Чуть больше мира (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 50

Кайран остановилась, уселась, подвернув полу тяжёлого, волочащегося по снегу плаща.

— Здесь дождёмся, — велела.

Солдаты, конечно, поглядывали на хозяйку недоумённо, мол: чего ждать-то? Вот же он, замок. Но не протестовали — и на том спасибо. Правда, присаживаться больше никто не стал.

— Чем это пахнет? — негромко спросила Лан, ни к кому не обращаясь.

Закрыла глаза, втягивая воздух — нет, не разобрать. Чем-то холодным, свежим, но не морозом и не солью.

— Так снег же тает, госпожа, — ответил кто-то неуверенно. — Водой талой и пахнет.

Снег тает… Не заметила, как и зима прошла, получается?

Гулкие удары копыт, отдающиеся в позвоночнике, храп лошадей, позвякивание сбруи совсем близко. Голоса. А открывать глаза совсем не хочется.

— С возвращением! Чего ж вы пешком-то? Или Райл так на подарок осерчал, что даже голубя пожалел? — голос весёлый, довольный.

И смотреть не надо — без того картинка ясная, будто на обратной стороне век намалёвана. Сидит, облокотившись одной рукой на луку, вторая наверняка в бедро упёрта. Ухмыляется. Может, усы опять отрастил? И плащ белый, куда белее подтаявшего, осевшего снега.

— Осерчал, а как же! — это опять чубатый выступил. Кайран его — бойкого — и не помнила даже. Лицо-то видела, а так… Может, из союзнического рода? Могла бы и спросить, сколько вместе плыли. — Да только у нас новость-то поважнее будет. Смотрите, кого привезли.

Шорох одежды, шаги. Расходятся, наверное, чтобы показать, кого прихватили на обратном пути. Тишина. Надо бы встать. Сидит, как дура.

Конь всхрапывает. Удар по земле — спешился. Как-то тяжело, неловко. Обычно он ласточкой слетает.

Ну, всё, дальше высиживать смысла нет. Надо хоть глаза открыть.

Натери не в белом — обычный тёмный плащ на овчине, воротник волчий. И не усмехается аэр — не поймёшь, что за физиономию-то скроил, смотрит исподлобья. А лицо такое… постаревшее. Под глазами мешки, щеки ввалились, скулы стали острее. Похудел, что ли? И волосы не в причёску уложены. Кажется, даже и не слишком чистые. Да, тяжела ты доля правителя, эк как обтесала.

— Ну, здравствуй, что ли? Что так смотришь? И впрямь надеялся: больше не встретимся? Прости, если разочаровала.

А у самой голос хрипит. Правда, он после райлового гостеприимства так и не отошёл.

Лан опёрлась на снег, пытаясь встать. Да в проклятом плаще запуталась. А вот второй попытки ей не дали. Подхватили — только что-то тёмное перед глазами мелькнуло. Да и вообще как-то потемнело вокруг, будто на мир платок накинули. Не сразу и сообразила, что это её просто в охапку схватили, на руки подняли.

— Пусти, — пихнула Кайран аэра, — от меня воняет, как…

— Да никогда в жизни, — рыкнул тихо, но так, что озноб по позвоночнику продрал, — на цепь посажу. К ремню пристегну. Никуда ты больше не денешься, поняла?

Поняла. Чего тут не понять? Сердце бухает — в ушах звоном отдаётся. Только не разобрать — его или её. А может оба сразу, потому так и громко?

— Где?.. — голос подвёл, совсем на сип съехал. — А где…

— Дайрена я на материк отправил, когда ещё вода не поднялась. Добрались нормально, обжились уже. Вчера от герронтийки твоей письмо пришло. В замке прочитаешь.

— Ну, неси тогда.

— Сюда?

Темнота отодвинулась, показав очумевшую физиономию. Да ещё и небритую.

— Меня — туда.

Для верности Лан сначала себя пальцем в грудь ткнула, а потом на замок показала. Точнее, на плечо аэра, потому что крепость-то он собой загораживал. Ко всем спиной стоял, будто пряча свою добычу. Между прочим, зря. Элвы — что солдаты, что матросы — подглядывать особенно и не рвались. Сами отворачивались. Деликатные.

— Тебя? В замок нести?

С соображалкой у аэра Натери явно приключились трудности.

— А что, не донесёшь?

— Да хоть за край мира, — хохотнул Грех, перехватывая Лан поудобнее, снова прижимая к себе.

И как прижимая, аж под рёбрами пискнуло. Но аэра возмущаться не стала — сама за шею обняла.

Правда, Натери опять обманул — до замка на руках не понёс, перед собой в седло усадил. Но элва ничего против не имела — так или иначе, а не самой снег топтать. Да и спиной прижиматься лучше. Теснее и плотнее получается, будто Даймонд её в себя завернул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

* * *

Лан проснулась оттого, что ей было слишком хорошо. Вероятно, и такое случается. Кого-то будит жёсткая подушка, песок в простынях или ощущение чужого тела рядом. А тут и тело есть — длинное, тёплое, твёрдое и очень мужское. И ни где-то рядом, а ещё чуть-чуть и останется только друг в друга прорасти. Это хорошо, не мешает нисколько. Подушка мягкая, простыни свежие, немного пахнут лавандой и мятой. В неудобства можно записать только, что от собственных волос слишком розой несёт — переусердствовала, когда мылась. Но в целом всё просто замечательно. И это спать мешает. Как будто привыкла к жёсткому, грязному, опасному.

А стоило проснуться, почувствовала — Натери тоже решил этой ночью бодрствовать, смотрит на неё.

— Бессонница замучила? — пробормотала сиплым со сна голосом, зарываясь носом.

Собственно, аэре подушкой его рука служила, а другого и не надо. Кожа гладкая, словно у девицы. Чуть-чуть пахнет ещё гвоздичным мылом. И очень твёрдая, как и он сам. В одежде глянешь — даже и тощий. А вот как сейчас, в чём на свет появился, просто жилистый. Весь костяк перетянут плотными мускулами.

— Что-то вроде, — улыбнулся Грех ей в макушку, выдохнув теплом, взъерошив волосы.

— Сторожишь, чтоб не убежала?

— Угу…

Врёт ведь. Тут никакого амулета не надо, чтобы понять — врёт.

Лан перевернулась на другой бок, оказавшись нос к носу с аэром. Лицо вроде расслаблено, глаза полуприкрыты, только полоска белка чуть поблёскивает, да огонь камина отражается в жёлтом. Его радужка всегда пламя ловит, даже если оно горит в другом конце комнаты. А, может, даже и притягивает блики.

— Ну и о чём ты думаешь?

— Да так… О несерьёзном, — подгрёб Лан к себе, прижал крепче, хотя крепче вроде бы и некуда. Но элв вообще весь вечер старался Кайран от себя дальше, чем на ладонь, не отпускать. И ночью тоже. Потёр лоб, будто у него голова разболелась. — Ты поспи ещё, рано. Понимаю, что вскочишь не свет, не заря. Но даже до зари далеко.

— Так о чём задумался?

— Вроде бы ты раньше такой назойливостью не страдала, — усмехнулся Даймонд.

— Значит, теперь начала, — пожала плечами Кайран. — Нет, погоди. Шутки шутками, а я объясню, — Лан медленно, задумавшись, провела губами по его плечу. Даже так кожа, что твой шёлк — у неё грубее. — Понимаешь, мне очень нужно тебе верить. Иначе свихнусь. Да и так почти уже… Но верить просто надо.

— Именно мне? — не сказал, а скрежетнул.

Кайран задрала голову, глянула. Рука, которую он так и оставил, закрыв предплечьем глаза, в кулак сжалась.

— Именно тебе. Другим не могу, даже если б захотела. Не могу — и всё. Даже Нагдару. Ты вот говорил, будто наивная. Ничего подобного. Ещё раньше смотрела и думала: «Ему-то какая выгода? Что бы такого предложить, чтоб не переметнулся?». И Редгейва подозревала. Да всех. Просто защититься не сумела, соломки не подстелила. А теперь-то уж и вовсе. Умом понимаю — неправильно это. Но когда вижу, что ты скрываешь… В узел завязываюсь.

— Да это не про нас, и не про тебя. Только про меня.

Лан помолчала, дожидаясь продолжения. Не дождалась.

— Ясно. Извини, что с глупостями полезла, — элва приподнялась, выпутываясь из простыней. — Пожалуй…

— Да куда ты собралась?! — раздражённо буркнул Грех, укладывая её на место, пристраивая голову обратно на свою руку. — Не просто это, знаешь ли. Я же тоже мужчина вроде как.

— И что тебя заставило сомневаться в собственном мужестве? Пара часов всего прошло после…

— Перестань! — элв даже поморщился, словно она пошлость какую сморозила. — Давай без дворцовой логики. А то так можно договориться, что самый сильный самец — это кролик.