Пилот - Оченков Иван Валерьевич - Страница 47

– Дай-ка гляну, – отпихнул их дядька Игнат и внимательно осмотрел рану бойца, после чего вынес авторитетный вердикт: – Что орешь, дурень! Пуля по касательной прошла. Сейчас отведем тебя к доктору, он и подлатает…

– Нечего зря койку занимать, – пробурчал боцман. – Были бы мозги – было бы сотрясение, а так только смех один, а не ранение!

Тем не менее Мишку все-таки отправили в медблок, а следом оттащили все еще находящегося в беспамятстве японского пилота. Крылов, кажется, только обрадовался внезапно свалившейся на него практике и с энтузиазмом принялся за дело.

– Вы все же поосторожнее, – посоветовал Март, пристегивая японца к койке одолженными у Горыни наручниками.

– Вы полагаете это необходимым? – вопросительно посмотрел на него врач.

– Павел Степанович, – вздохнул молодой человек. – Я захватил этого господина, когда он пытался сам себе разрезать брюшину. И у меня нет ни малейшего желания узнать, что он может сделать с вами, если ему представится подобная возможность.

– Господи, дикость какая!

– И мне голову едва не прострелил, – добавил обиженный невниманием эскулапа Михаил. – Кстати, вы меня лечить-то будете?

– Что вы такое говорите, голубчик! – всполошился Крылов. – Конечно же буду. Ложитесь скорее на соседнюю кушетку, и я вас осмотрю… как только закончу с тяжелораненым!

– Вот всегда у нас так: чужие дороже, чем свои, – пробурчал матрос, устраиваясь поудобнее. После чего, посмотрев на едва дышащего японца, добавил с опаской: – Еще укусит, зараза!

Тем временем предприимчивый Горыня, убедившись, что часть топливных баков уцелели и полны авиа керосином, доложил об этом Зимину, который незамедлительно отдал приказ провести тушение пожара на борту захваченного корабля и одновременно начать перекачку горючего в изрядно опустошенные цистерны «Бурана».

Первым, кто вслед за штурмовиками проник на «Таникадзе», оказался Шмелев, сразу почуявший отличную возможность поживы. Он, имея довольно четкое представление о внутреннем устройстве японских корветов этой серии, прихватил с собой приданного ему в особом отделе флота унтера и, не обращая внимания на пожар, прорвался к радиорубке. Где наудачу отыскался поломанный и лишившийся сознания радист. Лампы аппаратуры, конечно, разбились, но сама техника выглядела почти целой.

Что еще важнее, ему удалось вскрыть несгораемый шкаф и добыть журнал радиосообщений и блокнот дешифровщика. Это было по-настоящему важно и очень ценно.

– Господин поручик, – обратился к Шмелеву Мартемьян, – вам не кажется, что вся добыча на борту «Таникадзе» – это наш законный трофей? Не очень красиво с вашей стороны вот так резво дербанить чужое имущество.

– Колычев, бросьте эти шутки, тут дело государственное! Лучше распорядитесь обеспечить охрану и сохранить строжайшую секретность.

– Так я не против, но для начала надо документ составить: опись изъятого. И согласовать, сколько они стоить будут Третьему флоту. По прейскуранту.

– Однако вы и наглец.

– Неужели? По мне, так наглеца вы имеете все шансы лицезреть в зеркале. К слову, вы так вцепились в радиста, а между тем мы смогли взять и капитана, и второго пилота. Правда, они серьезно пострадали, но уверен, наш док их подлатает.

– Это правда? – мгновенно «сделал стойку», словно охотничий пес, особист.

– Не сомневайтесь. Я его лично повязал. Успел за секунду до того, как этот псих чуть не вскрыл себе живот.

– Что ж, это очень хорошо. От лица командования объявляю вам, пилот-стажер Колычев, благодарность.

Март лишь хмыкнул в ответ, всем своим видом показав, что пустышками его не проймешь, а платить все равно жандармам придется.

– К слову, посмотрите, какая толпа к нам несется. А впереди, пусть не на лихом коне, а на лимузине, по всей видимости, некие очень важные персоны. Советую поскорее прятать свою добычу, чует мое сердце, скоро на нее сыщутся новые претенденты… И если вы не хотите ее лишиться, а так оно и будет, если наш командир доложит китайцам чего и как, то лучше не жадничайте, а сразу соглашайтесь на выплату нашего законного вознаграждения.

– Вот так смотрю я на вас, – выглядывая в иллюминатор, сокрушенно заметил поручик, – вроде бы благородный человек и представитель древнего рода, а торгуетесь, как извозчик!

– У меня было тяжелое детство в приюте, – криво усмехнулся в ответ Колычев. – Чугунные игрушки, скользкие подоконники. Так что тьфу на вас, ваше благородие!

– Напрасно ершитесь, юноша, – ничуть не смутился полученной отповедью контрразведчик.

– Тьфу на вас еще раз!

Колычев не ошибся. К упавшему японскому корвету и приземлившемуся рядом русскому рейдеру со всех сторон спешили китайцы. В основном это были военные, которых своевременное появление приватиров спасло от жестокой бомбардировки, но были и гражданские. В том числе женщины и дети. Цветов у них, конечно, не наблюдалось, но неподдельную радость и благодарность на лицах не заметить было трудно.

Когда толпа уже почти окружила «Буран», вперед вырвался роскошный открытый «мерседес», в котором оказался какой-то большой чин. Рядом с ним примостилась на диване переводчица в идеально подогнанной форме, на переднем сиденье слева от шофера восседал телохранитель, выглядевший на фоне своего сравнительно субтильного начальника настоящим великаном. Следом за ним пылили два автомобиля попроще с охраной.

Стоило автомобилю остановиться, как неожиданно легко соскочивший со своего места «бодигард» открыл руководству дверцу и застыл в почтительном поклоне, ухитряясь одновременно сверлить окружающих злым взглядом, а прочие конвойные мгновенно рассыпались кругом, выстроив двойную линию оцепления.

– Интересно, кто это? – спросил у Марта непонятно откуда вылезший Витька.

– Судя по пафосу, минимум сам генералиссимус Чан, – хмыкнул Колычев. – А ты что здесь делаешь?

– Меня Ринат Хабибович вместе с ремонтной партией послал.

– Это зачем?

– Как зачем? – изумился приятель. – Да тут, знаешь, сколько всего ценного!

– Это как раз понятно, но почему тебя. Ты же вроде оружейник?

– И оружия тоже!

Тем временем из корабля показался Зимин. Переодеваться в парадную форму Владимир Васильевич не стал, но и без того выглядел внушительно, так что тщедушный китаец на его фоне откровенно терялся.

Я – генерал Сюэ Юэ[39]! Личный представитель президента Китайской республики, – раскрыл интригу прибывший чин.

– А девка, наверное, полковник Высуэ, – шепнул на ухо Витьке Март, заставив того согнуться от едва сдерживаемого хохота.

– Ким, где тебя носит? – раздался зычный рык из японского корвета.

– Мне пора, – с извиняющимся видом буркнул парень и опрометью бросился внутрь затрофеенного «японца».

– Капитан второго ранга Зимин! – представился в ответ рейдер и с легкой небрежностью козырнул китайскому генералу.

– Генералиссимус Чан Кайши благодарит вас за оказанную помощь, – продолжил тот, – и хотел бы лично выразить свою признательность.

– Мы польщены и с удовольствием принимаем приглашение, – кивнул Зимин, после чего обернулся в сторону Марта. – Колычев, со мной!

– Есть!

– Акинфеев.

– Я.

– Остаешься за старшего!

– Принято, командир!

– Поручик, вы с нами?

– Я бы предпочел сохранить инкогнито, – с непроницаемым видом отозвался контрразведчик.

– Как угодно! – пожал плечами кавторанг.

– Зима, – вполголоса заметил только что выбравшийся из «Таникадзе» стармех. – Не поверишь, но антигравы на японце почти целые. Во всяком случае, их без особых проблем можно восстановить.

– Почему же он тогда рухнул?

– Энергокабели посекло.

– Н-да, не было ни гроша, да вдруг алтын! И что с этим теперь делать? Грузовые отсеки не резиновые…

– Кэп, а давайте корвет китайцам пихнем, – как бы невзначай заметил Март.

– В каком смысле?

– За деньги.

– А ведь парень дело говорит, – расплылся в хитрой улыбке Шаймарданов. – Союзники все равно попытаются его отжать, а охранять добычу нет ни времени, ни возможностей. А так и овцы целы, и волки сыты!