Как закалялась сталь - 2057. Том 2 (СИ) - Мусин Ринат - Страница 30

— И где мы только столько мебели найдем? — насмешливо сказала Юта. — А это что?

Она указала на небольшой белый пластиковый ящик в углу.

— Это? — Марат замешкался. — Это привратник. Ну, киборг такой, вроде терминатор, модель тэ-тысяча, жидкий… Только этот не железный, а пластиковый. Она тут моет, пыль сдувает, если продукты есть — готовит что скажешь, стирает…

— Типа эта штука здесь порядок сама будет поддерживать? Здорово! Она? — Юта хмыкнула. — Ну, показывай свою «ону».

— Да что там показывать, привратник как привратник.

— Что, сложно что ли?

— Да нет, не сложно…

По неслышимой команде, которая прозвучала только в голове Марата, масса из ящика начала подниматься, формировалась на глазах, и вот уже перед Ютой стояла тоненькая девушка, совершенно обнаженная, чуть ли не сверкая белой кожей.

— Ну ты, конечно, извращенец, — сказала жена с удовольствием. — Вампирша? Я честно говоря думала, что сейчас либо кошко-девочка вылезет, либо Ария Старк.

— Ну, какая получилась…, - буркнул Марат.

— Я тебе покажу, «какая получилась», — шутливо-разъяренным тоном прорычала она, как-то в одно движение оказавшись рядом, впиваясь в губы, и мягко заваливаясь назад.

— В ящиках что? Сплошняком небось пушки разного размера и калибра? — спросил она минут через двадцать, вытягиваясь всем своим длинным телом на разваленных впопыхах спальных мешках.

— Ага, — слабо отозвался Марат. — Пушки. И еще много всего, от бронежилетов до ракетных комплексов. Потом стойки сделаю, разложу, Тульский оружейный музей нервно курит в сторонке.

— Пистолеты есть?

— Конечно есть, — он рывком поднялся, не пытаясь натянуть даже трусов, голым подошел к одному из ящиков, с щелчком открыл крышку. — Вот смотри, специально для тебя. Пистолет Люгера, модель Парабеллум ноль-восемь, как ты давно хотела. Это гражданский, с дополнительным предохранителем на рукояти, но есть и армейские образцы.

Она взвизгнула от восторга, и рванула к нему, тоже совершенно без клочка одежды.

— Какая прелесть, — сказала она, восхищенно сверкая глазами. — Убери ее, я стесняюсь, — кивнула она на пластиковую киборгшу.

— Ты сама прелесть, — сказал Марат, и дал привратнице мысленный приказ на деактивацию.

— Слушай, это же целый дворец, — говорила Юта, рассматривая помещение еще раз, но теперь уже через прицел оружия, быстро и плавно перетекая из одной стойки в другую. Смотрелось это, конечно, потрясающе. Обсолютно обнаженная девушка с разметавшимися по плечам рыжими волосами. С белоснежной кожей, с пистолетом в руке, принимая то одну, то другую стойку. Прищуривая глаза и меняя выражения лица, как будто действительно стреляла и радовалась тому, как падают невидимые противники.

— Но это же сколько ресурсов надо? Деньги, время, ужас… — продолжала она. — Подай мне уником… У тебя тут зеркало есть?

— Тут пока зеркала нет, — улыбнулся он. — Зато есть кое-что получше.

Марат достал из следующего ящика редупликатор.

— Смотри какая интересная коробочка, — промурлыкал он словно кот. — В коробочке есть три отдела. Вот в этот, в нижний, кладем бумажки банка России номиналом сто рублей, красненькие. Вот здесь у нас, сверху, как и в обычном ксероксе, лежит бумажка от того же банка, тоже красненькая, но совсем другого номинала. Нажимаем на кнопочку…

Редупликатор коротко прогудел. Марат выдвинул среднюю полку, до этого пустую.

— И вот у нас на руках аналогичная бумажка из второго отдела. Точность копирования в данном случае — сто процентов… Из четырех бумажек условной стоимостью, если считать все вместе, четыреста единиц — получаем три бумажки номиналом по пять тысяч единиц каждая. Пятитысячные по размеру чуть больше сторублевок, — пояснил он. — Единственный минус — тут номера и серии совпадают, так что потребуется небольшое количество ума для соблюдения некоторой осторожности.

— Вопрос с финансами…, - задумчиво заключила Юта, рассматривая на свет две протянутых купюры. — … думаю закрыт. Когда на третье испытание собираешься?

— Дай день отдохнуть. Скорее всего послезавтра. Они мне, прикинь, предлагали третий Тест прямо после второго пройти. Обещали без летальной опасности…

— И ты?

— Да ты что, Люгер? — Марат непроизвольно сглотнул слюну, наблюдая, как пластины уникома плавно наезжают и покрывают абсолютно гладкую кожу жены. — Вообще-то второе правило Штурмгруппы гласит, что проводить неподготовленные мероприятия запрещено, и подготовка менее трех дней ведет любую, даже мельчайшую операцию к провалу. Это непрофессионально. Конечно, я отказался, всему свое время.

С легким клацаньем черные пластины уникома затянули ее всю — от шеи до пяток. Она приложила пистолет к бедру, и оружие повисло там, как будто приклеенное, а еще через секунду оказалось в сформированной черной кобуре.

— Люблю тебя, — сказала она, и прижалась к Марату.

— Сходи за молоком, в круглосуточный магазин, — попросила Юта через минуту. — И хлеб не забудь…

Марат вышел в летнюю ночь. Во дворе почти никого не было, и он пошел не по тротуару, а напрямую, тропинкой через кусты. Уже миновав заросли чайного куста, он заметил шевеление сбоку. Со скамейки, на которой днём сидели мамочки с колясками, поднялась стайка юнцов.

— Дядя, дай на Кока-Колу, — сказал насмешливый девичий голос. За плечами девушки стояли четверо парней. Высокие, крепкие и плечистые. Современная гопота. Хотя действуют по той же старой схеме. Даже если Марат их запомнит и найдет, то в полиции бравая пятерка заявит, что сидели смирно, а какой-то дядька стал приставать к единственной в компании девушке… А то, что у него кошелек пропал в потасовке — так вы его сами спросите, куда он его подевал? И был ли вообще этот кошелек?

Марат остановился. Хотя не стоило, конечно, можно было просто убежать… Но зачем? Он ведь может уложить этих малолетних гоп-стопщиков одной рукой. И раньше мог, а сейчас уж и подавно. Но сегодня обойдёмся без рукопашной. Есть много вариантов…

— Деньги есть? — спросил один из парней.

— Есть, — сказал Марат. — Но немного. И у меня на эти деньги есть план. На эти деньги я иду купить своей дочке молока.

Марат почувствовал, что агрессивность собеседников сразу упала на десяток градусов.

— Вот такой у меня план, — продолжал он. — И мне нужно вернуться домой. С молоком. И я вернусь, ребята. Даже если для этого мне придется переступить через ваши трупы. Интересный расклад, ребята?

Марат говорил медленно и внятно. Может, кто-то не поймет?

— Да ладно, батя, чего ты заводишься? — сказал спокойно самый здоровый, и отодвинул девчонку в сторону.

— Проходи.

— Благодарю, — отозвался Марат.

Вообще, конечно, странно — думал он, пробивая товар на кассе магазина. Давненько он не встречал настоящих гоп-стопщиков. Эти, конечно, совсем юные. Ещё набираются опыта. Были бы чуть постарше — и взяли бы мзду "за проход". Не посмотрели бы ни на что. Понеслась бы кровавая вьюга, в которой ещё неизвестно — кто и кого. И главное — за что? Обычно всё-таки настоящая гопота долго выбирает жертву, и прекрасно знают, как ее утихомирить, до состояния полного бесчувствия.

А тут? Да им бы на сигареты не хватило. Но какая-то странная нужда вынудила этих пятерых сплотиться, договорится, и действовать одной командой, не имея, по сути, никакого опыта. Вроде бы все вокруг живут не плохо. Не голодают. Покупают классные шмотки и технику. Ан вот нет, что-то происходит.

Маузер вышел из магазина. Остановился на ступенях, и мощно втянул воздух в лёгкие. Ему давно казалось, что он может чувствовать будущее по запаху. Мальчишкой в лесу он вдруг чувствовал запах кирпича и бетона. Проходило десять лет, и, вернувшись на место, где раньше шумел лес — он находил новостройки.

Перед войной в воздухе явно пахло дымом, настоящей гарью. Перед массовыми выступлениями несколько лет назад пахло кровью. Самой настоящей. Потом он чувствовал ее вкус на губах, разбитых дубинкой омоновца, и вокруг было все в крови — одежда, асфальт, витрины, машины. Во время Разгрома, когда их предавали все и во всём — в воздухе ощутимо тянуло дерьмом. Сейчас же пахло… Так пахнет безысходность. Серая тряпка, готовая порваться от ветхости — вот какой был вкус у воздуха. Марат помотал головой. Люди тоже чувствуют это. Безысходность. Каждый старается выбраться. Кто как. Некоторые — поджидая в кустах запоздавших или пьяненьких путников…