Бриллиант Владыки (СИ) - Лаут Шана - Страница 11

- Войди, я больше не могу терпеть, - зуд внутри от его действий и уже кипящего в крови желания был слишком сильным. Мне даже показалось, что мои слова тоже непонятны своим смыслом для него, но вот пальцы покинули сладкое местечко, а заместо них в её ткнулась твёрдая головка.

Но ткнуться – это ещё не войти. И муж почему-то медлил, чем вызвал лёгкое недовольство. Ждать я уже не могла, слишком сильно хотелось погасить это ненормальное пламя, охватившее нас. Возможно, я потом о подобном пожалею или буду недовольна собой и своей реакцией на всё происходящее, но это будет потом.

И с этой мыслью, с силой оттолкнула от себя удивлённого моей бойкостью Астила, опрокинула его на спину, а сама оседлала бёдра. Схватилась за твёрдость достоинства, не зря носящего такое значение, ведь им мой муж мог гордиться в полной мере, и, направив ко входу, медленно, но целенаправленно опустилась на него.

Ого, он так приятно растягивал, доставал до той самой глубины, которой мне всегда хотелось с бывшим, при этом дискомфорта как такового не было. Только удовольствие. Казалось, что я чувствую каждую венку, пока привыкаю к размеру. Жаль, что сил ждать и терпеть ещё больше уже не осталось, и я сделала первое движение бёдрами. За ним второе, третье, а потом и вовсе отпустила себя на волю, отдаваясь накрывающего волнами наслаждению.

Такого у меня точно никогда не было. Я даже подумать не могла, что секс может быть настолько приятным, ведь всё, что я получала раньше, это лёгкое удовлетворение где-то внутри от действа и «натирания», а ещё от моментов, когда у Степана всё же получалось хоть немного, но доставить мне удовольствие от «ударов» где-то внутри. И казалось, что этого вполне достаточно. А сейчас…

Сейчас я понимала, как много упустила. Есть шанс, что сейчас я даже получу то самое высшее наслаждение, гордо именуемое оргазмом, и мне даже не придётся себе помогать пальцами после того, как Астил кончит. А то, что муж уже на пределе, было ясно по тому, как он взял меня за бёдра, приподнял и сам начал вбиваться, то почти выходя полностью, то наполняя, как говориться, под самых корешок.

Он уже постанывал не сдерживаясь, и эти стоны с выражением экстаза на симпатичном лице супруга – самое эротичное зрелище, что мне доводилось видеть и представлять. Кажется, их мне, наряду с усилиями мужа, хватило, чтобы почувствовать резкий прилив жара к низу живота, который тут же поглотил всё тело, а следом разлилась такая прекрасная волна эйфории, что я даже не сразу осознала, что удивлённый вскрик наслаждения, наполнивший комнату, принадлежит мне.

Пришла же в себя, лёжа на быстро вздымающейся груди Астила. Муж обнимал меня и пытался восстановить дыхание, а его твёрдый клинок всё ещё был внутри и полон сил. Он что, не кончил? Хотя, может это и к лучшему, не хотелось бы мне финала внутрь.

- В-василина, - сладко прохрипел он, - позволь мне кончить.

- Что? – я приподнялась и посмотрела в затуманенные глаза супруга, в которых была ещё и настороженность. Хотя меня скорее удивила сама его просьба. Бывший бы сроду не подумал о подобном! Степан всегда был уверен, что если не хочу беременеть, то сама позабочусь о защите в виде таблеток или презиков, которые, кстати покупала всегда сама – их, он, кстати, не любил, и надевал с перекошенным от недовольства лицом.

Господи, какие же отличия между ним и этим парнем. А ещё какой же он говнюк, как только терпела его всё то время, что были вместе. Я даже благодарна Катьке за то, что между ними было.

И сейчас, лёжа на своём неожиданном муже, я поняла несколько вещей. Во-первых, жалеть о содеянном я всё же не буду и с удовольствием повторю сладкий опыт близости с ним. Во-вторых, думать больше о бывшем не желаю, даже вспоминать. И в-третьих, мы делали всё без защиты, таблетки я не пила с момента расставания со Степаном, а это больше недели, и муж при этом просит меня дать ему финишировать. А вот куда – это уже хороший вопрос.

- Прошу, позволь мне кончить, - его дыхание становилось всё тяжелее, но двигаться мужчина не спешил, замер. Кажется, сдерживался точно из последний сил.

Но будто понимая, что я этого не хочу, поэтому медлю, он всё же отпустил меня, раскинув руки, при этом схватился за простыню и с такой силой сжал, что ткань начала трещать. Вот только медлительность я проявляла по причине непонимания – что мне и как сделать? Кончить ему надо, но не в меня, тогда…

Я быстро вскочила с закаменевшего члена, опустилась ниже, усевшись между разведённых ног мужчины, схватилась руками за смирного красавца, увитого венами и увенчанного багровой нежной головкой, и, принявшись за усиленную ласку ладонями, обхватила головку ртом.

Астил ошеломлённо вскрикнул, наверное, больше от самого зрелища, чем от ощущений – такими огромными удивлёнными глазами он на меня посмотрел. Но надолго его не хватило. Прекрасно натренированное гибкое тело выгнулось, голова запрокинулась, а с губ слетел такой сладкий стон, что меня снова прострелило наслаждением от такого прекрасного вида и звука.

Мужа тоже оно охватило, даже делать толком ничего не пришлось. Видимо, он и правда был на пределе, ведь я только раз пять-шесть руками подвигала и один раз язычком прошлась по уздечке, как мой рот наполнился его сладостью. Действительно было сладковато, словно подслащённые сливки, слегка густоватые, но приятные.

Вот только я толком и сглотнуть не успела, как муж подскочил, скидывая с себя остатки эйфории, схватил меня за лицо ладонями, притянул к себе и впился в губы. Он выглядел напуганным и старался пробраться языком мне в рот, чтобы убрать следы своей провинности. Пришлось на силу его от себя отодвинуть и заверить, что всё нормально.

- Разве я тебя не оскорбил подобным? – как-то настороженно спросил, будучи всё ещё напряжённым, словно я должна была смачную оплеуху отвесить в любой момент, стоит ему расслабиться.

- Ни капли, - ответила на автомате, а потом, поняв каламбур между случившимся и фразой, даже усмехнулась. А вот смеяться не стала – таким настороженным стал вид Астила. – Нет, правда, ничего оскорбительного не произошло. Мне даже более, чем понравилось. Так что, не переживай, ты хорошо постарался, - сказала, и вдруг поняла настоящую причину такого поведения мужа: - Для тебя это всё было в первый раз?

Мне что, девственник попался? И судя по тому, как быстро раскраснелось его лицо вместе с ушами и шеей, мальчик только что стал мужчиной во всех пошлых смыслах. Кажется, теперь я понимаю, почему он помедлил в начале и не вошёл сразу.

- Ну, не смущайся так, - попыталась уменьшить неловкость момента. – Мне всё очень даже понравилось, и тебе, судя по всему, тоже. И мы вроде как супруги, а между ними не должно быть смущения в подобном, - это последний и самый важный для него аргумент, как мне показалось. И он сработал. Астил задумался, отпуская смущение, потом кивнул сам себе и уже улыбнулся более расслабленно мне. Но тему сменить для полного спокойствия всё же стоит: – Кстати, а на завтрак нужно спускаться или его можно заказать в этот номер?

Спросила и только теперь стала осматривать то, где проснулась. Комната была вполне себе обычная для гостиницы, а то, что мы пришли и заказали номер именно в ней, - это последнее, что я более-менее помню из вчерашнего дня. Двухместная кровать, прикроватные тумбы и шкаф для вещей, а также две двери – вот и всё, что было в спальне. Одна дверь вела в ванную, другая в гостиную.

А ну ещё и окно было, за которым уже во всю сияло утро. Ого! Сколько же мы предавались страсти, что даже солнце успело встать?

- Можно и спуститься, и заказать, - ответил Астил, - тут уж как тебе удобнее.

- Тогда, давай сначала приведём себя в порядок, а потом спустимся и поедим, - предложила и получила согласие.

Только встать с кровати не смогла, ноги после всего случившегося просто не хотели больше слушаться. Муж это приметил, поэтому встал сам и протянул руки, предлагая свою помощь. Но вместо того, чтобы принять помощь или попроситься на сильные ручки, замерла, удивлённо рассматривая то, чего раньше не замечала: почти всё его тело было увито непрорисованной, только выделенной по контуру татуировкой огромной синей змеи, чья голова лежала на его плече, тело обвивало торс и бёдра, а хвост крутанулся вокруг правой ноги.