Кувырком (ЛП) - Чейз Эмма - Страница 30

Тяжело пыхчу, уткнувшись Челси в шею; через какое-то время скатываюсь на бок, чтобы дать возможность снова дышать. Молча прижимаю к груди, зарывшись в волосы. Вскоре судорожное дыхание Челси выравнивается, и перед тем как провалиться в сон, она оставляет на костяшках моих пальцев нежные поцелуи. Потом, крепче прижав к себе мои руки, тоже засыпает.

Ровно в пять утра открываю глаза, хотя сомкнул их всего два часа назад. Любуюсь огненным золотом волос Челси, все еще закрывающим мое лицо; теплое тело по-прежнему в кольце моих рук. Осторожно высвобождаюсь и встаю, не потревожив ее сон. Как всегда, иду в ванную облегчиться и почистить зубы. Потягиваюсь, разминаю шею, испытывая легкое напряжение.

Стараюсь не смотреть на себя в зеркало, пока плескаю в лицо холодную воду и приглаживаю непокорные черные волосы. Тихо крадусь в гардеробную взять футболку и спортивные штаны, лишь мельком взглянув на ангельские черты спящей Челси. Пройдя на кухню, включаю маленький телевизор и делаю звук потише, пока варится кофе. Налив кружку, выхожу на балкон и смотрю, как гаснут уличные фонари, а розоватое небо становится голубым.

Заставляю себя дышать. Медленно и ровно. Вдох, выдох. Внутри расползается какое-то тревожное, едкое чувство — убеждаю себя не обращать на него внимания.

Возвращаюсь на кухню, а там, прислонившись к стене и щурясь, стоит Челси. Выглядит восхитительно в моей серой рубашке, достающей почти до колен.

− Ты определённо не относишься к тому типу парней, которые любят поспать подольше, как только подворачивается возможность, да? — спрашивает, зевая.

− Хм, типа того, − качаю головой. Лицо мое остается невозмутимым. Потом начинаю говорить, но слова отдают горечью. Кажутся неправильными.

− Я иду на пробежку. Вот кофе и…

− Кофе? — прерывает Челси. — Ни в коем случае, я иду спать. — Подойдя ближе, проводит ладонью по моему животу. — Но… если понадобится компания в душе после пробежки… обязательно проснусь.

Приподнявшись на цыпочки, быстро меня чмокает. А я представляю ее в душе: вся мокрая, великолепная грудь в мыльной пене. Классная идея.

Она поворачивается и идет в спальню. Но мой голос ее останавливает.

− Челси…

Потому что прямота всегда проще. И я не люблю сложности. Честность… дерьмо, не помню остальное.

− Да?

Смотрю в ее лицо, такое открытое, бескорыстное и искреннее. Губы почти улыбаются. Вспоминаю слова, произнесенные шепотом в темноте.

− … и я доверяю тебе, Джейк.

− Я тебя не обижу.

И все, что могу сказать:

− Я потрясающе провел эту ночь.

На ее губах расцветает улыбка.

− Я тоже.

Пробежка — это наказание. Бегу быстрее, нагружаю себя больше. По лбу течет пот, сердце вырывается из груди, ноги горят, словно мышцы объяты пламенем. А я пытаюсь придумать, как совместить свою упорядоченную жизнь с хаосом, внесенным в нее Челси и ее выводком. Я давно определил цели и приоритеты. И достиг нынешнего успеха, потому что не отвлекался на всяких девиц, какими бы лакомыми кусочками те ни казались.

Через полтора часа возвращаюсь домой, все еще восстанавливая дыхание. Из динамиков льется "Into the Mystic" Ван Моррисона . Беру из холодильника бутылку воды и выпиваю залпом. Челси стоит у плиты, невероятно привлекательная − ни одна женщина не имеет права быть такой. Все еще в моей серой рубашке, покачивает бедрами в такт музыке, используя лопатку в качестве микрофона.

− Я хочу разбередить твою цыганскую душу…

Не сдержавшись, смеюсь. Этот сексуальный образ просто убийственен.

− А я думал, ты собираешься лечь спать.

Челси бросает на меня взгляд через плечо.

− Я и легла. Видимо, Ронан навсегда меня изменил — не смогла уснуть. Потом решила приготовить завтрак… только продуктов у тебя нет. Судя по холодильнику и шкафам, ты питаешься только яйцами, макаронами и пивом.

− Я готовлю отпадную пасту с сыром. В остальных случаях заказываю доставку на дом.

Выкладывает яичницу на тарелку и вручает мне; глаза сверкают игривым удовлетворением прошедшей ночи.

− Приятного аппетита. Это лучшее, что мне удалось приготовить в таких обстоятельствах.

Беру тарелку, но ставлю ее на столешницу. Потому что забываю обо всех целях и приоритетах, честности и строгом графике.

Просто хочу еще раз ее поцеловать.

Прежде чем успеваю осуществить задуманное, звонит мой мобильный, и на экране высвечивается имя мамы. Челси тоже видит имя звонящего и подходит ближе, тревожно нахмурившись. Подношу телефон к уху.

− Мам? Все в порядке?

− Нет, сахарный медвежонок, не все. Встретимся в больнице.

Глава 16

— Вы даже не представляете, как ужасно я себя чувствую. Мне так жаль. — Похоже, еще чуть — чуть, и у мамы польются слезы, а она почти никогда не плачет.

Челси гладит ее по плечу.

— Все нормально. Такое бывает, особенно с моими племянниками и племянницами. Райли сломала ключицу в два годика, Рэймонд — ногу в прошлом году, а ведь моя сноха глаз с них не спускала. Это не ваша вина, Джиджи.

— Едва услышав его крик, я сразу поняла — что-то произошло…

Челси и мама продолжают разговаривать. Мы в травмпункте. Опускаюсь на корточки перед Рори, который сидит на оранжевом пластиковом стуле и прижимает к груди правую руку. От боли лицо утратило все краски. В глазах страдание, дыхание замедлено, каждое движение причиняет муку.

— Как ты, малыш?

— Больно.

— Бедолага. — Касаюсь костяшками пальцев колена, чтобы не потревожить больное место.

Взглянув на медсестру, прошу поторопиться, объясняя, что у Рори вот — вот случится болевой шок.

Ей очевидно, что происходящее — ерунда, но попытка не пытка.

По рассказу мамы, дети играли на заднем дворе под бдительным присмотром Оуэна, а сама она в это время готовила завтрак. Райли поспорила с Рори, что тот не сумеет забраться на верхушку дуба. Рори, конечно же, умел взбираться на дерево, что и проделал. Однако при спуске… возникли сложности. Так мы тут и оказались.

— Почему бы тебе не вернуться домой, мам? — предлагаю, обняв за плечи. — Там пятеро хулиганов, наверное, уже свели Оуэна с ума.

— Ладно, — кивает она, гладя Рори по голове. — Скоро увидимся, милый.

— Не переживайте, Джиджи, со мной все будет в порядке, — вежливо заверяет мальчуган, показывая, что мама его явно покорила.

— Рори Мак-Куэйд? — спрашивает медсестра с креслом — коляской, готовая сопроводить нас в кабинет неотложной помощи.

Бормочу:

— Слава богу.

Позже, когда Рори сажают на смотровой стол , двойник Джорджа Клуни объясняет Челси, что у ее племянника сломана рука.

— Перелом локтевой кости. Без осколков. Так что в операции необходимости нет — это хорошая новость.

— Отлично, — кивает Челси, нервно поглядывая на Рори.

Доктор указывает на дверь:

— Подождите снаружи, а мы пока вправим кость и наложим гипс.

— Снаружи? — хмурится Челси.

— Да, таков порядок. Вправление закрытых переломов зачастую болезненная процедура, родители и опекуны обычно волнуются, поэтому по правилам они должны ожидать за пределами кабинета.

— Я предпочитаю остаться с племянником.

— Боюсь, это невозможно, — отвечает Джордж.

Вся нервозность Челси моментально испаряется, теперь она тверда как камень. Ведет себя уверенно и вежливо, однако ни за что не примет ответ "нет".

— Уважаю вашу позицию, доктор Кэмпбелл, надеюсь, вы отнесетесь с пониманием и к моей. Я буду сидеть рядом с Рори и держать его за руку, пока вы вправляете кость. Ни мистер Бекер, ни я не издадим ни звука. Но я не оставлю Рори одного. И если понадобится, отвезу его в другую больницу.

Доктор задумывается, а потом уступает.

— В этом нет необходимости.

Челси садится на стул рядом с кушеткой и сжимает левую руку Рори. У нее такая нежная, любящая улыбка, что у меня щемит в груди. Доктор регулирует смотровой стол и показывает мне, как правильно держать Рори за плечи, чтобы он не дергался. Ему дали обезболивающее, но по личному опыту скажу, что даже с анальгетиком вправление костей — совсем не щекотка.