И не двести миллионов рублей и сорок тысяч единиц иностранной валюты — а полмиллиарда, и сто тысяч. Здание, естественно, сгорело. Тоже со взрывом, но на этот раз был не фугас с бензином, а обычный газ. Который медленно наполнил помещения — из котельной, пристроенной к зданию. Свою роль сыграло и наличие огромного бумажного архива рядом с хранилищем денег. Такого пожара не должно было быть, слишком малый приток воздуха, но от температуры тлеющей бумаги «вдруг» обвалились стены и потолок. Пламя взметнулось чуть ли не на сотню метров. Несколько пожарных погибло. "Млядская случайность" — как сказал на камеру местному телевидению один из командиров спасательных расчетов. Эта фраза в эфир, конечно не пошла, но в принципе отражала все выводы, сделанные всеми спецкомиссиями, побывавшими на месте происшествия.

В это же время Юта самостоятельно начала формировать экономический отдел. На самом деле его следовало бы назвать отделом экономического саботажа. Работало там сначала всего два человека, молодые выпускники экономического факультета. Но уже через месяц количество участников выросло до двух десятков, и продолжало увеличиваться. Юта зарегистрировала какой-то офшорный «Фонд помощи спортивным организациям», а затем запросила у юридического отдела специалистов по банковскому, таможенному и налоговому праву.

Северин, который теперь постоянно работал только и исключительно с Красной Армией, быстро нашел нужных специалистов.

Затем она получила лицензию на банковскую деятельность. Так у них появился Первый Советский банк. На вопрос Марата — а откуда средства? — Юта объяснила, что она сейчас может создать в любой финансовой системе и программе любое количество денег, в любой валюте.

Никто и никогда не сможет догадаться, проверить и установить — как они появились.

Марат сначала оторопел, а потом тоже махнул рукой. Ну, действительно, какое вообще им дело до международной финансовой системы в целом, и отдельных банков и банковских программ в частности? Как он понял, Юта могла сама, без помощи каких либо операторов, кассиров и директорских решений — подключится к любому банку, вносить любые изменения в его финансовую деятельность. Просто сама создавала счёт, зачисляла не него любую комбинацию цифр с любым количество нолей, и переводила их в другой банк или фонд. За несколько секунд. При необходимости уничтожала все следы своего пребывания в банковских программах…

Системы защиты? Да вы, наверно, смеётесь?

— Нам потребуется какое-то присутствии в реальных производствах? — спросила она как-то у мужа.

— Обязательно нужно будет собственное аэрокосмическое предприятие. Также крупная строительная компания, даже несколько. И, конечно, электромеханическая область. От производства компьютеров и телевизоров до электромоторов и пьезозажигалок, — выдал Марат уже давно готовый пункт плана. — Но как?

— Товарищи китайцы, как я понимаю, уж лет пять находятся в состоянии финансовой войны с господами капиталистами. И господа жёстко проигрывают товарищам. Не просто проигрывают, а с треском, они даже не понимают как и чем в этой войне они могут воевать. Ну прям как ты с Солярисом…

— Что? — усмехнулся Марат. — Все наши господа китайские миллиардеры и их детишки оказались просто ширмой? Чтобы к самому государству не было претензий в прямом вмешательстве в чужую экономику? Да, трудно было поверить, особенно когда ответ лежит прямо на поверхности.

— Ну, в общем… нет никаких "китайских миллиардеров", — подтвердила Юта. — Это обычные коммунисты, служащие, в должности примерно директора колхоза, присматривают за производством и деньгами, до пенсии. Они, при необходимости, либо прижимают свое производство, либо ускоряются, четко по командам сверху. Качают с любой биржи маржу как насос. Оно и понятно, если у тебя есть данные на ближайшие месяцы, а может и годы — где производство упадет, а где поднимется.

— И какой объем качает этот насос? — поинтересовался Марат чисто из интереса.

— Когда как, — пожала плечами Юта. — В среднем от одного до десяти миллиардов долларов в день.

— Немного, — оттопырил губу Марат.

— Зато постоянно, и без осечек. Сам понимаешь почему Китай без особого напряжения вышел на первое место по всем параметрам. Вообще по всем. И господа очень хорошо понимают, что потом произойдет. Всем захочется жить также. И ничего сделать нельзя… Чтобы это прекратить, надо закрыть биржи, и отменить выпуск акций. То есть — вообще, и скорее всего — навсегда. Господа сейчас изо всех сил готовятся к большой войне. К очень большой, настоящей войне…

Марат хмыкнул. Вот какая «блин-банан-нафиг»… война? Жизнь висит на нитке, а думают о прибытке…

— Вот пока это и сделаем ширмой. Если кто спросит, конечно, — сказал он наконец. — Будем искренне считать и рассказывать другим, что наше благосостояние базируется на данных, которые нам эксклюзивно передают китайские товарищи.

— Ну если честно, то так оно и есть, — добавила Юта. — А если потребуется, я даже могу показать почту, через которую получаю сведения какие акции и активы надо покупать, а какие — сбрасывать… И еще… Нам бы надо расширяться. Завод этот рядом с "Евпатием" надо покупать. Но пока начни с заводского общежития и столовой. Они разбиты сильно, но надо будет быстро восстановить, я на тебя надеюсь, Маузер. И покупать будешь сам, там их продают какие-то горцы. Вы, чурки нерусские, быстро общий язык находите…

— Да конечно, — Марат и не думал обижаться.

Юта часто называла его и "чуркой", и "чурочкой нерусской", хотя он был татарином только наполовину. В устах Юты эти слова звучали так тепло и нежно, что могли бы растопить ледник где-нибудь в Гренландии.

— И еще вот что, Маузер, — теперь было видно что Юта очень серьезна. — Ты слишком медленный. Ты на себя взял все народовольчество, но ты один. Я понимаю, что одному в какой-то мере легче, и всегда надежней. Но пойми, их — миллионы. А ты — один. Ты сейчас должен каждый день совершать десятки актов, чтобы усиливать "кольцо ужаса". Иначе они опомнятся, и начнут действовать. Тебе нужна бригада. Несколько троек. А то и полная штурмгруппа, десять пятерок… Я уже подобрала тебе парочку нужных людей… надежные, проверенные кадры.

— Да, я понял, — с досадой отозвался Марат. Хотя за последние десять дней он провел уже сотню «акций», но это было совсем не то. Система очень быстро восстанавливала кадровый состав, все-таки доходы в сфере государственного служения были неимоверно высокими. Лейтенантик через год в федеральной службе безопасности получал как трое рабочих на преуспевающем заводе.

В общем, единственное действительно серьезное дело, которое удалось провернуть — это полностью отвести слишком любопытные глаза от генерал-майора Попова. Для этого Марат провел три «чистки» в органах, посылая в различные города своих «энергетических двойников». Три случая с применением огнестрельного оружия и четыре десятка погибших сотрудников — надолго и прочно приковали внимание всевозможных комиссий. Приключения «хохотуна с ножницами», где явно имело место психическое заболевание (как определила комиссия) — отошло на второй, а то и третий план по сравнению с наваленной горкой трупов.