Три рецепта для Зоюшки (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 36

— О чём думаете, Зоя? — Глеб неожиданно легко коснулся моей руки, и я вздрогнула.

Прикосновение было настолько приятным, что его сразу захотелось повторить. И Глеб, к моему удивлению, будто прочитал эти мысли — взял меня под руку и повёл прочь от фонтана вдоль одной из аллей сада, уходящей вглубь, за дом.

— О своей семье, — ответила я и, чтобы отвлечься от волнительного жара в области сердца, стала рассказывать, о чём рассуждала минуту назад.

Это было… комфортно. Настолько комфортно и уютно, будто я не с работодателем разговаривала, а с другом. Глеб отлично всё понимал, слушал с интересом, задавал вопросы. А в конце неожиданно поинтересовался:

— Что будете делать завтра, в ваш законный выходной?

И чёрт меня дёрнул ответить абсолютную правду:

— Сначала высплюсь хорошенько. А потом Ник пригласил вместе погулять и какое-нибудь кино посмотреть…

Рука Глеба под моей ладонью напряглась, словно он внезапно сжал кулаки. Эм… что это с ним?

— Вам он нравится, Зоя?

Я не понимала странную реакцию Глеба, поэтому не знала, что ответить. И вновь ответила правду:

— Да, Ник хороший человек.

Секунда молчания, а потом…

— Пойдёмте, наверное, в дом, — пробурчал Глеб как-то сварливо, будто был чем-то недоволен. — А то становится холодно.

Мне не было холодно, но желание Хозяина закон, поэтому я послушно позволила развернуть себя в сторону особняка.

И, шагая обратно в полной тишине, рассуждала об абсурдном.

Глеб отреагировал так на мой отзыв о Николае, потому что я ему симпатична? Или я всё-таки ошибаюсь? Вполне могу, я же девочка, а девочкам свойственно видеть влюблённости там, где их в помине нет и не было. Со мной, правда, такого не случалось, но с другими, говорят, бывает.

И всё же: чего мне хочется больше? Чтобы я ошибалась или нет?

Сердце с мозгом по отношению к этому вопросу серьёзно не сходились во мнениях…

54

Альбина

Она сидела на скамейке в глубине сада, любовалась на яркое закатное небо и дышала свежим воздухом, когда рядом, по соседней аллее, не замечая её, прошли Глеб и новая повариха. Под ручку, увлечённо разговаривающие друг с другом. Разговаривали они негромко, поэтому слов Альбина разобрать не могла, но настолько обалдела, что несколько мгновений сидела, не шевелясь и хлопая глазами, и кажется, даже не дыша.

На смену удивлению пришла злость. Хотелось броситься следом, вырвать у поварихи пару клоков волос, а Глебу залепить хорошую пощёчину. Но Альбина сдержалась, понимая, что подобным поведением сделает себе только хуже. Глеб истеричек не любит, ему такое не понравится независимо от того, виноват он или прав.

Но какого хрена происходит-то?! Альбина сжала ладони в кулаки и заскрипела зубами, вспоминая довольные лица прошедшей мимо парочки. Глеб гуляет по саду со служанкой! Немыслимо. Почему не позвал её, Альбину? И вообще он же вроде сейчас должен смотреть какой-нибудь тупой мультик вместе с Алисой, а не вышагивать по аллеям с… с любовницей?

Да, скорее всего, повариха — любовница Глеба. Она молодая, вполне симпатичная, хотя по мнению Альбины — слишком простая. Но ему, наверное, нравится.

Вот почему он в последнее время избегает секса…

Стало так обидно, что на глаза навернулись слёзы. Альбина так старалась на этой неделе! Ужинала вместе с Глебом и его дурной мелочью, терпела её язвительные словечки и дурацкие выходки, и даже с Димой не виделась, а он… взял и завёл себе девку. И ладно бы ещё на стороне, так, чтобы Альбина не узнала, а не в собственном доме! Совсем обнаглел.

Она всхлипнула, не выдержав внезапно нахлынувших эмоций, и, уткнувшись лицом в ладони, согнулась, положив голову на колени и сотрясаясь от беззвучных рыданий. Тысячу лет уже не плакала, а тут вот… пробило. Так неприятно и гадко стало, что Альбина для Глеба всё делает, а он для неё ничего. Только и вьётся возле Алисы. А теперь возле поварихи. Небось и ночи с ней проводит, тем более, что живёт она вовсе не в доме для слуг. Очень удобно…

Альбина обиженно шмыгнула носом — и замерла, услышав над головой знакомый обеспокоенный голос:

— Альбина Алексеевна, что с вами? Вам плохо?

Дима…

Дыхание перехватило, и сердце сделало взволнованный кульбит, ударившись о рёбра, как птица о прутья клетки.

Ведь мог же, мог пройти мимо, сделав вид, что это не его дело — да она бы и не заметила, не смотрела же по сторонам. Однако он остановился, поинтересовался…

Значит, действительно не так равнодушен, как хочет казаться.

И Альбину неожиданно осенило. Удивительно, как она не осознавала этого раньше! Она вдруг поняла, как нужно общаться с Димой, чтобы он стал принадлежать ей.

Приподнялась, вытерла лишние слёзы с щёк — так, чтобы их осталось нужное количество, ни больше, ни меньше, — жалобно вздохнула, посмотрела исподлобья на возвышающегося над ней Диму и тихонько спросила:

— А тебе не всё ли равно?

Какой же он красивый… За эту неделю Альбина умудрилась безумно соскучиться по его рельефному торсу, гладкой бронзовой коже и пронзительно-голубым глазам. Но сейчас старалась не разглядывать лишний раз — нет, ни в коем случае, нужна другая стратегия.

— Что вы такое говорите, Альбина Алексеевна, — ответил Дима вежливо и бесстрастно. — Конечно, не всё равно. Может, мне позвать Глеба Вик…

— Не нужно никого звать. — Альбина вновь всхлипнула и опустила глаза. Так, теперь слёзы… пусть катятся по щекам и подбородку. Закатное солнце сбоку — Дима точно заметит, что она плачет. — Ты разве не видел, что мой жених гуляет с вашей поварихой? А меня даже не предупредил.

Альбина старалась, чтобы её голос звучал не возмущённо, а жалобно, надрывно — она не хотела показаться истеричкой, а вот обиженной девушкой — да.

— А я так старалась все эти дни! — Она вздохнула и всхлипнула, продолжая плакать. Даже усилий не нужно было прилагать — действительно было безумно обидно за себя. — Я ведь пытаюсь подружиться с Алисой, но ничего не получается. Она меня ненавидит, изводит всё время, дразнит, крысу свою натравливает. Я очень стараюсь не огрызаться, не всегда получается, но я пытаюсь! А Глеб… просто взял и пошёл в сад не со мной, а с поварихой. Вот… и как это называется? — Альбина на мгновение подняла глаза, полюбовалась на вытянутое от удивления лицо Димы, мысленно хихикнула и продолжила жалобно шептать, вновь опуская голову: — Хотя ладно, перед кем я тут распинаюсь… Ты же считаешь, что я к тебе подкатываю. И сейчас наверняка думаешь — ну, раз уж тебе, дура эдакая, можно, то и Глебу можно. Что тут такого, да?

Альбина всхлипнула, и тут наконец Дима отмер и подал голос.

— Я вовсе не считаю вас дурой…

— Ага, ты меня считаешь шлюхой, — отозвалась девушка с иронией и опустила лицо в ладони — будто была в отчаянии. — Решил, что я не просто так с тобой регулярно разговариваю и один раз легла рядом загорать, а мечтаю тебя соблазнить и изменить собственному жениху в его же доме. Гениальный план! По себе судишь, наверное.

Альбина замолчала, ощутив, что почти выдохлась. Интересно, сработало или нет? Ну же, давай, отреагируй…

Есть! Дима сел рядом с ней на скамейку. Помолчал несколько секунд, а потом, кашлянув, произнёс:

— Извините, я не хотел вас обидеть.

— Да плевать мне, хотел ты или не хотел. — Альбина нарочито отодвинулась и даже отвернулась. — Все вы, мужики, одной породы — считаете женщин шлюхами, а сами-то?

— Я не…

— Глеб последние полгода мне уделяет внимания не больше, чем походу в туалет по-маленькому, — горько усмехнулась Альбина. Чуть приврала, но неважно — Диме-то откуда знать, что она слегка преувеличила? — Ещё и ковид этот. Мне просто было скучно. Ты новый человек в окружении, остальные мне уже успели глаза намозолить. Я всего лишь хотела пообщаться. Возможно, я была слишком навязчивой, но извини уж — я и правда слегка офигела от этого вынужденного одиночества. Глеб вертится только вокруг Алисы, а теперь ещё и на прогулку вместо меня повариху позвал. Ему можно, да? Мне с тобой разговаривать нельзя, это считается грубым подкатом, а ему с ней гулять можно. Так?