По образу и подобию (СИ) - Шмидт Мария - Страница 16

Захотелось с кем-то об этом поговорить. И даже понятно, с кем. Второй день не приходит. На сердце тревожно, а это всегда не к добру.

Спустилась вниз и предупредила, что отправляюсь по делам, возможно до вечера. Предложила сегодня же вернуть по домам всех, кто не захочет остаться. Пусть только подготовят что-то для формирования привязки к местности, чтобы не гадать долго, куда строить портал.

Потом поднялась к себе и вдруг поняла, что боюсь. Боюсь, что уйдут. Боюсь, что выгляжу слишком плохо. Боюсь, что не захочет со мной говорить.

Долго смотрела на себя в зеркало, несколько раз переодевалась. Приукрашенная версия меня… нужно ли?

Может, одеть что-то совсем простое, вроде как мимо проходила, решила заглянуть? Остановилась на этом варианте. И уже почти открыла портал, как передумала. Переоделась в самое красивое платье. Убрала волосы в сложное плетение. Мне нечего стыдится. Да, я его люблю и хочу быть вместе. И я уже взрослая девушка, готовая к отношениям.

Пока возилась с волосами, вспомнила детский дом и ту ужасную подстригальную машинку, после которой на голове их совсем не осталось. Вот ужас-то. Если рассудить, чем не наказание? Подстригать налысо за легкую степень провинности. Надо будет предложить Ордену. Хотя, конечно, нет. Слишком жестоко.

Плетение вышло замечательно. Закрепила пряди тонкими золотистыми лентами, получилось очень нарядно.

И все же я глупая. Могла бы поинтересоваться, куда попаду.

Сосредоточилась только на нем. В итоге в своем красивом платье и со своей красивой прической оказалась под холодным проливным дождем рядом с руинами.

Этот дворец когда-то был прекрасен. Как допустила Всевидящая, чтобы помыслы танларцев осуществились? Шанаат добился своего, он разрушил жизнь Ланаора. Почти все Таи погибли тогда. Стены дома, которые должны были защитить его жену и ребенка, родителей, сестер, тетушек, эти стены стали их могилой.

Их тела нашли и похоронили, а сами руины так и остались, он запретил что-либо менять.

Не замечая дождя, Ланаор стоял у развалин некогда величественного здания. Одинокая фигура на фоне разрушения. Вода стекала с волос на широкую спину, на черном камзоле не было ни единого сухого места. Он такой красивый. И такой одинокий.

Парковые дорожки превратились в настоящие реки. Я шла к нему по воде, понимая, что от бархатных туфель скоро ничего не останется. Понимая, как жалко обвисает намокающее платье, как глупо будет выглядеть ажурное плетение на мокрых волосах.

Я шла к нему, дождь хлестал по лицу, смывая слезы, которые полились градом.

Он стоял, не оборачиваясь. Смотрел на груды камней и торчащие в небо обломки когда-то прекрасных колонн.

Подошла, уткнулась лицом в спину и просто обняла.

Если совсем ничего не могу для него сделать, то хотя бы укрою спину от дождя.

Ланаор расцепил мои руки, потом повернулся и прижал к себе.

И мы еще долго стояли под дождем, просто обнявшись.

Пока меня не начало колотить от холода.

Очнувшись от забытья, мой прекрасный принц вспомнил темного сааха и перенес нас в какую-то комнату, точнее, гостиную. Скорее всего, очередное свое жилище.

— За что мне такое наказание? — устало выдохнул.

— Можно я быстро переоденусь, ты ведь никуда не уйдешь?

И он согласился.

Вернувшись в Башню, быстро привела себя в порядок. Пришлось повозиться с волосами, но в итоге смогла их расчесать и заплести в обычную косу. Очень боялась, что если чуть дольше задержусь, Ланаор передумает, и я не смогу его найти.

Его и в самом деле не было в той комнате. От камина шел приятный жар, свежие поленья трещали, выкидывая искры.

Чуть снова не расплакалась, но решила не сдаваться.

Опустилась в одно из кресел и приготовилась ждать столько, сколько потребуется.

К счастью, мой сказочный принц не исчез навсегда. Довольно скоро он вошел в комнату с небольшим столиком, сервированным чайным набором и тарелочками с моими любимыми сладостями.

— Согрелась?

Он аккуратно поставил столик рядом со мной и начал разливать напиток. Комнату наполнил аромат горячего фруктового вина.

— О, меня больше не считают ребёнком? — не удержалась я от колкости, напомнив про недавний конфликт.

Его губы насмешливо дрогнули.

— Малышка, разве ты не знаешь, что горячее вино — отличное средство от простуды, в случае необходимости его дают даже грудничкам.

Хоть слова и прозвучали обидно, но спорить расхотелось. Просто взяла свою чашку, сделала небольшой глоток. Горячо.

Мы пили согревающий напиток, поглядывая друг на друга. Все, о чем хотела поговорить, стало казаться лишним. Тишина, потрескивание дров в камине.

Да и о чем говорить? Он ясно дал понять, что никогда не увидит во мне женщину. Этот вечер не имел никакого смылся. Допив вино, поблагодарила за гостеприимство и попрощалась.

Все пациенты и их сопровождающие пожелали покинуть крепость. Приняла это спокойно, открыла нужные порталы, убедилась, что добрались все без приключений. Потом прошлась по опустевшим комнатам. Все чистенько, прибрано. На кухне готовый ужин. Бросила в огонь и смотрела, как обугливается кусок пирога, скукоживается, превращаясь в ничто.

А потом вино все же ударило в голову, иначе откуда эта истерика. Хорошо, что никто не мог меня ни видеть, ни слышать. Когда отпустило, умылась холодной водой и поднялась к себе.

Достала кисти, краски, бумагу. Когда-то Агнесса Ильинична подарила мне книгу с очень красивой сказкой. Вспоминала эту историю и рисовала красивый трехмачтовый корабль с алыми парусами, скользящий по волнам. Получилось очень неплохо. Закажу в Этиндере рамку, и пусть висит в гостиной.

Пусть завтра будет лучше, чем сегодня.

Дневник Эринии Конерс

29 мая 1958 года

Не знаю, что на меня вчера нашло. Наверное, это все из-за погоды. Этот дождь кого угодно выведет из себя. К счастью, ночью поднялся ветер, и уже к рассвету на небе ни одного облачка. Ясное солнечное утро разогнало дурное настроение.

Позавтракав, оправилась знакомиться с ближайшим поселением. Без особых проблем узнала, где живет староста, посидели за чашечкой чая, поговорили. Вести о моих пациентах уже разнеслись по округе, я сказала, что и впредь собираюсь оказывать помощь всем нуждающимся. Только дорога очень плохая, людям добираться долго.

Староста взгляд не прятал, чем понравился. О дороге пообещал подумать, но предложил свой вариант. Прогулялись до местного целителя, там снова посидели за чашечкой чая. Да уж, с этими посиделками. Хотела за один день поселения три охватить, но поняла, что больше чаепитий не осилить. Договорились, что буду каждое утро посещать приемную целителя примерно часов в одиннадцать и оказывать помощь в лечении тяжелых пациентов, если такие будут.

Вместе с тем пришла мысль, что было бы неплохо всерьез заняться обучением у папы Виттио. Хотела даже сразу к нему, но на всякий случай заглянула домой. Новые страждущие не появились, а в гостиной на столе лежало письмо от Ланаора. Предложил пообедать вместе, в час за мной зайдет. Перечитала строки несколько раз, все это казалось слишком непонятным. Дела Ордена?

И все же в сердце теплилась надежда, потому опять прихорашивалась, раза три переодевалась.

Ровно в час прекрасный принц нарисовался.

А потом мы оказались в русском квартале. Новые трехэтажки с балкончиками, широкая улица, поделённая на две части аллеей из раскидистых деревьев, по обеим дорогам спешат куда-то автомобили, и тут же повозки, запряженные лошадьми, еще и ослики с поклажей.

Мы шли по просторному тротуару, вымощенному гладкими камнями. На нас никто не обращал внимания. Мои соотечественники поглощены вопросами технического развития и лишены всяких предрассудков. Кажется, здесь даже воздух другой.

Выбор ресторана удивил. Название «Восточная кухня» выведено на вывеске кириллицей, стилизованной под восточную вязь. Здесь много коренных жителей Ашхабада, но раньше за Ланаором не замечала интереса к их национальным блюдам.