Забери мою жизнь - Платунова Анна - Страница 37

Лежа на чердаке, слушая шум капель, просачивающихся сквозь крышу, или шорох ветра по черепице, я воображала отца. Конечно, он сильный и красивый. У него темные волосы и синие глаза, как у меня, ведь мама была русоволосой и сероглазой. Я верила, что однажды папа разыщет меня и заберет с собой. Неважно, где мы станем жить – в красивом имении или ветхой лачуге, главное, что мы будем любящей семьей. Я видела как наяву, что вот он приходит вечером с работы, садится за стол и смотрит, как я накрываю ужин. Вот я сажусь рядом, а он ласково гладит меня по голове и спрашивает, как прошел день. И хотя я, как все незаконнорожденные дети, мечтала, что мой отец, конечно, какой-нибудь знатный Ви’, я никак не могла представить богатые комнаты, ковры и гобелены, слуг и серебряную посуду – я ведь их никогда не видела.

Время шло, я росла и постепенно выкинула из головы глупые фантазии. Смирилась с тем, что я никогда не увижу отца. Да может, его уже и нет на свете.

А оказывается, смирилась не до конца. Нис сказал, что ни за что не станет пробовать мою кровь, но я каждый день боролась с собой: попросить – не попросить. Ну что ему стоит попробовать капельку? Подумаешь, нет клыков! Ведь можно добыть ее иначе: уколоть палец иголкой, порезать ножом.

Ларнис как-то объяснил, что это воля случая – какие видения он получит вместе с кровью. Сказал, что в первую очередь это воспоминания самого хозяина крови, причем иногда совершенно бесполезные, вроде мыслей о морковке, которая отлично уродилась в этом году. И лишь как послевкусие, как эхо – тайны рода, уходящие в глубину веков. Если сосредоточиться, то можно заглянуть дальше, но тогда и крови потребуется больше.

– С наперсток? – расспрашивала я. – Или стакан?

Я делала вид, что мне просто любопытно.

– Не знаю, не пробовал, – честно ответил Нис, после чего задумался и добавил: – Надеюсь, что не пробовал.

– А ведь отличная способность для дознавателя! Представляешь, расследуешь ты дело о воровстве, например.

Ларнис заинтересованно смотрел на меня: еще не догадался, к чему я клоню.

– И вор, такой матерый негодяище, ни в какую не признается. Мол, ничего не брал, ничего не видел, где лежит – не знаю!

– И?

– А ты его – цап за ручку, и все преступление как на ладони: что украл, когда, куда спрятал. И всех подельников тоже сдаст!

Нис ошарашенно моргнул, явно не разделяя моего восторга.

– Как хорошо, что у меня нет клыков! – рассмеялся он в конце концов. – Цапать вора за грязную лапищу мне что-то совсем не хочется, уж прости!

– А вдруг придется, – развела я руками и, будто хитрая лиса, спросила между прочим: – Что если бы ручка была не грязная, а вполне симпатичная?

Я шутя поднесла запястье к его лицу. Я совсем не боялась Ниса, и мне так хотелось, чтобы он понял: я нисколько не опасаюсь, что он может мне навредить. Ларнис тихонько прикоснулся губами к венке, бьющейся под кожей. От каждого его поцелуя, даже самого невинного, по телу разливалась сладкая нега. Хотелось полностью отдаться его ласкам, но Нис никогда не заходил далеко, он себя контролировал гораздо лучше, чем я.

Железная выдержка, что и говорить. Вот и в лавку он не шел, притворялся, что все отлично, а у самого уже синяки под глазами появились, как от недосыпа. Я и злилась на него, и переживала ужасно.

Конечно, знай он заранее, что не такой уж он железный, не стал бы упрямиться…

В один из вечеров мы с Ларнисом занимались в его комнате. Рум с парнями факультета боевиков гонял по раскисшему полю кожаный мяч, заполненный землей. Никогда не пойму эту игру: что за удовольствие валяться в грязи, получать синяки и шишки и радоваться, как дети, тому, что замызганный мяч пролетит между двух столбиков.

Нис за столом рассчитывал формулу боевого подчинения для двух марионеток. Сложное дело, до сих пор не представляю, как некоторые некроманты поднимали целые армии. Я сидела на кровати и учила параграф из истории магии. Тоска и скука. По сто раз перечитывала один и тот же абзац и все никак не запоминала. Наконец перевернула страницу и неловко порезалась листом. Ларнис обернулся, я еще даже не успела сказать: «Ой!» Почувствовал запах крови.

– Больно?

– Ерунда!

Я хотела слизнуть капельку, выступившую на кончике пальца, и тут меня будто под локоть кто-то толкнул: сейчас или никогда.

– Нис, иди сюда.

Он вопросительно приподнял бровь, но подошел: подумал, что мне нужно объяснить какое-то непонятное место в учебнике, я часто просила его об этом. Сел рядом, заглянул в открытую книгу.

– Первые учебные заведения, которые начали обучать магов? Это просто…

И замолчал, потому что я взобралась к нему на колени, поцеловала в щеку и потерлась носом. Нис чуть отодвинулся и заглянул мне в лицо.

– Почему мне кажется, что ты задумала какую-то шалость? – спросил он, хитро прищурившись.

– Совсем маленькую и неопасную, – призналась я и подняла палец, на котором, будто крошечный драгоценный камень, лежала алая капелька. – Мне так хочется узнать что-нибудь о своем отце, о том, откуда я… Если ничего не увидишь – ладно. Но попробовать-то можно?

Ларнис как зачарованный смотрел на ранку и совсем перестал дышать. А потом сказал:

– Нет.

И нашел мои губы, будто его нежный поцелуй мог подсластить горечь от отказа.

– Пожалуйста, пожалуйста… – шептала я каждый раз, когда он на мгновение отрывался от моих губ.

А потом расплакалась. Это ужасно нечестно и обидно: разгадка так близко, но не дотянуться.

Нис зажмурился, качнул головой, я видела, что в его душе идет нешуточная борьба.

– Хорошо, я попробую. Но если ничего не увижу – повторять мы не станем!

– Да-да! – воскликнула я, не веря своим ушам: неужели согласился?

Нис взял мою руку, поцеловал ладонь, слизнул каплю крови и вздохнул так сильно, так… будто его ударило что-то изнутри. Оттого, что он что-то увидел, или?..

– Слишком мало крови, – хрипло сказал он. – Не получится, извини.

– Но ты хоть что-нибудь увидел?

– Да… Твою любовь…

Наши взгляды встретились, и мы снова очутились в объятиях друг друга. Конспект и учебник лежали забытые, огневик я погасила щелчком пальцев, и лишь свеча догорала на столе. В полутьме я слышала только наше прерывистое дыхание и шорох материи, скользнувшей по плечам Ларниса. Я расстегнула его рубашку, стремясь ощутить жар его гладкой кожи. Снова, как в прошлый раз, потянула завязки на кофте, освобождая ворот.

– Лети… – Нис поцеловал обнаженную ключицу. – Моя Лети… Моя любимая девочка…

От поцелуя сделалось щекотно, я хихикнула. Откинула голову ему на плечо, подставляя шею под ласки. Нис обнял меня крепко-крепко, прижал к груди, и кожу неожиданно обожгло короткой болью. Она длилась всего полмгновения – будто две раскаленные иглы коснулись шеи, но тут же на место тревоги пришел покой. По телу расплылось сладкое томление, я прикрыла глаза. Голова чуть-чуть кружилась, и чудилось, будто я качаюсь на мягких волнах. Я ни о чем не думала в этот момент.

И оказалась совершенно не готова к тому, что Нис вскочит на ноги, столкнув меня на кровать.

– Ты чего?

Место поцелуя саднило. Я потрогала и почувствовала влагу под пальцами, посмотрела и удивилась – они оказались запачканы кровью.

Кровь тонкой струйкой струилась из уголка рта Ниса. Он будто оцепенел, глядя на меня. Оцепенела и я: из-под верхней губы Ларниса посверкивали клыки.

Вот тогда я испугалась: не за себя, а за него.

– Все хорошо! – крикнула я. – Я сама попросила! Мне ни капельки не больно!

Нис, не сводя с меня взгляда, нашарил рубашку, которую мы скинули на пол в порыве страсти, натянул, принялся застегивать пуговицы, отступая к двери.

– Нис?

– Лети, иди к себе, – сказал он мертвым голосом. – Промой ранки.

Стянул с крючка куртку.

– Нис, куда ты собрался на ночь глядя?

Я чуть не плакала. Только бы Ларнис не натворил глупостей.

– В лавку. Мне нужно в лавку. А тебе нужно отдохнуть.