Кукла вуду (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 56

- Подожди, - говорит она.

И внимательно смотрит на своего отца. Женщина – худенькая, некрасивая, но очаровательная (так бывает, хоть и редко) закрывает лицо руками и всхлипывает. Алиев смотрит на неё и кривит губы.

- Так не должно быть, - шепчу я. – Оль, пойдём.

- Не должно, - кивает она. – Но есть. Он ушёл тогда в другую семью, а нас стёр, словно мы были какой-то ошибкой. Черновиком. Я бы хотела выжить и доказать ему, что он ошибся. Я сейчас это понимаю. Посмотреть ему в глаза и…

В ярости она ещё красивее, и я невольно любуюсь ею.

- Ты можешь приказать своей игрушке убить его, - улыбается официантка, заглядывая за ширму.

Ни мужчина с женщиной, ни девочка не обращают на неё внимания.

- Ты хотела встретиться со мной, Оля? – голос официантки звучит хрипло, прокурено – некрасиво. А вот лицо…

- Тётя Жаки? – выдыхаю я.

Она не обращает на меня внимания, смотрит только на Олю.

- Итак, дорогая, что ты хотела? Я пришла в твой сон, чтобы ты чувствовала себя безопасно…

- Зачем? – перебивает Оля, с гадливым интересом разглядывая её.

- Поговорить, милая. Отошли свою игрушку, я ничего тебе не сделаю.

- Антон не игрушка. И он останется. – Оля зло щурится. – А вы не ответили.

- Как скажешь, милая, - поёт официантка… тётя? – Ты права, мне нужна помощница. Видишь ли, я готовлю один сложный, очень сложный ритуал, и так уж получилось, что одна я никак его не проведу. Ты поможешь мне?

Оля ошеломлённо смотрит на неё.

- Конечно, нет!

Официантка улыбается.

- А если я верну тебе твою мать?

- Я не ребёнок, - бросает Оля. – Мёртвые не возвращаются.

- Неужели? – усмехается официантка. – Рядом с тобой стоит вернувшийся.

- Вы забрали его тело из гроба в вечер похорон. Мама, - Олин голос дрожит, - умерла одиннадцать лет назад. Лучше предложите мне денег.

- За деньги ты ничего не сделаешь, это я уже поняла, - улыбается официантка. Происходящее её явно забавляет. – Но ты не права, милая девочка. Я могу вернуть твою мать – да, в другое тело. Клянусь, что могу.

Оля молчит, а тётя продолжает (я хочу её перебить, но вдруг понимаю, что не могу произнести ни звука):

- Ты не спросила, какой ритуал я готовлю. Возвращение из мёртвых. Я собираюсь вернуть к жизни женщину, погибшую одиннадцать месяцев назад.

Оля молчит.

- Подумай, милая девочка. Ты снова будешь не одна, - соблазняет официантка.

- Зачем вам Ира Фетисова? – вдруг спрашивает Оля.

Официантка качает головой.

- Нет-нет, дорогая. Это – для нашего следующего разговора. В следующий раз приходи одна. Клянусь, ты будешь в безопасности. Мои игрушки ведь ничего тебе не сделали?

Оля с ненавистью смотрит на неё. А потом вдруг просит:

- Просто оставьте нас в покое. Пожалуйста!..

Официантка качает головой.

- Не могу. Ты нужна мне. Готовить другую такую куколку у меня нет времени. – Потом кивает на меня. – Если хочешь, этот мальчик тоже будет твоим. Живым или как сейчас. Как пожелаешь.

Олю буквально трясёт от ярости. Позади неё Алиев из прошлого шипит уже на дочь.

- Не злись, дорогая, ты только выиграешь, - подмигивает официантка.

- Уходи, - выдыхает Оля. – Уходи сейчас же! Это мой сон! Пошла вон!

Официантка поднимает руки ладонями вперёд.

- Ухожу. Но подумай над моим предложением. Уверен, на свежую голову ты поймёшь, что оно выгодное.

Уверен?

Она исчезает, а Оля дрожит, закрывает лицо руками, прямо как её мама.

А я понимаю, что снова могу двигаться.

- Пойдём. Оль…

Я обнимаю её и мягко толкаю к выходу. А потом, проснувшись одновременно с ней, глажу по волосам, утешая. Оля всхлипывает, а под конец выдаёт:

- Пусть сдохнет! Пусть он сдохнет!

Я не понимаю, говорит ли она о колдуне или, быть может, об отце. Оба мерзавцы.

Позже, убедившись, что она снова заснула – и, кажется, обычным сном, я аккуратно встаю и иду в спальню родителей. Папа наверняка опять заночевал в кабинете, а мать…

А мать пусть подробнее расскажет мне о тёте Жаки.

***

Антон

Со спальней выходит конфуз – я заглядываю, не постучавшись, а они спят там оба. Видимо, мать всё-таки уложила папу. И правильно – он ещё утром был… никаким.

А вот мать вполне может и проснуться.

- Maman, - шепчу я, пока крадусь к её стороне кровати.

Она просыпается – резко, как всегда, когда мы с Иркой так же её маленькими будили. Косится на папу, прижимает палец к губам и указывает на дверь. Мол, выйди и дождись меня.

Разговариваем мы в гостиной за чашкой крепкого чая. Зелёного. Мать ненавидит кофе и даже чёрный чай – всё за тот же кофеин. Она – за здоровый образ жизни. Правда, со сладким.

И, конечно, сразу нападает на Олю.

- Она тебя прислала? Она что-то тебе сделала? – и говорит так, словно если я отвечу «да» хоть на один вопрос, она спустится вниз и, как Оля говорит, «заклюёт» её.

- Нет, мам. Просто… расскажи мне про тётю Жаки. Только нормально на этот раз. Ладно? У нас остались её фотографии?

Мать молча смотрит на меня пару мгновений, потом говорит: «Подожди». И уходит. Возвращается она со старым семейным фото: молодой дедушка, ещё живая бабушка (я её уже не застал), дядя Фредерик (вылитый я), мать и… Да, если скинуть лет десять-пятнадцать, то… Точно, официантка из сна. Я так и знал.

Но она же оговорилась…

- Почему ты её ненавидишь? – спрашиваю я мать, отдавая фото.

Она убирает его обратно в шкатулку и устало отвечает:

- Потому что она ненормальная. Потому что она позорила наше имя. И ещё потому что однажды чуть не принесла в жертву меня.

Я жду продолжения. Мать допивает чай, наливает себе ещё.

- Она любила играть с людьми. Манипулировать. Papà[4] это поощрял, пока она не обыграла его – он в ней души не чаял, а она пользовалась. Она могла убеждать, что любит тебя, а потом устроить какую-нибудь подлость… Впихнуть голой в комнату, полную людей. Пустить обидный слух. Рассказать твою интимную тайну мальчику, который тебе нравится. А потом мило извиняться, добиваться прощения – и делать это снова. В этом она была мастер…

- «Была»? – перебиваю я. – Почему в прошедшем времени?

- Потому что когда она сбежала из дома, papà вычеркнул её из фамильного древа. Для нас она как бы умерла. Антуан, почему ты спрашиваешь? Ты, наконец, поверил, что твоя Олья – это Жаки?

Я улыбаюсь. Ну да, конечно!

- Maman, если тётя сбежала – зачем ей возвращаться?

- Потому что ей это нравится – внимание, эпатаж и ужас. Она сумасшедшая, Антуан. Пойми это и не ищи логики в её действиях. Играть с нами – это то, что она делает. Не доверяй этой девочке. Жаки умеет менять тела. Пожалуйста, поверь мне и будь  осторожен – она расскажет тебе всё, что угодно, ты поверишь и даже полюбишь её, а потом…

Мать продолжает говорить, но я не слушаю.

Она меняет тела… Вряд ли только тётя это умела… Что если преступник и правда ближе нам, чем мы думаем?

- Maman, а как она их меняет? Есть какая-то… ну, возможность понять, что это она в другом теле? – спрашиваю я и понимаю, что это бесполезно. Была бы, мать бы не обвиняла Олю невесть в чём.

Но она говорит:

- Есть. Хозяин тела должен быть при смерти. Чаще всего колдун сам организует ему несчастный случай и… Ты понимаешь.

Я медленно киваю.

- Папа знает?

- Да, - вздыхает она. – И как и ты, считает, что я зациклилась на детских обидах. Вы просто не понимаете!..

Я улыбаюсь ей.

- Maman, я не считаю. Я буду осторожен. Обещаю.

Она смотрит на меня пару мгновений, потом облегчённо вздыхает.

- Пожалуйста. Я… я уже надеюсь, что всё ещё можно исправить. Я не хочу снова тебя хоронить, Антуан. Ты… ты лучшее, что у меня есть. После твоего отца, конечно.

Я улыбаюсь. В таких разговорах она никогда не упоминает Иру. Но, может, с ней наедине она просто повторяет то же самое – только уже без меня?

- Следи за ней, - предупреждает мать, когда я желаю ей спокойной ночи. – Помни: она может предать тебя в любую минуту. В любую, Антуан.