Последний гамбит - Барнс Дженнифер Линн - Страница 50

Я подумала, как Тоби сказал мне, что у него две дочери.

– Отдай мне флешку, – вновь попросила Иви, ее глаза все еще сверкали, – и ты больше никогда меня не увидишь, Эйвери. Я получу свою печать, а у тебя останется это место и мальчики. Мы обе выиграем.

Она бредила. Орен сильнее прижал ее. Она пришла ко мне с пистолетом. Она была не в том положении, чтобы вести переговоры.

– Я ничего тебе не отдам, – отрезала я.

Послышалось какое-то движение. Я резко повернула голову к двери часовни. В проеме стоял Грэйсон, освещенный сзади, его взгляд был прикован к Орену, который держал Иви.

– Отпусти ее, – приказал Грэйсон.

– Она представляет угрозу, – отрезал Орен. – Она направила пистолет на Эйвери. Единственное место, куда я ее отпущу, – это далеко-далеко от всех вас.

– Грэйсон. – Мне стало плохо. – Это не то, что ты думаешь…

– Помоги мне, – начала умолять его Иви. – Забери у Эйвери флешку. И не позволь им забрать ее у меня.

Грэйсон смотрел на нее еще несколько мгновений, а затем медленно подошел ко мне. Он забрал флешку. Я просто стояла. Чувствуя опустошение внутри себя, я наблюдала, как он повернулся к Иви.

– Я не позволю тебе заполучить ее, – мягко сказал Грэйсон.

– Грэйсон… – мы с Иви одновременно произнесли его имя.

– Я слышал.

– Неважно, что ты слышал, ты знаешь, что злодей здесь не я, Грэйсон, – не растерялась Иви. – Твой дед – он должен мне. Он должен тебе, а ты и твоя семья ничего не должны Эйвери.

– Я должен ей больше, чем она понимает, – Грэйсон перевел взгляд на меня.

Внутри меня прорвалась плотина, и вся боль, которую я не позволяла себе чувствовать, хлынула наружу, а вместе с ней и все остальное, что я когда-либо чувствовала к Грэйсону Хоторну.

– Ты такой же ужасный, каким был твой дед, – попыталась Иви. – Посмотри на меня, Грэйсон. Посмотри на меня.

Он выполнил ее просьбу.

– Если ты позволишь Орену выставить меня отсюда, я позвоню в полицию. Если ты попытаешься заставить меня вернуться к Винсенту Блейку с пустыми руками, клянусь тебе, я найду утес, с которого можно спрыгнуть. – В голосе Иви было что-то свирепое, безумное и дикое – и, казалось, она на самом деле это сделает. – Кровь Эмили на твоих руках. Ты хочешь, чтобы на них была еще и моя?

Грэйсон уставился на меня. Я видела, как он вновь переживает тот момент, когда нашел Эмили. Я видела эффект, который произвела на него угроза найти утес. Я видела, как Грэйсон Давенпорт Хоторн тонет, тщетно борясь с подводным течением. А потом я увидела, как он перестал бороться, позволил воспоминаниям, горю и правде захлестнуть его и глубоко вздохнул.

– Ты большая девочка, – сказал он Иви. – Ты сама делаешь свой выбор. Что бы ты ни делала после того, как Орен отправит тебя собирать вещи, – это твое решение.

Я задумалась, твердо ли он сам верил в эти слова.

– Это твой шанс, – сказала Иви, пытаясь вырваться из хватки Орена. – Это искупление, Грэйсон. Я твоя, а ты можешь стать моим. Это твоя вина, что Эмили умерла. Ты мог ее остановить…

Грэйсон шагнул к ней.

– Я не обязан был это делать. – Он посмотрел на флешку в руке. – А это бесполезно для тебя.

– Откуда ты знаешь? – Иви яростно сражалась с захватом Орена.

– Если эта флешка – дело рук моего деда, – объяснил ей Грэйсон, – тебе понадобится декодер, чтобы разобраться с файлом. Хоторн никогда не оставит незащищенным ни одно ценное знание.

– Значит, я взломаю шифр, – пренебрежительно отреагировала Иви.

Грэйсон приподнял бровь.

– Без второй флешки – нет.

Второй флешки.

– Ты не можешь так поступить со мной, Грэйсон. Мы так похожи, ты и я. – Было что-то в том, как Иви сказала это, что-то в ее голосе заставило меня думать, что она действительно так считала.

Грэйсон не моргнул.

– Больше нет.

Мгновение спустя люди Орена ворвались в часовню.

Орен повернулся ко мне:

– Что будем с ней делать, Эйвери?

Иви направила пистолет на меня. Это было преступлением. В отличие от лжи. В отличие от манипуляций. Я не могла доказать что-либо еще. И не она была главным врагом.

Главной угрозой.

– Пусть ваши люди выпроводят Иви из поместья, – попросила я Орена. – С этого момента мы будем иметь дело непосредственно с Винсентом Блейком.

Иви не сопротивлялась.

– Ты не выиграла, – сказала она. – Он не отступит – и рано или поздно вы пожалеете, что все не закончилось на мне.

Глава 68

Орен оставил меня и Грэйсона в часовне.

– Я должен извиниться перед тобой.

Я посмотрела в глаза Грэйсона Хоторна, такие же светлые и пронзительные, какими они были, когда я увидела его в первый раз.

– Ты ничего мне не должен, – сказала я – не из сострадания, а потому что мне было больно думать о том, как многого я от него ожидала.

– Нет. Должен. – Через несколько долгих мгновений Грэйсон отвернулся. – Я, – начал он, как будто произнести одно это слово стоило ему неимоверных усилий, – так долго наказывал себя. Не только за смерть Эмили – за каждую слабость, каждый просчет, каждый… – Он резко замолчал, словно у него перехватило горло. Я наблюдала, как он сделал неровный вдох. – Неважно, кем я был или что я делал – этого никогда не было достаточно. Старик всегда был рядом, подталкивал меня к лучшему, к большему.

Когда-то я думала, что его уверенность пуленепробиваемая. Что он высокомерный, неспособный усомниться в своих действиях и совершенно уверенный в собственной силе.

– А потом, – продолжил Грэйсон, – старик умер. И… появилась ты.

– Грэйсон, – я почувствовала комок в горле.

Парень просто смотрел на меня, его светлые глаза затуманились.

– Иногда у тебя есть образ человека – какой он, – и ты представляешь, какими вы были бы вместе. Но иногда образ – это все, что у тебя есть. И очень долго я боялся, что любил образ Эмили больше, чем я когда-либо смогу полюбить кого-то по-настоящему.

Это было признание, самоосуждение и проклятие.

– Это неправда, Грэйсон.

Он посмотрел на меня так, словно это было больно и сладко.

– Ты никогда не была просто образом, Эйвери.

Я старалась не чувствовать, как земля внезапно уходит у меня из-под ног.

– Ты ненавидел мой образ.

– Но не тебя саму. – В его словах одновременно слышались ласка и боль. – Никогда.

Что-то дрогнуло внутри меня.

– Грэйсон.

– Я знаю, – резко сказал он.

– Ты по-прежнему уверен, что все знаешь, – покачала головой я.

– Я знаю, что Джейми любит тебя. – Грэйсон взглянул на меня так, словно смотрел на произведение искусства за стеклом, словно хотел протянуть руку, чтобы прикоснуться ко мне, но не мог. – И я видел, как ты смотришь на него, какие вы вместе. Ты влюблена в моего брата, Эйвери. – Он на мгновение замолчал. – Скажи мне, что это не так.

Я не могла этого сделать. И он это знал.

– Я влюблена в твоего брата, – сказала я, потому что это было правдой. Теперь Джеймсон был частью меня – частью той меня, какой я стала за прошедший год. Я изменилась. Если бы этого не произошло, возможно, все могло бы быть по-другому, но пути назад нет.

Я стала кем я стала благодаря Джеймсону. Я не лгала, когда сказала ему, что не хочу, чтобы он был кем-то другим.

Тогда почему мне так тяжело?

– Я хотел, чтобы Иви была другой, – признался он. – Я хотел, чтобы она была тобой.

– Не говори так, – прошептала я.

Грэйсон взглянул на меня в последний раз.

– Так много всего, в чем я никогда не признаюсь тебе.

Он собирался уйти, и я должна была позволить ему сделать это, но не смогла.

– Пообещай мне, что больше не уйдешь, – попросила я Грэйсона. – Ты можешь вернуться в Гарвард. Ты можешь идти куда хочешь, делать что хочешь – просто пообещай мне, что не станешь закрываться от нас. – Моя рука потянулась к броши Хоторнов. Я знала, что у него была такая же. Я знала это, но все равно сняла свою и приколола к его рубашке. – Est unus ex nobis. Помнишь, однажды ты сказал так Джеймсону? Она одна из нас. Что ж, это работает в обе стороны, Грэй.