Заклятие на любовь (СИ) - Платунова Анна - Страница 8

– Первокурсники обязаны явиться на общий сбор сегодня в три часа дня! – выкрикнула птица. – Первокурсникам находиться в центральном корпусе без куратора не положено!

– Ну-ну, Чим, какой ты сердитый. – Препод погладил фамильяра по торчащему хохолку.

Магистр сразу упал в моих глазах, как выяснилось, что он чаровник, поэтому церемониться я не стала.

– Что у чаровника на уме, то у фамильяра на языке, – процитировала я всем известную поговорку.

Фамильяр, сотканный из силы мага, часть души его души. Случалось, магические зверушки подводили своих хозяев, выдавая истинные чувства, о которых маг и сам мог не догадываться.

– Что есть, то есть, – с улыбкой согласился магистр. – Да только я человек цивилизованный, а Чима еще воспитывать и воспитывать. Представьтесь, дерзкая студентка, скоро нам с вами вместе работать.

– Это вряд ли, – задрала я подбородок. – Сегодня меня переведут к ведунам! А зовут меня Ал… Тьфу! Пеппилотта Гриллиан. А вас?

– Магистр Рауф.

И преподаватель, не тратя больше слова, взмахом руки начертил свою фамилию на мраморной плите и рядом дописал дисциплину: «Призыв фамильяров».

– Не пригодится! – отрезала я.

Мое заявление о переводе на факультет ведовства магистр Рауф пропустил мимо ушей, только поглядел снисходительно.

– Кстати, как мне найти вашего декана?

– Второй этаж направо до конца коридора, дверь… – Он усмехнулся. – Ты поймешь.

Ой-ой, какие мы загадочные. Но если понадобится – я открою все двери на втором этаже! Я мэтрисс Звонк из-под земли достану!

По каменной лестнице я добралась до второго этажа и словно оказалась в бурной реке, состоящей из студентов, причем пришлось брести против течения, постоянно натыкаясь на плечи и запинаясь о ноги. Направо, в административное крыло, никто не стремился: все торопились в противоположном направлении – на занятия.

– Я пойму, – бормотала я, приглядываясь к дверям. – Пойму… Почему я пойму? А, вот оно что!

Одна из дверей мягко светилась изнутри, а на деревянном полотне извивалась, точно живая, зеленая змейка – фамильяр деканши.

В первый раз, когда я увидела змеюку, выглянувшую из рукава мэтрисс Звонк, я заорала так, что стекла задребезжали. Не терплю всяческих гадов! Скользкие твари! Уже тогда следовало насторожиться: чего хорошего можно ждать от человека, у которого фамильяр – гадюка!

Правда, папа сказал, что это не гадюка, а зеленый полоз, совершенно безвредный, а как фамильяр очень редкий вид, показатель высокого ума и организованности, но я на это ответила только: «Фе!»

Я занесла руку, чтобы постучать, однако к чему эти расшаркивания? Мэтрисс Звонк – мой враг, между нами война. И я, чувствуя себя бойцом и героем, открыла дверь с ноги.

– Здрасьте! – заявила я деканше, спокойненько сидевшей в кресле.

При моем появлении она и не дернулась, и бровью не повела, лишь сложила ладони домиком, облокотившись на столешницу.

– Здравствуй, Алисия. Я ждала тебя. Присаживайся и отдышись.

*** 9 ***

От ее сдержанного тона я будто сдулась, покорно опустилась на стул.

Воздух в кабинете деканши, нагретый лучами солнца, пах розмарином. Я жарилась в длинной бордовой юбке, широкий пояс сдавливал талию… То место, где прежде была талия.

Получая форму, я настояла, чтобы пожилая кастелянша-чаровница, подгонявшая одежду, сделала ее на размер меньше, чем нужно. Она покачала головой, глядя, как я с усилием накидываю петли на пуговки.

– Как же ты есть станешь, деточка? Весь живот себе передавила.

– А есть я не планирую! – гордо ответила я.

Впрочем, зачем я так старалась с формой чаровников, если после беседы с мэтрисс Звонк кастелянше придется возиться уже с зеленой юбкой?

Мы молчали. И молчали. И молчали. Мэтрисс Звонк, похоже, ничуть не мучилась угрызениями совести за мою загубленную молодую жизнь, разглядывала меня точно гончар, в пьяном угаре слепивший ночную вазу из глины, грязи и тины. Губы подрагивали в улыбке.

– Что? Нравится результат? – дерзко спросила я.

– Вполне. Вот только размышляю, не добавить ли нахальной студентке парочку бородавок для полноты образа?

Я, готовившая обличительную горячую речь, подавилась словами. С этой станется и рога мне отрастить!

– Не надо, – сказала я на всякий случай. – Я поняла. Я пришла поговорить.

– Слушаю тебя, Алисия. Внимательно слушаю.

«Ах ты, старая кошелка! Ну ничего, наступит время для мести. Не сейчас, но я все запомню!»

– Я поступила на факультет ведовства, но вместо этого!..

Эмоции захлестнули, и я приподняла подол бордовой юбки и потрясла им, точно красной тряпкой перед мордой быка.

– Это нечестно! Нечестно! Ладно, я понимаю, вы решили меня проучить за эту свою…

Я проглотила слово «уродину», точно горькую пилюлю.

– Помощницу. Но нельзя рушить мое будущее!

– Кто тебе сказал, Алисия, что ты поступила на факультет ведовства?

– Отец!..

Я нахмурилась, только теперь сообразив, что на самом деле отец никогда не говорил напрямую, куда я зачислена. Я сдала вступительные испытания, поскольку все их сдают. Ведь это лишь формальность, правда? Отец учился на зеленом факультете, значит, и я должна. Разве нет? Я настолько была в этом уверена, что ни разу не попросила отца показать мне бумаги с предписанием.

– Но он не опровергал… – прошептала я.

– Конечно, не опровергал. Он слишком избаловал тебя. Потакал капризам. Он и теперь пытался совершить невозможное – перевести мага с прирожденным даром бытовой магии на факультет, где учат управлять стихиями и тонкими эманациями. Бомбардировал совет академии прошениями. Пришлось ехать самой, объяснять, что все деньги мира не смогут купить для изнеженной графини нужный дар.

Так, значит… Мэтрисс Звонк приезжала к моему отцу не для того, чтобы попросить чего-то для себя…

– Ну нет, – выдохнула я. – Не может быть. Я – чаровник? Бытовой маг?

Мир рушился. Рушился. Все сделалось хрупким, ненадежным. Моя блистательная будущая жизнь, распланированная, продуманная на годы вперед, рассыпалась горсткой битого стекла.

– Вы ведь не наврали мне? – спросила я онемевшими губами.

– По поводу чего? По поводу дара? Ты видела полоза на двери? Его могут видеть лишь студенты факультета чаровников.

Будто подтверждая ее слова, из рукава деканши на мгновение высунулась плоская зеленая голова, мелькнул раздвоенный язык.

– Ж-жалко глупыш-шку, – раздался шепот.

– Цыц, – урезонила своего фамильяра мэтрисс Звонк.

– А по поводу заклятия? Оно такое…

«Бестолковое!» – собиралась сказать я.

– Расплывчатое, – добавила я осторожно. – Нельзя ли внести конкретику? Кого именно я должна очаровать? Когда он будет считаться очарованным? Что он должен для этого сделать? Поцеловать? Признаться в любви? Не могу ведь я действовать наугад!

С каждым моим вопросом – вопросом жизни и смерти, между прочим! – улыбка деканши становилась все шире. В конце концов она расхохоталась.

– Тебе нужна формула любви? – спросила она.

– Да! – в гневе воскликнула я. – Формула! Правила! Что-то, за что можно зацепиться! Между прочим, даже в сказках, чтобы снять заклятие, герою требовалось выполнить несколько простых заданий. Ну там – одолеть дракона, перебраться через огненную реку…

В мой голос против воли прорвались умоляющие нотки. Мэтрисс Звонк погасила улыбку, задумалась.

– Ладно, Алисия. Если тебе так проще – выполняй задания и надейся, что рано или поздно они приведут тебя туда, куда нужно.

Она пожевала губу, поглядела в потолок и выдала:

– Когда соломинка скажет: «Спасибо», когда черное обернется белым, когда спуститься по лестнице будет труднее, чем подняться, когда перышко покажется тяжелее камня, и когда самый далекий станет самым близким, тогда твоя красота вернется к тебе.

– Вы бредите? – осведомилась я.

Это я еще мягко. Я была в бешенстве! Я с ней по-хорошему, как с человеком, а она!