Клоака. Станция потери (СИ) - Муссен Анна - Страница 32

Ничего не понимаю, но киваю, лишь бы избавиться от его компании.

Он доводит меня до какой-то комнаты и оставляет одну, больше не собираясь со мной нянчиться. Я стою перед дверью, оглядываясь по сторонам и прислушиваюсь, надеясь, что услышу чьи-нибудь шаги.

Типичный коридор в старой гостинице, в каком-нибудь маленьком городишке. Здесь даже пахнет так же, как и в них. А постеленный вдоль всего пола ковер только усиливает мои воспоминания о захудалых ночлежках, в которых мы с родителями останавливались, путешествуя летом к морю.

— Ладно. В любом случае я хочу есть и спать. А тут мне дадут и то, и другое. Если верить Сергею…

Стучу в дверь, но ответа не слышу. Стучу еще раз, а потом еще, в конце концов, решаюсь на самовольничство и открываю дверь, заходя внутрь. Зайдя, я на ощупь нахожу выключатель, зажигаю свет и осматриваюсь. Комната оказывается спальней с шестью койками. Как в больнице. Или в пансионате на сборах. Надо бы у Спортсмена уточнить, в самом ли деле это место похоже на пансионат? Три кровати уже кем-то заняты, это понятно по тому, что, в отличие от трех оставшихся, они застелены. Рядом с каждой кроватью стоит по стулу. Стола в комнате нет ни одного. Так же нет шкафов или тумбочек.

Самая обычная ночлежка, с минимальными удобствами. Даже не хостел…

— Н-Нина?..

Позади меня что-то падает на пол. Будто полотенце. Я оборачиваюсь и вижу перед собой растерянную Машу. Она стоит в дверном проеме, собираясь то ли заплакать, то ли упасть в обморок.

— Э-это, правда, ты?..

— Вроде как, — отвечаю я, улыбаясь. А что еще сказать?.. Пожалуй… — Я рада тебя видеть.

И это правда. Я рада, что с ней все в порядке. Надеюсь, что и с остальными тоже.

Маша шмыгает носом и поправляет съехавшие на его кончик очки. На этот раз она не бросается меня обнимать. А жаль. У нее неплохо получалось успокаивать людей. У Маши оказываются длинные, вьющиеся волосы, которые до этого были стянуты на голове тугим пучком. Волосы у нее влажные, но одежда на ней та же, в которую она была одета в поезде. Значит, чистой одежды тут не выдают.

Но хоть душ имеется и на том спасибо.

— Как?.. Как ты попала сюда?

— Сергей нашел меня. И сказал, что я в любом случае сюда попаду.

— Да… Сюда всех приводят…

Маша наклоняется, поднимая с пола полотенце. Слух меня все же не обманул. Хорошо, что я сразу же ее встретила. С ней мне будет спокойнее.

— Где Белла? — спрашиваю я. — Она с тобой?

— Нет…

— Где-то в здании?

— Нет.

Маша качает головой и жмурится, будто кто-то собирается ударить ее за отрицательный ответ. Если Белла не здесь, то где? Спортсмен сказал мне, что они все в лагере. Значит, пришли они сюда все вместе, так? А потом? Разделились на мальчиков и девочек?

— А где тогда?

— Белла… Белла оказалась слишком красивой…

Кажется, у меня дергается нижнее веко. Это все нервы. И усталость. И голод. И что-нибудь еще. Клоака становится похожа на первобытное общество или на какое-нибудь Средневековье, где красивых и обаятельных девушек держат рядом как показатель статуса их владельца. Я же правильно понимаю слова Маши? Беллу отделили от «простушек» и поселили у какого-то статусного душегуба? Возможно даже у самого Князя?

Что-то мне это начинает напоминать…

— Маша, я ничего не понимаю, — произношу я, подходя к своей попутчице. — Объясни мне… Нет. Расскажи мне обо всем, что с вами произошло. Как вы сюда попали? Чем ты занималась целый день? Я хочу знать обо всем. Абсолютно обо всем.

— Обо всем? — еще раз шмыгнув носом, переспрашивает она. — Я даже не знаю с чего начать…

А разве это не очевидно?

— Начни с того момента, как вы вышли на станции.

— Ты позвала нас… Я услышала, но…

— Да, вот с этого момента, — с напором произношу я, сжимая ее плечи.

— С этого момента…

Начинается наше выживание.

Шестая улица — Логово

Закрыв за собой дверь, чтобы никто не смог нас подслушать, Маша проходит и садится на свою кровать-койку, готовясь, как мне кажется, к долгому рассказу. Мне же пока достается шаткий потертый стул, на который я сажусь, боясь проломить и без того сломанную посередине сидушку и спрашиваю, спустя несколько минут непрерывного молчания, что же случилось с ними на той станции,

— Когда мы вышли из вагона…

Когда они вышли из вагона на платформу, то первым, что ощутила Маша, был странный привкус вдыхаемого ею воздуха. Я, сказать по правде, ничего странного в нем не заметила, когда покинула конечную, а вот Маша сразу подумала о том, что на станции пахло какой-то затхлостью. Она услышала, как я позвала их, но было слишком поздно возвращаться. Двери в вагонах закрылись, поезд тронулся с места. Бежать за ним они даже не пытались, понимая, что это было бесполезно.

Оказалось, что в чувство всех привел Дмитрий. Он же и предложил им ни в коем случае не разделяться. Белла воспротивилась, будучи уверенной в том, что где бы она ни оказалась, в компании незнакомцев ей было хуже, чем одной. Белла была девушкой самоуверенной и из-за этого несколько недальновидной. В отличие от Дмитрия. Он, к удивлению Маши, отпустил Беллу на все четыре стороны.

— Если хочешь идти, то иди. Я никого тащить за собой не собираюсь, — цитирует Маша его слова стараясь сымитировать и выражение его лица в тот момент. — Представляешь? Он просто взял и бросил ее.

«Бросил» не совсем правильно подобранное слово. Да и в подобном решении я Мандарина нисколечко не виню. Стыдно признаваться, но будь я на его месте, то поступила бы с Беллой-ноющим-балластом точно так же.

— Она ведь сама захотела уйти, — говорю я, оправдывая Дмитрия. — Знаешь, как говорят: насильно мил не будешь.

Хоть я и ненавижу различного рода афоризмы, иногда они идеально описывают сложившуюся ситуацию парой-тройкой слов.

— Ты права, но все же…

Дмитрий был одиночкой, думающим только о себе. С этим не поспорить. Но он ведь должен был понимать, что оставаться одному в сложившейся ситуации ему было опасно. Одиночка одиночкой, но никто не отменял того факта, что в компании всегда можно было найти человека, которого, в случае чего, можно было бросить на растерзание зомби, а самому благополучно сбежать.

С другой же стороны ходить толпой и привлекать к себе внимание этих самых зомби…

— Сергей сказал, что вы все в лагере, — продолжаю я. — Разве это не означает, что вы все-таки остались вместе?

— Не совсем, — качая головой, говорит Маша. — Ненадолго мы разделились.

Маша и Тема остались с Дмитрием, а Сергей пошел следом за уходящей со станции Беллой. В подобном раскладе я даже не сомневалась. Спортсмен оказался слишком… Нет, не совестливым, и даже не ответственным… Возможно, просто наскоро влюбившимся рыцарем Черноволосой. Там, конечно, было на что глаз положить, но разве о любви нужно думать, когда все катится куда-то… Куда-то. Твоих друзей что-то утащило и, возможно, съело. Город, по предварительным умозаключениям, вымер. Возможно, что и возвращаться тебе уже было некуда, а ты… Тьфу… В такое-то время шуры-муры водить… Неправильно как-то. Хотя и романтично.

— Мы с Дмитрием и Темой блуждали по городу, пока не наткнулись на группу странных людей.

— Это были душегубы?

— Да. Они нашли Беллу и Сергея. Я не знаю, что именно произошло… Я не стала спрашивать, но… Ты ведь его видела, так?

— Сергея?

— Да. Его лицо…

Теперь понятно, кто так разукрасил нашего спортсмена. Вопрос: из-за чего? По какой причине? И вот еще… Как же я сразу не заострила на этом внимание? Группа Сергея и Грызуна, услышав сообщение по радио о том, что наступает вечер, сразу же засобирались возвращаться в лагерь… Но я встретила душегубов ночью… И Маша с остальными так же наткнулась на них задолго до того, как наступило утро. Почему они были за пределами лагеря? Им можно находиться в темное время суток за его пределами? Или они ушли в самоволку?

Нужно будет разузнать об этом.