Мой вредный профессор. Стриптиз для тебя (СИ) - Лапина Анна - Страница 38

— Да шучу я, Роза, — сдаётся мама со смехом. — Я в принципе, догадывалась, что однажды ваша дружба и привязанность к друг другу именно этим и закончится.

— А папа?

— Он любит Вика, но всё же больше он любит тебя. Одна мысль, что однажды у тебя появится мужчина, приводит его в бешенство. Ты для него была и всегда будешь маленькой избалованной малышкой, которую он будет защищать от всех и вся. Даже от того, что тебе пойдёт на пользу. Я не знаю, какая у него будет реакция, но, думаю, будет сложно первое время.

— Он не примет наш союз? — спрашиваю, теряя надежду с каждой секундой.

— Я подготовлю его, но пока будьте с Виктором поаккуратнее.

— Ладно. Спасибо, мам! И я рада, что ты теперь знаешь, и ты рада за нас. Мне, правда, было важно твоё мнение. Это ведь мои первые отношения.

— Я всегда буду рада, если мои дети счастливы, — тянет она, чмокнув меня в висок. — Ну а теперь давай честный мне ответ: нам с тобой шопинг нужен? У тебя хоть какое-то нижнее бельё осталось?

— Осталось, — хмыкаю. — Да и думаю, Вик мне сегодня всё вернёт. По крайней мере, то, что найдёт, — с коварной усмешкой добавляю. Некоторое я хорошо заныкала.

— Ой, бедовая девчонка, — вздыхает мамуля. — Ой, не завидую моему мальчику. Дай бог ему сил справиться с тобой и пережить все твои закидоны.

Глава 18

Виктор

Всю дорогу до офиса думаю о том, что лежит сразу в трёх моих карманах, и сдерживаю улыбку. До такого мог додуматься только мой сумасшедший Цветочек. Подкинуть мне свои трусики, думая, что я не стащил у неё сам. Или она и вправду решила, что где-то потеряла одни, когда из моей комнаты сбегала в свою. Или же она просто ещё не заметила пропажи.

В любом случае её поступок меня насмешил не на шутку. Отец мне, конечно же, прочитал нотацию из-за подарка Розы, попросив оставлять свою интимную жизнь за стенами дома, чтобы не совращать его дочь. Но знал бы он, что разврат как раз таки и исходит от его дочери, выбросил бы меня из машины на большой скорости.

Признаюсь, думал, что сегодня мой самый ужасный день будет, ведь приходится тащиться в офис. Но нет. Моя девочка подняла мне настроение и зарядила на весь день.

С таким настроем знакомлюсь с командой отца, с директорами различных подразделений и с простыми работниками, которых в компании около тысячи. Папа посчитал важным, чтобы я появился сразу перед всеми и показал себя. Будущего их шефа. Но, признаюсь честно, я не знал, что им всем нужно говорить. Я долго над этим думал, но ничего путного не выходило. А ведь главное — говорить от души. Только вот моя душа говорила мне точно не то, что одобрит отец.

«Здравствуйте, меня зовут Виктор Есенский и я владелец компании, которой не хочу управлять»? Бред! Вылетел бы в следующую секунду из офиса.

Благо говорить особо не пришлось. Отец сам меня представил, а после отправил всех работать дальше.

И лишь мысли о Розе не давали и не дают упасть духом.

После знакомства мы отправляемся на запланированное совещание. Директора рассказывают о том, как идут дела в выделенных им областях, то и дело кидая взгляд на меня. Но только вот… мне неинтересно то, о чём они отчитываются. Я понимаю, о чём они повествуют до самой мелочи, но это не вызывает восторг или заинтересованность.

В университете я учился хорошо и старался изо всех сил. Получил красный диплом, но это не разбудило во мне желание встать во главе компании и руководить бизнесом, который мне завещал папа.

— Сынок, всё в порядке? — спрашивает отец, когда совещание заканчивается, и мы остаёмся одни в огромной комнате для переговоров. — Мне показалось, что ты ничего не понимал. Если это так, то я могу тебе помочь разобраться.

— Ты о чём? — уточняю, складывая бумаги в свою папку.

— Когда они говорили, ты слова не промолвил, — объясняет он. — Ты не понял, о чём они говорили? Или боялся их прервать? Или что?

— Всё я понял, отец, — хмыкаю. — Просто не знал, что говорить. И зачем говорить. Они всё предельно ясно объясняли. Да и твои вопросы соответствовали моим.

— Что-то случилось? — не отстаёт, продолжая лезть туда, куда я его пускать не намерен. — Заметил, что как только мы поднялись на этаж, тебя словно подменили. Я чувствую, что что-то не так.

— Мне неинтересен этот бизнес, пап, — поднимаю на него решительный и уверенный взгляд. — Вот это вот всё вокруг… не моё! Эти стены меня душат. Галстук убивает. Костюм, который хочется разорвать на части. Люди, которые смотрят на меня и боятся, что я могу их уволить… Мне не нравится, пап. Не нравится чувствовать себя монстром, что в следующую секунду может лишить их возможности зарабатывать себе и своей семье на жизнь. И ты об этом знаешь. Я тебе неоднократно говорил, что не готов ещё к тому, чтобы сесть в кресло генерального директора.

— А что тебе интересно, Виктор? — по глазам отца понимаю, что он разозлился, и ему моя речь, как обычно, не понравилась. — Драки без правил, которыми ты занимаешься? Бои, которые ты скрываешь от любящей тебя семьи? Побои, с которыми ты иногда приходишь домой? — с вызовом спрашивает.

— Откуда ты знаешь?

— Ты думал, что я могу просто так тебя куда-то отпустить, Виктор? Я дал обещание твоему отцу, что позабочусь о тебе. И я его выполняю. Я дал тебе достаточно времени, чтобы ты отдохнул и пришёл в себя. Дал время даже развлечься боями. Но всему приходит конец. Ты должен выполнить свою часть сделки и принять наследие своего отца. Пора брать себя в руки, Виктор! Заканчивай с боями и сядь на положенное тебе место, — давит и настаивает, не понимая, как мне отвратна компания отца. Отвратна эта работа. Если бы тогда отец не уехал по этой грёбаной работе, мама была бы жива.

Эта компания виновата в смерти мамы. И я не могу. Не хочу. Быть её частью.

Бои же дают мне возможность жить. Быть рядом с семьёй. Иметь возможность защитить её.

— Я не могу, пап, — поджимаю губы.

— Почему?

— Не могу бросить бои.

— Почему? — продолжает он. — Тебя вовлекли в этот тёмный бизнес? Ты им что-то должен? Тебя шантажируют?

— Нет! — строго отрезаю.

— Тогда бросай бои! Занимайся бизнесом!

— Нет! — ещё строже повторяю.

— Виктор, ты ведёшь себя как избалованный ребёнок! Просто прими то, кем ты являешься. Тебе уже давно не двадцать, и ты должен понимать, что ты должен сделать. Время отдыхать и развлекаться закончилось. А с твоими боями я разберусь, если ты не можешь.

— Не лезь в мою жизнь, папа! — выкрикиваю, сам не ожидав от себя такой реакции. — Я понимаю, что должен сесть в кресло генерального директора. И я это сделаю. Но принять наследство отца — не значит отказаться от того, что мне интересно. Бои были и будут в моей жизни!

— Упрямец! Это несерьёзно!

— Пусть так, — бросаю. — Но это моя жизнь! И ты не можешь мне указывать.

— Потому что я не твой родной отец?

— Дурак ты, пап, — бросаю ему, хмыкнув. — Не будь ты мне отцом, я бы давно ушёл. Ты, Настя и Роза — моя семья. А твои слова отталкивают в первую очередь тебя самого и лишь затем причиняют боль мне. Я знаю, что должен сделать, пап, и я это сделаю, — произношу и, не дожидаясь его ответа, выхожу из комнаты переговоров.

***

Роза

Выглядываю из окна, чтобы убедиться, что папа с мамой заняты тем, что о чём-то опять спорят. И, судя по маминому выражению лица, она с ним не согласна и соглашаться не намерена.

Бывает у них и такое, но обычно они быстро мирятся. Папа умеет красиво извиняться. С цветами, поцелуями и с особой романтичностью в словах. Даже не переживаю насчёт этого. Не разведутся они никогда, и это точно. Поэтому я спокойна.

Закрываю окно и выскальзываю из своей комнаты прямиком в личные апартаменты Виктора Есенского, расположенные на том же этаже, что и мои. Спешу к своему мужчине, который вместе с папой приехал с работы и даже отужинал с нами. Точнее, папа вместе с Виком приехал, потому что обычно трудяга-папуля так рано не возвращается.