Прокачаться до сотки 4 (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович - Страница 23

Шлёп. Громкий звук от соприкосновения моей ладони с лицом раздаётся, как выстрел в ночи. Парни аж присели, оглядываясь по сторонам.

— Мажор, ты чего? — напряжённо интересуется Хан.

— Догадайся, — трогаю нос, который после удара принялся побаливать. — Либо так. Либо прибью этих придурков. У нас работа. Кругом враги, а они клоунаду устроили.

— Ну так пнул бы по мягкому месту. Всё тише было бы.

— Так увернутся, падлы, — сплёвываю кровь от разбитой губы.

Заметив это, парни неуверенно переглядываются, сообразив, что я реально на взводе, раз морду себе раскроил.

— Извини, брат, — кается Лаки. — Что-то меня этот клоун, раззадорил.

— Падла буду, не виноват, — Балагур сгребает у себя на груди куртку.

Шмяк. Хан даже не изменившись в лице, и не вставая с корточек, выбрасывает вперёд ногу, и точнёхонько прописывает Вовану по мягкому месту. Тот, конечно, пытался увернуться, но уж больно неожиданно, был выписан воспитательный пендель.

— Злые вы, — сквозь зубы шипит Балагур, потирая задницу, — уйду я от вас.

— Куда? — интересуется Листик.

— С тобой взрывчатку искать.

— Серьёзная угроза, — соглашается Лаки. — О, кажись, очухался.

Пленник, открыв глаза, ошарашенно смотрит на нас и, сообразив, что это не его кенты-подельники открывает рот в попытке заорать, но тут же получает удар в горло. Тот самый. Когда шептать, точнее, сипеть, можешь, а вот поднять децибелы уже никак.

Спросите, а почему раньше так не сделали? Ведь могли прозевать и парнишка подал бы сигнал. Да. Могли и прозевать. Но увы, у данного способа понизить громкость есть один нюанс. Если человек без сознания, может склеить ласты. Хотя может и не склеить, конечно. Но где бы мы искали ещё одного пленника.

— А его не спохватятся? Ушёл на обход и пропал, — неожиданно задаёт интересный вопрос Хан.

И мы дружным коллективом уставились на Лаки. Дескать, вот и чего ты натворил?

— Э-э-э? Вы чего? Мажор же приказал.

— Первый пункт устава, командир всегда прав, — невозмутимо выдаёт Листик.

— Да-да. А если не прав смотри пункт первый, — вздыхает Лаки. И разведя руки в стороны, кается: — Прости, командир, я не подумавши.

— Прощаю, — проявляю великодушие. — А за пропажу не парьтесь. Либо решат, что уснул под кустом, вон как зевал. Либо просто никто не заметит. Ибо, — киваю на дом, из которого слышатся выкрики, — не до того им сейчас. Там все на ушах стоят. Кстати, мил человек, а расскажи нам, где хранится взрыв-алхим?

К слову сказать, парень попался какой-то несознательный. Пытался плеваться и даже когда ему сделали больно, обоссался, засучил ножками, но лишь сыпал угрозами и разными нецензурными словами.

— Хватит, — Хан кладёт руку на плечо Листика, который после него, всё же попытался разговорить парня. Всё-таки дело касалось его любимых игрушек.

— Ничего, я ему сейчас яйца отчекрыжу и запоёт, — злится Антошка.

— Не надо, — качает головой Хан. — Он всё равно ничего не скажет. Зачем унижать достойного мужчину.

— Достойного? — приподнимает бровь Лаки. — Он бандит.

— Верно. Бандит. Допрашивать? Да. Пытать? Да. А просто унижать, зная, что ничего не добьёмся?

— Пристыдил, — кивает Сашка. — И что делать с ним? Надеюсь, не предлагаешь отпустить?

— Решать не мне. На это есть командир. Но яйца резать ему не позволю.

— Да я пошутил, — неожиданно стушевался Листик.

— Может быть и так, — решает не идти на конфликт Хан.

А я, сплюнув, просто воткнул нож в шею бандита. Как не крути, а Хан прав. Мужик — кремень. Было бы время, разговорили бы, конечно. У всех есть порог. Но сейчас в условиях экспресс-допроса ничего не получится. Даже зауважал его немного. Однако, в живых его действительно оставлять нельзя. Даже жаль, нам бы такого бойца. Но среди бандитов чистеньких нет.

— Что-то не идут у нас допросы без Пуха, — комментирую, заталкивая труп в какие-то колючие заросли.

— Это да, у пушистого не забалуешь, — обычно каменное лицо Марика расползается в доброй улыбке.

Ну а что? Все же знают Пух — милаха. Это даже неки уже осознали. Нет, они сопротивлялись. Но Пушистик заставил себя полюбить. А ещё говорят, насильно мил не будешь. Просто эти люди с бывшим «Демоном страха» незнакомы.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Лежу себе такой на стропилах, под потолком, никого не трогаю, а внизу люди носятся, как угорелые. Слова всякие плохие говорят — матерные. Да-да. Уродом вот назвали. Что за беспредел? Все же знают, что я красавчик. Или они это про Балагура? Хотя тоже странно. Будь он страшным таким, как его Черен расписывает, чего бы бабы на него вешались?

— Да я этого Мажора на куски порежу! — машет кулаком в потолок Черен. — За Саленом послали? А за Кефиром?

А нет, смотри-ка. Всё-таки про меня. Ещё и Лаки довольно лыбится, развалившись через одну балку дальше от входа. А что? Ему хорошо, про него никто не ходит и всякую фигню вслух не бурчит.

Может спрыгнуть вниз да завалить всю эту братию, пока их не так много? Всего-то десяток. Нет, их тут точно больше, носятся туда-сюда, но пока столько. А по мере возвращения остальных отправлять на депортацию. Хотя будь моя воля, некоторых персонажей не с Эдема бы выгонял, а в могилу загонял. О! Нормально. Коламбурчики пошли.

А вообще хорошо, что с собой только Сашку взял, иначе они в четыре рыла надо мной угорали бы. А это для начальственного престижу не камильфо. Вот и пусть сидят в кустах, караулят, а то взяли манию ржать над командиром.

Что значит, они не ржут, а в кустах сидят? А если бы вместе с нами на стропилах сов изображали? Вот то-то и оно. Нет, можно было, конечно, кого-нибудь из парней отправить на поиски взрывчатки. В смысле Листика, у него нюх на такие вещи. Но выпустить его одного в этот огород?

Ему же было сказано, в щебёнку всё разнести, а значит, возможен кратер, как после вулкана. Его только оставь без присмотра. И что? Кого с ним нянчиться отправить? Вована? Ага. Гениальная мысль. Он скорее под руку будет лезть и сомневаться, что взрывчатки хватит. А Листик он как ребёнок. Он же и своё добавит, лишь бы наверняка.

Тогда Хана. Ещё лучше. Оставить Балагура одного сидеть в кустах. Нет. Я даже не буду пытаться представить последствия. Ибо тут возможно всё.

— От Кефира посыльный вернулся. Говорит, будет через полчаса.

— Это хорошо, без магов нам пришлось бы плохо, — радостно потирает ладошки бандитский главарь. — Ещё бы Сален на месте был, а уж два мага в нынешних реалиях это, как танковая рота.

— Я уже здесь, друг мой, — на пороге центрального зала поместья «Воронов» нарисовался высокий, метра два, черноволосый парень. В руках посох, патлы до плеч, и при этом худой, как будто его не кормили, примерно никогда.

— Быстро ты! — Черен радостно обнимает гостя.

— Мне сказали, что Вельму в заложники взяли. Как ты умудрился потерять мою сестру?

— Это была засада, — стискивает кулачки бандюган. — Не исключено, что замешаны «Саламандры».

— Проклятые гномы! — сплёвывает, как выяснилось, эльф-маг. — Не исключено или точно замешаны?

— Вначале я был уверен, что да. Ты же знаешь, что у меня есть артефакт, что позволяет определять ложь. Но пока суетились, собирали оружие и деньги…

— Деньги? Ты собираешься платить этим мерзавцам?

— Если придётся, — качает головой Черен. — Главное вернуть Вельму, а там уже разберёмся с ними, без опасений.

— Спасибо, друг, — эльф кладёт руку на плечо подельника. — Золото пыль, жизнь сестры важнее.

— Ты же знаешь, я умру за неё, — пафосно так восклицает влюблённый бандит.

— Верю-верю, — отмахивается Сален. — Так что там с гномами?

— Ах да, — Черен замирает на несколько секунд, вспоминая, на чём же закончил своё повествование. — В общем, пока суетились туда-сюда, всё прокручивал в голове разговор с этим мерзавцем. И знаешь что?

— Что? — длинный отводит в сторону волосы, и становится ясно. Точно эльф.

— А он как будто знал, что у меня есть такой артефакт. Поэтому ни разу ничего прямо не сказал. Кроме того, что гномы его просветили, что у эльфиек… Кхм…