Девочка, я тебя присвою. Книга 2 (СИ) - Безрукова Елена - Страница 36

Слова девушки были очень жестокими и били по сердцу словно физически. Но я не злилась на нее. Она не виновата. Она сама оказалась пешкой в игре взрослых, и мне даже жаль ее: ведь она поймет, что любить себя никого нельзя заставить. Она будет разочарована таким браком, но на самом деле у нее выбора нет, также, как и у Ветрова. Оба они заложники обстоятельств, а я — просто побочное. Помеха… Которую устранили практически хирургическим путем удаления меня от Ветрова.

— Обязательно помолюсь, — ответила я без злобы. — И за твою душу. Чтобы она стала добрее и там, когда ты пойдешь дальше, тебе не было так стыдно за то, что ты делаешь и говоришь. Всего тебе доброго, Дин. Тебе и…Архипу.

Она потрясенно и зло смотрела на меня, а я взяла свои вещи и отправилась к себе, в комнату, которая должна стать моей в эту последнюю ночь в доме Завьяловых, чтобы завершить сборы.

К ночи все было упаковано и я лежала без сна на кровати и смотрела на звезды в незашторенном окне.

Как сложится моя судьба? Что теперь меня ждет?

Я так боялась этой ссылки, но теперь я почти смирилась с этим и внутри меня появилась даже некоторая радость. Больше мне не придется терпеть ни Динку, ни Владимира в своей жизни. Я избавлюсь хотя бы от них, хотя по сути сменю одну тюрьму с хорошим питанием на другую…

Ранний завтрак проходил в полной тишине. Собственно, почти никто ничего и не ел, кроме Владимира. Он один, кажется, не переживал ни о чем. Мы же с Динкой едва осилили по чашке чая и отправились в путь. Сначала Владмир отвез в школу Дину, а потом мы вдвоем отправились в довольно продолжительный путь.

Этот монастырь находился в области, довольно далеко от города. Навещать меня тут вряд ли кто-то станет — слишком долго ехать. Впрочем, кому меня там навещать? Если только Кате с Романом, но пожелают ли они отправляться в такой путь ради меня…

Мы ехали часов шесть прежде чем оказались на территории бесспорно красивого монастыря. Отторжение это место у меня не вызывало. Оно имело связь с Богом, и сейчас мне это было очень нужно. Наверное, вера — сейчас единственное, что вообще осталось в моей разрушенной жизни.

У меня есть я и вера. Мы справимся.

— Ну вот, — сказал Владимир, отстегивая ремень безопасности. — Приехали.

Я молча вышла из машины. Глядя на купола, я отдала ему дань. Отчим сделал тоже самое. Я хмыкнула про себя. Даже такой как он верит в Бога? Удивительно.

Владимир помог мне достать и донести мой один большой чемодан до места назначения.

К нам спешила по широкому холлу монахиня. Женщина в возрасте, очевидно, она тут главная.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась она с Владимиром. — Как доехали?

— Спасибо, все хорошо. Здравствуйте, — ответил он ей. — Вот и ваша подопечная. Кристина.

— Добро пожаловать в твой новый дом, — сказала она мне.

44

— Здравствуйте, — ответила я ей.

— Я провожу тебя в твою комнату, Кристина, — сказала она мне. — Сдай свой телефон. Здесь они запрещены. Получишь на каникулах.

Женщина вытянула ко мне руку. Я посмотрела на Владимира, а он повел бровью — мол, а ты как думала? Не в сказку попала.

Пришлось достать свой смартфон.

— Выключай, — сказала она мне.

Я отключила питание гаджета и отдала его настоятельнице. Теперь мне никто и не дозвонится даже сюда. На каникулах — это уже после выпускного, ведь я тут только на одну последнюю школьную четверть… Значит, свой телефон я теперь увижу только после получения аттестата.

— А теперь пройдем, — указала она мне на длинный коридор рукой.

— До свидания, — сказала я Владимиру, от души надеясь, что вижу его в последний раз в своей жизни.

— Всего доброго, Кристина, — ответил он. — Перед выпуском я привезу тебе документы на то, что обещал.

Что ж, посмотрим, чего стоят его обещания…

— Хорошо, — кивнула я, не особо-то и веря в выполнение данных слов. Мне, если честно, уже все равно было, лишь бы получить свободу и избавиться от сводной сестрички и маминого мужа, который по нелепой случайности вдруг стал решать мою судьбу. И не только мою, как видно…

Я даже не узнаю, поправился ли Архип и все ли с ним хорошо, ведь осталась совсем без связи. Но надеялась, что будет именно так. Я помолюсь за него.

Я и настоятельница пошли вперед по широкому холлу и вскоре Владимир остался далеко позади. Она привела меня в блок, где располагались спальни. Завела меня в одну из стандартных дверей и указала на свободную кровать, на которой лежал один матрас.

— Располагайся, — сказала она, глядя как я затаскиваю в небольшую, но довольно уютную комнату, свой чемодан. Только толстые решетки на окнах порядком смущали. Спальня больше смахивала на уютную тюремную камеру из-за них. — Здесь твоя кровать, тумбочка… Шкаф пополам вам с Юлией. Чуть позже я принесу твое расписание и учебники. Завтра у тебя сразу учебный день. Имей в виду, что встаем мы тут раньше, чем в обычных школах, в шесть утра мы уже молимся.

— Хорошо, спасибо, — ответила я.

Вставать так рано — меньшее из зол, что случалось со мной весь этот год.

— Юлия, это твоя новая соседка Кристина, — обратилась женщина к девушке, что сидела на своей кровати с книгой в руках, но встала при виде настоятельницы и склонила голову.

— Добро пожаловать, — ответила мне вежливо девушка, глядя на меня своими лучистыми зелеными глазами.

— Спасибо, — ответила я. — Здравствуй.

— Ну, раскладывай вещи, — сказала настоятельница мне и ушла, прикрыв за собой дверь.

Я последовала ее совету. Когда делаешь что-то, желательно рутинное и планомерное, то и беды переживать проще. Юлия наблюдала за мной.

— Ты какой класс? — спросила меня она.

— Одиннадцатый, — ответила я, раскладывая по полочкам аккуратные стопочки вещей.

— Значит, со мной будешь учиться.

— Ты в одиннадцатом?

— Ну да.

— Значит, с тобой. Слушай, а тут что — рясу дадут носить? — повернулась я на Юлю. — Как у нее?

— Нет, — усмехнулась девушка. — Тут форма школьная, тебе принесут. Хотя… Да, это больше все-таки походит на рясу. Юбки в пол.

— Да? — пожала я плечами. — Ну и бог с ними… Недолго учиться осталось.

— А кстати, да, — окинула меня взглядом девушка. — Кто ты такая, что тебе дали место тут в конце года почти? И сама настоятельница тебя привела.

— Я-то? — спросила я, понимая, что я и сама не знаю уже, кто я такая. — Падчерица Завьялова.

— А-а… Ну тогда ясно.

— Ага. Мне привилегии. Монастырь в конце года.

— В чем ты провинилась?

— Почему ты решила, что я в чем-то провинилась? — посмотрела я на нее, когда убрала пустой чемодан вглубь шкафа.

— Потому что все мы тут… сосланные и неугодные родакам.

Я даже застыла на месте. Вот оно как… Так это в самом деле монастырь, куда ссылают насильно. Кого-то прячут, кто-то мешается, как я, кто-то провинился…

— А ты? — задала встречный вопрос я.

— Не того полюбила, — ответила грустно Юля.

Надо же. Так мы сестры по несчастью с ней.

— И кого же? — спросила я.

— Сводного брата, — ответила Юля.

— Вот как… — уселась я на свою кровать напротив нее. — А что тут такого, если он тебе не родной по крови? Или вы росли вместе?

— Нет, нет, — покачала она головой. — Мы знакомы то с начала учебного года, когда мать выскочила замуж за отца моего сверстника. Ну и… Поначалу мы терпеть друг друга не могли, а потом… Потом что-то пошло не так. Мы не могли расстаться дни напролет. Об этом узнали родители и высказались резко против. Мол, как это так, мы же одна семья. Отец его потребовал, чтобы мы расстались. Но мы не смогли. Только сделали вид… А потом они нас снова поймали, и вот я здесь.

Юля грустно развела руками.

— И сколько ты тут уже?

— Два месяца.

— Он не приезжал?

— Нет…

— Может, он не знает, где тебя искать?

— Скорее всего, ведь телефоны-то тут отнимают, а ни мать, ни его отец, ничего ему не скажут.