Брак по расчету. Я развожусь! - Голд Лена - Страница 7

– Дима! Дима, да что ты делаешь? Дим?! – я пытаюсь отстранить парня, но получается у меня это не с первого и не со второго раза.

– Да подожди ты, Мили. Это так забавно смотреть, как парень, обманувший тебя, сейчас в чем-то обвиняет.

На миг я вспоминаю слова Германа. Те самые, которые он говорил своей девушке, разговаривая с ней по телефону. И которые я услышала, после этого послав его к чертям собачьим.

Слова о том, что он останется без работы, разорвав со мной отношения по-плохому. Знал гад, чувствовал. А действительно… Получается, что он оказался прав. Многое зависит от меня. Германа заменить смогут, а вот меня вряд ли. В самых редких случаях. Если я сама откажусь, например.

– Дим, прекрати. Люди на нас смотрят, – проговариваю я тихо, но очень твердо. – Пусть орет сколько влезет. Мне до одного места. Пойдем.

Беркутов отталкивает Германа, но уходить не собирается. Я сжимаю его ладонь, и он, воспользовавшись случаем, переплетает наши пальцы, намекая на то, что мы вместе.

– Мне что попало говорила, обзывала всеми словами. А сама так быстро этого нашла? – Афанасьев кивает на Диму. – Понятно, конечно, почему всегда всюду впихивали, хоть другие девчонки были гораздо круче и красивее тебя. А не бревно, как ты.

Он намекает на то, что меня из-за Дима все хотели? Или, быть может, это Сергей Владиславович старался? Ни черта не понимаю, но это неправда.

Всего лишь мгновение. Дикий рык. Не пойму чей. Зажмуриваюсь, делая шаг назад. Крики… А потом чувствую, что меня кто-то обнимает за плечи. Открываю глаза и вижу лежащего на полу Германа. Лицо у него в крови. А рядом Беркутов.

– Теперь пойдем, – тяжело дыша, выдает Дима. – Сукин сын! Впредь сто раз будет думать, прежде чем обвинять тебя в том, чего нет на самом деле. Он и сам это прекрасно знает. Хотел больно сделать? Но самому стало невыносимо! Сдохни! – проворчав сквозь стиснутые зубы, тянет меня к двери.

Я слышу за спиной перешептывания. Вижу Соню, которая не сводит с нас глаз, закрыв рот ладонью. Вижу коллег, которые в недоумении и немного в шоке оттого, что я выхожу из агентства, взяв за руку сына нашего босса.

Едва мы оказываемся снаружи, я сразу же втягиваю носом воздух глубоко в легкие, снова зажмуриваюсь.

– Отпусти, – прошу я, но хватка железная. Дима даже не собирается отстраниться. – Дим, отпусти, – прошу тверже, заглянув в его глаза.

– Почему? Пойдем в машину.

– Нет, я на своей. Точнее, маминой, – услышав неподалеку знакомый голос, я замолкаю. Поворачиваю голову в сторону и замечаю дядю Эмиля, разговаривающего по телефону. Он разглядывает нас с Беркутовым прищуренным взглядом. – Черт!

– Он нормальный мужик, – произносит Дима.

– Нормальный, – подтверждаю, вспоминая племянницу. Если бы не дядя Эмиль, моя сестра все еще скрывала бы ее, и никто о существовании Айсель знать бы не знал. И Алина замуж не вышла бы, а Айсель вообще не познакомилась бы со своим отцом.

Однако я не хочу, чтобы папа знал, какие у нас отношения с Беркутовым. Да их вообще нет! Или есть?..

– Добрый день, – здоровается со мной дядя Эмиль, а потом переводит взгляд на Диму. – Здравствуй, Беркутов.

– Здрасьте, – отзывается парень, я же ни слова выдавить не могу. Пытаюсь выдернуть руку, но Дима опять же не отпускает. Наоборот, сжимает ее еще крепче. – Отец вроде еще не появился тут, если ты к нему.

– Я не к нему, – бросает, и в его голосе чувствуются злобные нотки. Делает шаг вперед, кажется, хочет пройти между нами, и Беркутов нехотя отстраняется от меня. – Ты, главное, не перегибай, Дмитрий. Один косяк – и считай себя мертвым.

Я начинаю дышать. Будто слушала и смотрела на дядю Эмиля, затаив дыхание.

– Вокруг одни угрозы летят, – усмехается парень.

– Потому что мой папа капитан Захаров. И все знают, каким он может быть, если его дочерей обидят. Поэтому держи оборону, Беркутов. Мало тебе не покажется, реши ты сделать что-то не так.

Дима смеется, не обращая внимания на мои слова. А зря. Очень зря. Пусть я не капитан, но все же Захарова. Точно с таким же характером!

– Ты хочешь, чтобы я боялся твоего отца? – спрашивает с иронией в голосе. – Так, давай поедем на твоей тачке. Точнее, на тачке твоей матери. Меня подбросишь в компанию?

– А не легче на своей поехать, Дим? Да и…

– Не хочешь, значит, – прищуривается. – Ну и ладно. Сам доберусь.

– Ой, прекрати вести себя как обиженный ребенок. Садись, подброшу. Считай, что таким образом я благодарю тебя. Хорошо вмазал Афанасьеву. Спасибо большое!

Некоторое время Беркутов молчит. Я искренне удивляюсь тому, как он смотрит в окно и не подкалывает меня своими гениальными шутками. Но все же через какое-то время он не может выдержать:

– Я, честно говоря, думал, что ты дуться будешь из-за того, что я твоего парнишку избил.

– Он давно не мой. Я тебе это говорила уже. Сколько раз надо повторять?

– Понял я. Лучше скажи, какие планы на вечер?

– У сестры буду весь день. Звонок от Надежды Вениаминовны бесспорно придет. Наверное, часа два с ней по телефону поболтаю. Она не успокоится, пока не уговорит.

– То есть ты снимешься с ним?

– Нет, конечно. Герман уже понял, что ничего от меня, кроме среднего пальца, не увидит. А нашей Надечке придется искать замену либо мне, либо Афанасьеву.

Останавливаюсь на светофоре, почувствовав ладонь на своем колене, поворачиваю голову и заглядываю в лицо Беркутова убивающим взглядом.

– Слушай, может, я вместо него с тобой снимусь? – играет он бровями.

– Брысь, Дима. Не наглей. Руку убрал быстро!

– Мили, не будь такой, – скрипит он зубами. – Брака со мной тебе не избежать.

Подмигивает мерзавец. Смеется громко. Я же залипаю на ямочке на его щеках. Нет, я часто такое видела у парней, но у него они такие притягательные. Улыбка завараживающая.

– Тебе трындец, если я за тебя замуж выйду. Надеюсь, ты это понимаешь? – усмехаюсь.

– Я готов на все ради тебя, Мили.

– Даже без глаз остаться? Посмотри ты в сторону другой бабы, я же тебе их выколю.

– А я не посмотрю.

Ага, не посмотрит он. Мужик, в конце концов, или нет?

– Слишком много пустых слов, Беркутов. Ты лучше скажи, зачем тачку у агентства оставил?

– Для отца. Он свою разбил вчера. Пусть пока на моей катается. Ладно, останови тут. Я тебе позвоню вечером. Надо бежать и уладить дела, иначе папаша меня прикончит. Давай, Мили, хорошего отдыха, – слишком резко наклоняется и крадет короткий поцелуй. Выскальзывает из машины так быстро, что я даже матернуться не успеваю. Вот же… Гад!

Я еду к сестре. Она встречает меня с широкой улыбкой на лице, а Айсель подбегает, крепко обнимает меня.

– Милена! Тетя Милена приехала! – кричит она, забираясь ко мне на руки.

– Привет, малыш, – обняв племянницу, нежно целую ее в макушку. – Знаешь, я успела по тебе соскучиться.

– Мы тоже, дорогая, – подхватывает сестра. – Айсель, родная, дай тете хотя бы пройти. Она же еще и голодная наверняка. Давайте на кухню.

Тут так уютно… Я вырубаю мобильник на несколько часов. Хочу оторваться по полной, ни с кем не разговаривать. Только маму предупреждаю, что я у Алины и чтобы не переживала, если не смогут до меня дозвониться. Иначе папа всех на ноги поднимет.

Даже успеваю немножко поспать вместе с Айсель на ее кровати. Часа три уж точно мы отдыхаем в обнимку. Просыпаюсь, когда до дворе начинает темнеть.

– Чем занята моя сестричка? – нахожу Алину в кухне у плиты. Обнимаю сзади.

– Ужин готовлю. Я решила, что месяц буду отдыхать. Никаких дел.

– Ты так решила или Саша? – улыбаюсь я, отстраняясь. – Это из-за твоего положения?

– Ну да, – вздыхает Алинка. – Он обращается со мной как с больной. А я всего лишь беременна, Милена!

– Только не говори, что ссоришься с ним по этому поводу! Алин? – не могу сдержать смеха. – Успеешь еще поработать! Ты радуйся, что он о тебе так заботится. Думаешь, ему легко днем и ночью пахать? Конечно же, было бы легче, будь ты рядом с Сашей, перед его глазами с утра до вечера. Но он, как видишь, взял все на себя.