Всего 50 (СИ) - Макеева Лилия - Страница 7

В голубоватом свете телевизора, по бежевому ковролину, от кровати к окну медленно ползла какая-то… крошка-не крошка, муха-не муха, – в общем, ползла, другим глаголом не воспользуешься. Н-да, устали, видимо, за день глаза. Пора выключить телевизор и поскорее уснуть – ведь рано утром дальше, в путь…

Но необычный объект продолжал перемещаться по своей траектории, привлекая к себе внимание.

Включив ночник, я свесилась с кровати и наклонилась к полу как можно ближе. И – чуть лбом не ударилась! До омерзения настоящий, по ковролину медленно полз клоп… Тучный, уже отягощённый моей кровью. Внезапная тошнота попросилась наружу.

Меня кусали в юности клопы, два раза я становилась их добычей в старых московских домах. Было это настолько давно, что казалось – не повторится. Но чтобы здесь, в сердце Европы, у подножия колоссального собора, в отеле с нежным названием «Ибис»? Это же, извините мне мой французский, просто нонсенс!

Переборов отвращение, я зажала насекомое между пальцев маленьким кусочком найденной в сумочке салфетки. Слегка сдавила содержимое – там что-то хрустнуло. Я осторожно раздвинула пальцы – по белой бумаге расплывалось алое пятнышко. На его драматическом фоне шевелился не до конца раздавленный настоящий клоп. Двух мнений быть не могло. Я знала клопов, что называется, в лицо. Лучше, чем далекого Леонардо Ди Каприо.

Оскорбление коснулось глубины души. Где я – в Мариуполе? А ещё Европа! За кого они держат своих клиентов? Надо показать им… их клопов!

Ловко раскрыв левой рукой косметичку, я достала оттуда маленький прозрачный пакетик и опустила в него недобитого клопа вместе с окровавленным обрывком салфетки. И нервно принялась исследовать постель. Под подушкой обнаружился второй непрошеный гость – среднего, похоже, возраста. Уже напился кровушки! Решил переварить её на месте, не отходя от тела? Не получится.

Хладнокровно придавив находку, я свалила среднего клопа в пакетик к первому. Это – уже целая компания, и я отнесу её администратору. Восемьдесят евро за ночлег с клопами? Не стану я платить за такое сомнительное удовольствие! Тем более, мне уже не заснуть, а стало быть – не выспаться. И до Штутгарта, следуя намеченному маршруту, не доехать.

Третьего клопа с трудом удалось разглядеть – настолько тот был мал. Ещё и не вырос настолько, чтобы познать вкус крови. Но я и «младенца» не пощадила – отправила его в пакетик к первым двум сородичам.

Великолепие Голливуда, распирающее кинескоп, усугубляло чувство досады, охватившее меня во время унизительной поимки клопов. Но мне требовались доказательства, иначе пришлось бы проглотить эту «пилюлю».

Через некоторое время я решила прилечь. И раздавила локтем четвёртого клопа – он оставил на простыни выразительное красное пятно.

– Я так благодарен Академии! Благодарен своей семье за то, что она терпела меня все эти месяцы, пока шли съёмки! Благодарность я выражаю, конечно же, всему съёмочному коллективу… – раздавалось в динамиках телевизора.

Безукоризненно смонтированные эпизоды церемонии «Оскар» сменяли друг друга. А я ловила распоясавшихся безвестных клопов.

Около пяти утра, к моменту окончания церемонии вручения премий по всем номинациям, в пакетике шевелилось и просто лежало трупиками семь отловленных коричневато-бурых клопов всех размеров. Может быть, семья? Друзья?

– Я благодарен судьбе за эту премию… И моим друзьям-коллегам! Я о ней мечтал…

Сидя на краю кровати с пакетиком клопов, я тупо смотрела в экран и размышляла: «Мне на днях исполняется 50. И вдруг клопы! Что бы это могло значить? Всю оскароносную ночь ловила клопов… Их семь штук… Значит, через семь лет я получу «Оскара». Пятьдесят плюс семь равняется 57. Значит, в 57 лет и получу… Вот такая сложилась арифметика на фоне бессонной ночи. Оставалось только понять, за какие такие заслуги мне присудят американскую премию «Оскар»?

Что делать-то? Семь – хорошее число, на нём вполне можно остановиться, да и постель, оставаясь раскрытой, не подавала больше признаков затаившихся в ней клопов. Но лечь туда я больше не решалась. И продолжала топтаться по номеру, приглядываясь к малейшей крошке.

За окном показались признаки мутного рассвета. И вдруг меня осенило: администрация, увидев клопов, может заявить, что я-де привезла их с собой в пакетике, дабы не платить за номер. Или того хуже – что я завезла их сама, в чемодане. Ведь я приехала из России. Все знают, какая это огромная страна. Ещё Лермонтов писал, что она «немытая». Так что, согласно имиджу…

Необходимо доказательство, что клопы покусились на моё тело именно в этой постели.

Я склонилась к простыне. Кровавое пятно всё ещё оставалось свеже-красным. Вот бы его сфотографировать! Но фотоаппарата у меня не было. Мечтала о нём уже года два, хотелось хороший, цифровой, компактный, а такой стоил денег. Интересно, во сколько открывается фотомагазин, что расположен у правого крыла собора?

Сев к столу, я написала заявление на имя владельца сети отелей «Ибис» о коварном покушении чибисовских клопов. Меткие немецкие выражения нашлись сами собой – от избытка чувств.

В шесть тридцать утра, с умытым, взволнованно-бледным лицом, я спустилась вниз и положила на чёрную стойку рецепшена белый лист бумаги с заявлением.

Пока администратор читала о том, что произошло в номере 312 в эту ночь, я не произнесла ни слова, дабы не мешать восприятию.

Потом, спустив голос на низы, сказала ошалевшей от прочитанного темнокожей молодой женщине:

– Пожалуйста, прошу в мой номер никого не входить. Я уже всё сфотографировала – на память. Вот вам семь клопов, можете на них поглядеть минутку. А теперь я понесу их в санэпидстанцию, для констатации факта, что это именно клопы – на случай вашего сомнения. И моего тоже. Вдруг они заразные?

Тёмная кожа лица администратора мгновенно приобрела сероватый оттенок.

Она брезгливо взяла пакетик, недоверчиво присматриваясь к содержимому. И молча выпрямилась, как ефрейтор перед генералом.

Полноправно забрав у неё своих клопов, я вежливо, но ненадолго попрощавшись, вышла за дверь.

Фотомагазин, к счастью, открывался рано.

– Доброе утро! – обратилась я к свежевыбритому, элегантному консультанту. – Мне нужна квалифицированная помощь. Я ищу фотоаппарат, который намерена приобрести. Но он должен фиксировать мельчайшие детали. К примеру, лапки клопа.

– Лапки… клопа?! – изумился продавец. – Вы сказали…

– Да, клопа, вы не ослышались. А что такого?

– Ну… давайте попробуем… Вот, «Панасоник», у него есть функция съёмки документов… Там буквы, допустим, как лапки… Я сейчас продемонстрирую.

– Лапки… по локоть в крови! – сострила я.

Незнакомый с русскими идиомами, немец улыбнулся на всякий случай и нацелил объектив маленького аппарата на печатный текст.

Да, о таком я и мечтала! Если сейчас я различу на снимке буквы, участь камеры решена.

На дисплее буквы оказались прекрасно видны. Они даже как будто немного шевелились, словно выстроенные в шеренгу клопы…

– Покупаю. Побыстрее, пожалуйста, если можно!

Удивительно, как безболезненно оторвались от сердца и кошелька триста евро! Вот так и нужно покупать вещь – когда в ней есть крайняя необходимость.

Пройдя мимо окаменевшей женщины-администратора, я с прямой спиной поднялась в номер. Поражясь своему детективному настроению, хладнокровно зафиксировала следы содеянного со мной в оскароносную ночь: кровавое пятно на простыне, самого крупного агрессора, всех семерых в кучке – в правильной композиции, чтобы «гости» были легко различимы. Последним кадром стала раскуроченная постель целиком – дабы дать администрации отеля ясное представление о том, как смятенный клиент истово желал, но не сумел воспользоваться комфортом их обители.

Крупный и, видимо, самый выносливый клоп ещё подавал признаки жизни. Прекрасно! Сложив его вместе с дохлыми «уликами» в пакетик, я спустилась вниз.

К этому времени пришел директор отеля – мужчина средних лет с внешностью выдержанного человека. Но и у него немного бегали чёрные глаза, и подрагивали пальцы рук.