По образу и подобию (СИ) - Шмидт Мария - Страница 2

Только Ланаор не захочет со мной гулять, он слишком занят. Последнее время и вовсе меня избегает, а когда открыто попросила быть вместе… Теперь мне стыдно за тот порыв, и я просто не могу его видеть. Как я могла сказать такое?

Вот бы попасть к Агнессе Ильиничне, сделать всякие нужные документы и поселиться в ее квартире. Думаю, она была бы только рада. И ей веселее, и я почти дома.

А еще можно вернуться в свою квартиру.

Хотя, там давно живут другие люди, от нашей обстановки совсем ничего не осталось, сама видела.

Так что лучше к Агнессе Ильиничне.

Наверняка Ромка тоже скучает по Агнессе Ильиничне, он с матерью долго у нее жил. Да и Егор Николаевич тоже.

С Ромкой неловко получилось.

Он забавный. И очень талантливый, сразу видно, весь в отца пошел. Такого уже наизобретали, даже дух захватывает. Может, и подправила бы ему немного мозги, но в такую голову лезть страшно. Пусть дальше изобретает. Годик, другой, выветрится вся эта романтика. Может, встретит свою настоящую любовь.

А я вообще в Ленинграде жить буду.

Дневник Эринии Конерс

20 мая 1958 года.

Хорошо, что решилась на прогулку по Этиндеру. На душе стало спокойнее, даже силы прибавилось.

Сидела у самой линии прибоя и просто смотрела на волны. Ушла подальше от всех отдыхающих, так что никто не потревожил.

Просто сидела, смотрела и старалась ни о чем не думать. Вода кажется живой. Ластится к ногам как котенок, а у самой такая мощь, что трудно и представить ее всю сразу. Интересно, на Земле так же?

Для купания уже довольно прохладно, но и не хотелось. У моря совсем другой воздух. Просто сидела, дышала, смотрела на воду, впитывая ее бесконечное спокойствие. А ведь и правда. Какое дело морю до людских проблем? Хоть сколько прольется крови и слез, а все вода смоет. О многих людях и памяти не останется. И даже если совсем никого не станет из людей, что с того морю?

Раньше Ланаор рассказывал, что хотел создать свой мир, такой, чтобы совсем без людей. Чтобы не расстраиваться лишний раз. Мечтал забрать меня с собой, чтобы я там цветочки разводила. Смешной. Почему-то передумал. Жаль.

Хотя, ничего бы из этого не получилось. Он ведь считает, что тут без него совсем плохо будет. Еще один «спаситель».

Вернулась вечером.

Оказалось, что меня уже ждали.

Женщина привезла на повозке своего мужа. Интересно, как вообще смогла добраться.

Столько отчаяния в глазах.

А там — мелочь, обычная бытовая травма. Хотя, без помощи все могло печально закончиться. Подправила, дел на пару минут. Разрешила переночевать в домике для охраны. Ночью по лесу точно ехать не стоит. От денег отказалась, так она мне свою корзинку вручила. Какие-то продукты, только на что они мне? Есть совсем не хочется.

Надо разобрать подарки, вдруг там тоже какие-нибудь продукты положили. Хотя, вряд ли.

Дневник Эринии Конерс

21 мая 1958 года.

Читала всю ночь. Магистр удивил. Оказывается, тоже вел дневник, да еще несколько лет. Непонятно только, почему именно мне передал. Видимо, все еще считает своей ученицей. Это приятно. Хотя ученица из меня вышла не очень. Может, до сих пор не теряет надежды?

Ланаор хотел наделить его магией, но Магистр гордо отказался. Все верит в разумность Всевидящей. Они все верят. Даже Ланаор теперь притих. И это после того, как она с ним поступила. Никогда бы не простила и не смирилась бы.

Магистр много пишет о Ланаоре. Оказалось, он такой же чужой в этом мире, как и я. Теперь понятно, почему Всевидящая не смогла лишить его способностей. Но у меня такая же магия, как у Ланаора. Может, мы с ним из какого-то вообще другого мира? Ведь на Земле магии нет.

Почерк Магистра очень трудно разобрать. Написано на старинный манер с множеством завитушек, отчего выходит, что не столько читаешь, сколько в хитросплетении линий разбираешься. Несколько раз хотелось пролистать дальше, чтобы найти свою историю, но приходится набираться терпения. Ведь можно упустить важные детали.

Примерно в полдень опять заявился красавчик. Смотрит, как ни в чем не бывало, принес мои любимые пирожные. Неужели не понимает, что делает больно своим участием?

Заварила ягодный чай и сама не заметила, как съела все до одного. Такие могут делать только в Тиильдере. Хорошо, что город восстановили, но очень жаль, что никогда больше не прогуляться по прежним улочкам.

Еще один потерянный для меня город.

Прости, папа Виттио, я пока сделаю паузу. Мне нужно прочитать дневники Магистра и хорошенько подумать обо всем. Может быть, когда-нибудь продолжу свои записи. Пока еще не знаю.

Пусть завтра будет лучше, чем сегодня.

________________________________________________________________________

* по земному исчислению.

Глава 2. Великий Исход и события, ему предшествующие

Одиннадцатью годами ранее

Башня, 29 февраля 1947 года.

Приближалась последняя ночь лета. Ночь, в которую должна была решиться их участь. Магия покидала этот мир. По каким-то причинам Ариманские земли стали последним ее прибежищем. Солнце неспешно скатывалось за край небосклона, заливая долину алым светом. Заря окрасила крепость на высоком холме, окрасила высокую круглую Башню, подсветила верхушки деревьев, растущих непроходимой чащей до самого горизонта.

С высоты смотровой площадки Магистр задумчиво рассматривал темнеющие холмы, цепочку далеких гор. Старый маг многое повидал на своем веку. Он видел, как росли города, как прокладывались каналы, как поднимались новые сады. Он видел рассвет Аримании. Думал ли он когда-нибудь, что увидит и ее закат?

На миг ему показалось, будто вся земля залилась кровью. Старик закрыл глаза и постарался избавиться от наваждения. «Этого никогда не произойдет, — подумал он, — этого не должно произойти».

Пророчество… Пять лет они спешно укрепляли границы, учились обрабатывать землю, искали замену магическим предметам. Как быстро пролетело время, они ничего не успели.

Сумерки сгустились, засияли звезды в черноте нависшей бездны. Вот уже и луна засеребрила верхушки деревьев, приближалась полночь.

«Пусть только не сегодня, дай нам еще немного времени», — попросил он у неба. Еще хотя бы год.

Старик смотрел на звезды в надежде, что вот-вот они придут в движение и прольются на землю сияющими каплями. Но звезды таинственно мерцали где-то вдалеке, словно пригвожденные к небосводу.

Не было благодатного дождя, и это могло означать только одно: пришло время свершиться пророчеству.

Его ученики стояли рядом. Самые сильные маги Ордена. Теперь уже бывшие маги.

Край неба начал светлеть, повеяло утренней прохладой. От земли потянулся легкий туман, вот уже и первые лучи озарили долину, засвистели свои незамысловатые песенки первые птицы. Ночь закончилась.

Старик раскрыл ладонь, но не смог создать даже искры. Маги зашевелились, каждый попытался что-то сотворить: одни рисовали в воздухе воображаемые руны, другие выполняли привычные пассажи для оборота, третьи пробовали притянуть что-то извне. Только ничего из этого не выходило.

Они были растеряны. Ведь одно дело представлять тот день, когда лишишься дара, другое — вдруг ощутить эту пустоту и беспомощность.

— Великий Исход завершен, — обреченно произнес Магистр.

Мужчины склонили головы.

Старик размышлял, глядя на них. Все ли сохранят свою преданность теперь, нет здесь предателя, не зреет ли заговор? Вспомнилось кровавое видение. Магистр отрицательно качнул головой, пытаясь избавиться от мрачных мыслей. Они были отданы ему в учение еще младенцами, как может он сомневаться в тех, кого растил в любви и заботе? В тех, кому стал наставником. Лишь у одного опасный дар проявился намного позднее, его привели в возрасте лет четырех . Но и это не повод подозревать в неверности.

Его последний ученик поднял голову и с тоской посмотрел в глаза. Сердце Магистра дрогнуло. Даже Ланаор был сейчас напуган.