Кукла вуду (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 11

Когда я прохожу к госпоже, становлюсь перед ней на колени и беру за руку, все смотрят на меня, и тишина взрывается.

- Мать твою, Лика! - восклицает мужчина по-русски.

- Не кричи, - тихо приказывает женщина. И тут же, без перехода: - Ты знаешь, что у нас с Фредериком есть старшая сестра?

Мужчина удивлённо поднимает брови.

- Да, конечно, ты говорила. Жаки… Жанна?

- Жаклин, - вставляет блондин и снова смотрит на госпожу. Очень странно смотрит, с недоумением пополам с испугом.

- Ваша семейная тайна, ну да, - хмыкает мужчина. - И что?

- Наша семейная тайна, - тихо повторяет женщина. - Есть веская причина, почему мы о ней не говорим. Но ты наверняка узнавал, не так ли, Толья? Что ты уже знаешь?

Мужчина отводит взгляд.

- Совершенно нормально, что я навёл справки о твоей семье, - говорит он, словно оправдывается.

Блондин в углу хмыкает, но на него не обращают внимания. Мужчина продолжает:

- О Жаклин я знаю лишь, что она ушла из дома, когда тебе было двадцать. Исчезла, и ваш отец, - тут в его голосе появляется недовольство, как будто ему неприятно говорить об этом человеке, - её искал. Безуспешно. Лика, и что? Прости, конечно, но от твоего отца не сбежал бы только святой.

Из угла слышится смешок, но на блондина снова не обращают внимания.

- Отец тут ни при чём, - холодно говорит женщина. Её руки вцепились в подлокотники так, что побелели костяшки пальцев. - Жаклин… связалась с…

- Оккультистами, я в курсе, - усмехается мужчина. - Твой брат рассказывал про неё детям как о ведьме. Да, Фредерик?

Из угла доносится вздох, потом, ёжась под взглядом женщины, блондин говорит:

- Да, рассказывал. Лика, она всё-таки наша сестра… И, Толя, она и есть ведьма.

Некоторое время в гостиной снова царит тишина, потом мужчина опять взрывается:

- Ведьма? Серьёзно? Фредди, этот розыгрыш не вовремя, тебе не кажется? Я-то не ребёнок.

Блондин не успевает ответить – женщина взглядом указывает на меня.

- Толья, ты действительно всё ещё не веришь?

Мужчина тоже смотрит на меня, и в его голосе теперь звучит растерянность.

- Но… Лика, мы же взрослые люди!

- И как взрослые люди должны признать факт, - перебивает женщина. - Несколько дней назад мы похоронили нашего сына, он был мёртв, Толья, твои врачи это десять раз нам повторили! Отёк лёгкого. И я десять раз, не меньше, просила поставить охрану у его могилы. Ты этого не сделал. Ты счёл меня сумасшедшей.

- Но, Лика, это было чересчур! Зачем охранять могилу?

- Чтобы он не встал! - Женщина яростно смотрит на меня, и её голос срывается на крик: - Видишь, что она с ним сделала? Видишь?!

Снова тишина.

- Я не понимаю, - беспомощно говорит мужчина, и на мгновение мне становится его жаль. Это как искра – блеснула и исчезла. Меня даже удивляет это странное чувство к незнакомцу. Ведь весь я: любовь, жалость, горе и прочее, - принадлежу госпоже и только ей.

- Анатолий, - успокаивающе-тихо начинает блондин, вставая с кресла в углу. - Вы слышали что-нибудь про… колдовство вуду? Сантерию?[2]

Мужчина хмыкает.

- Да, они кукол делают. И… - Он снова смотрит на меня. - Вы хотите сказать, что это… - хмурясь, он замолкает.

- Кукол они тоже делают, - кивает блондин. Его голос звучит преувеличенно безмятежно. - Только их называют “вольты”, но дело не в этом. Считается, что бокоры, колдуны вуду, способны поднимать мёртвых.

- Считается! - снова выходит из себя мужчина. - Зомби! Детские сказки!..

- Толья, твой сын сейчас часть этих сказок. Открой, наконец, глаза! - шипит женщина.

О ком они говорят?.. Не имеет значения. Я сжимаю руку госпожи и мысленно прошу, чтобы она очнулась поскорее. Увидеть её взгляд, услышать голос – ничего другого мне не нужно.

- Посмотрите на запястье девочки, Толя, - просит блондин, когда снова воцаряется тишина. - Необычная татуировка, правда?

- И что? - Мужчина обескуражен, ничего не понимает и зол из-за этого. Кажется, он не привык быть в таком положении.

Блондин грустно улыбается.

- Погуглите, Толя. Это знак Барона Субботы, лоа[3] смерти. О нём вы наверняка слышали?

Мужчина хмурится.

- А…

- Толья, тебя не смущает, что эта «совершенно обычная» татуировка светится? Фредерик, выключи свет, пусть посмотрит.

Становится темно, и в этой мягкой, уютной темноте из-под моих пальцев с запястья госпожи вырывается алый свет. Я почти не замечаю его: для меня она и так сияет, как солнце. Но мужчину это почему-то удивляет.

- Ну знаете! Если вколоть себе фосфор, к примеру… Это сейчас модно[4].

- Не неси чепухи, Толья, фосфор ядовит, она была бы уже мертва.

- Так она и… так почти…

- Это бронхит, - отрезает женщина.

Снова тишина. И снова нарушает её мужчина:

- И причём здесь ваша сестра?

- Она колдунья…

- Да, это я уже слышал, Фредерик. Вы говорили это моим детям. Но я не ребёнок…

- Колдунья вуду, - добавляет женщина.

Мужчина смотрит на неё сначала недоумённо, потом со злостью.

- И ты хочешь сказать, что ваша сестра… оживила Антона?

- Сначала она его убила, - голос женщины снова звучит глухо, зло. - А потом… - Она бросает взгляд на госпожу и кусает губу.

В наступившей было тишине мужчина резко хлопает в ладоши. И заявляет:

- Это бред. - И тут же: - Мне надо выпить.

Когда он уходит, никто его не останавливает. Какое-то время в комнате ещё царит тишина, потом, глядя на меня, блондин нерешительно говорит:

- Господи… Антуан, тебе нужно переодеться. Это всё тот же костюм, в котором мы тебя… да?

И замолкает, как будто ждёт ответа.

Вздыхает женщина.

- Он не будет говорить с тобой, Фредерик, и ты это знаешь. Прекрати.

Блондин обескураженно смотрит на неё.

- Но…

- Он выполняет теперь её приказы, - женщина кивает на госпожу. - Все. Без неё он и шага не ступит.

Блондин снова смотрит на меня, и в его глазах жалость мешается с ужасом.

- Лика, - неожиданно решительно говорит он. - Жаки не могла этого сделать.

- Неужели? - усмехается женщина. - Ты не видел, как она меняет тела. Взгляни, - она снова смотрит на госпожу… И я неосознанно заслоняю моё солнце от её взгляда. - Взгляни, как выглядит теперь наша сестра.

Блондин качает головой.

- Лика, я понимаю, ты её ненавидишь. Но подумай: зачем ей убивать племянника? Семья для Жаки значит очень много, ты это знаешь. К тому же, зачем тогда его оживлять? И приходить в твой дом? Из всех мест – в твой дом?

- Неужели не понимаешь? - Каким ядовитым становится у женщины голос! - Она мне мстит! И хочет насладиться этой местью сполна.

- И потому появляется здесь с этим? - Блондин кивает на татуировку госпожи. - Наверняка чтобы ты точно на неё не подумала, не так ли?

Женщина качает головой.

- Ты можешь себе представить, что королева вуду[5] появится в Москве? - она кивает на госпожу. - Вот так сразу, в считанные дни? В России, где о магии знают только, что “они делают кукол”?

- Отсвечивая татуировкой? - подхватывает блондин. - Действительно, Лика. Разве ты не видишь: девочку просто подставили. Повторяю: Жаки не станет так мстить. Как правильно говорит твой муж, мы уже не дети.

Женщина не успевает возразить: в гостиной снова появляется мужчина… Толья. Выглядит он теперь куда более собранным и спокойным. И на меня старается не смотреть.

Видимо, алкоголь помог.

- К чёрту вашу сестру, - сходу говорит Толья. - Объясните, что сейчас творится с Антоном. Как ему помочь? За каким врачом поехать, когда рассветёт?

Женщина и блондин переглядываются.

- Ни за каким, - отвечает женщина. - Вот теперь его врач, - она кивает на госпожу. - Толья, я понимаю, это будет казаться странным… и звучать тоже, но наш сын теперь полностью зависит от неё. И наверняка ничего не помнит. Включая нас.

- Не помнит? - повторяет мужчина, всё-таки глядя на меня.

- Ты же видишь: мы говорим о нём, а он не отвечает. Скорее всего, он даже не понимает, что речь о нём. Она, - женщина снова кивает на госпожу, - могла назвать его иначе, и тогда он будет откликаться на другое имя.