Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Коллектив авторов - Пародия Пародия

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пародия - Коллектив авторов - Страница 85


85
Изменить размер шрифта:

Николай ТРЯПКИН

Костромские страдания

…Эй. сюда, сюда, подруги.

Через бути, через вуги…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

…Ах ты, курочка-цыпурочка с Калуги,

Ах ты, кралечка со всею Костромой!

Не хотите ли — сыграю буги-вуги?

Это, знаете ль, из Африки самой.

Дайте гусельки, спою об интуристе.
По-простому расскажу вам напрямик.
Как заехал к нам в деревню мистер Твистер
Гримированный камаринский мужик.
Он, антихрист, дергал девушек за клипсы,
Фулюганничал, цитировал меня.
Каждой бабе возле бани делал книксен:
Не хотится ль, мол, пройтиться в зеленя?
Ах ты, барыня-сударыня-чувиха,
Выбирай себе товары по душе!
Аж зашлася сватья баба-повариха,
Увидавши чемоданчик-атташе:
— Ах ты гой еси, майн либер, футер-муттер.
Ай лав ю меня без загса полюбить?!
Аль приехал к нам из Африки на хутор
Специально, чтобы бабочек ловить?
Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты, мама-папа.
Воленс-ноленс, по-простому говоря!
И в сердцах его послала «мэйд ин Джапан»,
Что понятно и ежу без словаря.

Петр ВЕГИН

В созвездии Вегина

Мальчики были паиньками,
Стали однажды
папеньками.
Ловят свою жар-птицу.
Чтоб под горчицу съесть.
Девочки были
маленькими,
Стали случайно маменьками, —
А потому, художники,
Кушайте то, что есть.
Да здравствует
мисс Евангелие!
В Ливадии или в Англии.
Если часы подводят —
Надо их подвести.
Похожий на спаниеля.
Беседует с пани Элей
Баскетболист из «Жальгириса»,
Хрупкий, как травести.
Курортные автоматики,
Хрипящие, как астматики,
Я без тебя, любимая, —
Как без монокля Швейк…
Туманное Шереметьево,
Диспетчер, пошире меть его,
Чтоб белошвейку шуйскую
Я одарил, как шейх.
О городские папеньки.
Не надо нам ставить памятники,
А рядом с бульваром Рождественским,
Разбейте Вегинский сквер.
Стою под звездою московскою
На площади Маяковского
С томиком Вознесенского —
Андреевский кавалер.

Юрий КУЗНЕЦОВ

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Елки — не игрушки

Я пил из черепа отца…

Декабрь зловещий подходил
К черте другого дня,
И сын у матери спросил:
— Где елка у меня?
— Пойди дорогой на закат
И сердце успокой,
Где ждет тебя твой старший брат
Под гробовой доской.
Где «баю-бай» поет метель
Из стали и свинца,
С корнями выдернешь ты ель
Из черепа отца.
— Иди, — ему сказала мать.
И хлеб с вином дала. —
Иди, тебя я буду ждать, —
И тут же умерла.
— Прости, родная сторона,
А я тебя простил. —
Он выпил горького вина
И ногти отрастил.
И в нем священный огнь взалкал.
Ведя его судьбу,
Он днем повозку слез толкал,
А ночью спал в гробу.
И там, где стала ночь светла,
Где филин звал гостей,
Там ель могильная росла
Одна среди костей.
Как смерть, он к елке подлетел.
Вонзил в нее металл
И волк от страха околел,
А заяц дуба дал.
Он через тысячу дорог,
Через озера слез
Приполз домой без рук, без ног
И елочку принес.
Она в гирляндах из костей
На праздник к нам пришла…
… И много, много радости
Детишкам принесла.

Валентин ПИКУЛЬ

Ботфорты всмятку

Василий Никитич Татищев (1686–1750 гг.), хотя и был некоторое время однофамильцем другого Александра — Радищева, но в то же время, будучи астраханским губернатором, род свой, по рассказам очевидцев, вел от Гогенцоллернов-Зигмарингенов и посему в дальнейшем повествовании участия принимать не будет за недостатком места.

К месту сказать, к тому времени, когда автор «Истории Российской с самых древнейших времен» благополучно почил в обозе, Гришке Потемкину (1739–1791 гг.) аккурат стукнуло одиннадцать лет, и не мог он, как я, прочесть в учебнике истории для 7-го класса, что впоследствии станет он Григорием Александровичем, генералом-фельдмаршалом, фаворитом императрицы Екатерины II, а после присоединения Крыма получит титул светлейшего князя Таврического. Ходили, правда, слухи, что Светлейшим прозвали его за фонарь под глазом, который ненароком поставил князю его тезка граф Орлов (1734–1783 гг.) — лицо без определенных занятий. И будто бы первым пустил обидное словцо русский академик с бусурманской фамилией Рихман (1711–1753 гг.), убитый за это электрическим шаром. Впрочем, недолго оплакивала соплеменника императрица Екатерина II — немецкая принцесса Софья Фредерика Августа (1729–1796 гг.).

…Хороши в августе теплые июльские ночи, да уж больно скоротечны, как теплое течение Гольфстрим. И гуляет в поле Гуляйполе (г. с 1938 г. — в Запорожской области), покамест не развиднеется, а уж коль посветлело вдали — верный признак: мчится Светлейший, — и тогда прощай казацкая вольница, садись на корабли кронштадтские и руби саблями поганых янычар, коренных жителей Оттоманской империи.