Вероника Сергеевна (СИ) - "SilverVolf" - Страница 2

Но, видимо, все же сказалось обилие пара: у Наташи закружилась голова и она, охнув, упала в объятия Вероники без чувств.

— Наташенька, прелесть моя, ну ты меня и перепугала! — произнесла сладострастница, когда Наташа очнулась на широкой лавке в душевой комнате.

Она лежала с широко раздвинутыми коленками, и Вероника беспрепятственно поцеловала ее в милые голенькие писины губки. Наташа непроизвольно свела ножки и улыбнулась в ответ Веронике Сергеевне, которую уже полюбила до самой последней капельки своей души.

— Вероника Сергеевна, у меня сейчас, кажется сердце выпрыгнет! — Наташа сделала большие глаза, прислушиваясь к на самом деле резко учащенному ритму своего сердечка.

— Ой, правда? — Вероника откинула мокрую прядь и припала ухом к Наташиной грудке.

Наташа замерла на миг и почувствовала, что ей до безумия хочется поцеловать воспитательницу в ее пышные, белые, чуть влажные волосы, раскинувшиеся прямо перед самым лицом… Но отваги у нее, конечно же, не хватило.

Вероника захохотала, как разбаловавшаяся девочка, и увлекла Наташу под прохладные струйки душа. Они купались вместе под одним оживляюще-щекотливым потоком, Вероника крепко прижимала Наташу к своему упругому теплому животу, а Наташа, обхватив ручками стройный женский стан, мечтала раствориться в этом белоснежном прелестном естестве…

Потом Вероника сделала воду потеплей, и ее проворные руки волшебно заскользили по Наташиному тельцу, намыливая и тут же смывая душистую пену, и при этом они так и норовили задержаться на самых интересных местах. Маленькой Наташе эта игра очень нравилась, она жмурилась под струями воды, замирая в самые чувствительные моменты, и с удовольствием позволяла Веронике проникать озорными пальчиками в свои сокровенные уголочки. Когда Наташа была уже вымыта тщательнейшим образом от кончиков пальцев ног до кончиков ушек, Вероника страстно обняла ее и, сама уже доведенная до крайности этим податливым, принимающим ласки нежным тельцем, поцеловала Наташу вдруг прямо в губы, каким-то жарким, задержавшимся на мгновение и очень вкусным поцелуем. Наташа так и осталась стоять с приоткрытым в изумлении от этого поцелуя любимой воспитательницы ртом… Вероника же, сгорая от смущения, стояла спиной к девочке под струйками душа и, подставляя все тело согревающим его потокам воды, какими-то уж очень ритмичными движениями намыливала себя между ног.

— Что вы делаете, Вероника Сергеевна? — поинтересовалась Наташа.

— Помолчи-ка, Наташенька. Это занятие… для взрослых девушек.

Через несколько секунд она нашла в себе силы обернуться, как ни в чем не бывало. И произнесла:

— Подожди минутку, я быстренько!

И сильно наклонилась, изо всех сил натирая намыленной мочалкой лодыжки, чтобы скрыть следы крупной дрожи от настигшего ее прямо при девочке оргазма. Она все видела! Теперь Наташа наблюдала большую и красивую взрослую, с большими губами письку воспитательницы, розовые мокрые лепестки которой разошлись в стороны и напоминали прекрасный цветок.

Быстро ополоснувшись и стряхнув с тела остатки нечаянной неги, Вероника обняла все еще терпеливо ожидавшую девочку за мокрые плечики и шепнула:

— Пошли, я сделаю тебе очень хорошо…

Женщинку просто трясло от сексуального возбуждения. Сбывалась самая похабная мечта — совсем голенькая малышка в ее властных руках…

Наташа почувствовала, как от необычности происходящего будто что-то трепещет под сердцем в детской груди.

Они вышли в раздевалку, и Вероника тщательно вытерла пушистым полотенцем Наташу. Посадила розовую после купания девочку на столик, стоявший посреди раздевалки, на котором в обычные дни детей ожидало чистое белье. Наташа по девичьей привычке держала ножки плотно сдвинутыми, и Вероника, поцеловав девочку в пупок, тихонько произнесла:

— Сим-сим, открой дверки!

И потихоньку раздвинула Наташины ноги. Наташа посмотрела вниз и увидела, как волшебное сокровище полностью открывается взгляду Вероники Сергеевны, которая умиленно смотрела на тугой нетронутый девичий бутончик. Как завороженная, она тронула кончиками пальцев капризно сжатые крошечные губки Наташи. Наташа вздрогнула, но только с еще большим трепетом стала следить за своим местечком. Вероника медленно, осторожно и очень волнующе водила кончиками пальцев по губам, и девочка, увидев, как пытаются сжиматься расслабленные ножки, сама взяла их за коленки и развела как можно шире перед лицом Вероники Сергеевны. Вероника подняла взгляд:

— Тебе нравится, маленькая?

И, не нуждаясь в ответе, который был очевиден, присела перед ней и легонько поцеловала Наташу прямо «туда». Потом она осторожно взяла пальчиками обе надутые шелковые Наташины губки и раскрыла их потихоньку, как чудесную морскую раковинку. Губки разошлись в стороны, обнажив розово-малиновую щелку то ли с крохотными капельками пота, то ли с росинками девичьей смазки. У некоторых девочек смазка появляется в самом нежном возрасте, и Наташа, как оказалось, была из их числа. Крошечная узенькая дырочка раскрылась между малых губок, и Вероника, простонав «О, боже, Наташенька, ты принцесса!», безумно впилась в страстном поцелуе в эти алые, дразнящие и заманивающие детские губки.

Наташа только шире раздвинула ножки, и Вероникин язычок оказался в щелке между двумя затрепетавшими лепесточками. Но Вероника смогла обуздать свою страсть и, оторвавшись от горячего влагалища девчушки, стала медленно и очень нежно водить язычком вдоль розовой щели, собирая солоноватые Наташины росинки — вкус детской письки, и чувствуя, как над лепестками маленьких губок напрягается совсем небольшая шишечка девичьих страстей. Наташа замерла от удовольствия. Приятная воолна зародилась под лобком и разошлась по всему телу до кончиков пальцев на ногах…

А Вероника принялась щекотать оба набухших розовых сосочка, и Наташа стала задыхаться от охватившего ее волнения. Сердце девочки забилось быстрее обычного, и она томно вздохнула. Вероника, поняв состояние оргазмирующего ребенка, несколько раз продолжительно поцеловала распустившиеся и опухшие створки девичьего влагалища, и начала вновь быстро двигать языком, вылизывая и посасывая бугорок Наташиного клиторка. И тут Наташа не выдержала, опустилась спиной на столик и, полностью расслабившись, потеряла контроль над собой. Она чувствовала себя в каком-то сказочном мире, охала, прижимала обеими руками за мягкие волосы голову Вероники Сергеевны к животу, стонала, вскрикивала и сжимала изо всех сил ножки. Пришел миг, который был бесподобен. Наташа первый раз в своей жизни кончила. Оргазм сотряс распаленное и покрытое по́том тело девочки. Наташа вздрогнула и затряслась в конвульсиях, а на язык Вероники Сергеевны пролилась маленькая струйка бесценного девочкиного сока…

* * *

…Идти теплой летней ночью от купального домика к лагерю было почти как лететь во сне. Огромные яркие звезды казались близкими настолько, что к ним хотелось прикоснуться. Лишь на пороге своей спальной комнаты Наташа почувствовала, как слипаются от набегающей дремы глаза. Вероника поцеловала нежные полуприкрытые веки, шепнула «Спокойной ночи, Наташенька!», и прикрыла за Наташкой дверь.

После этого Вероника Сергеевна, все также улыбаясь уже лишь самой себе, тихонько прошла по спящему детскому дому к своей комнате. Закрыв за собой двери, она, не зажигая света, постелила постель, сняла халат и, оставшись обнаженной, почувствовала чудесную легкость во всем теле. Сладко потянувшись, Вероника опустилась в прохладный уют простыней, и с наслаждением утонула в мягкой постели. Спать было решительно невозможно: волнующая радость от свидания с малолетней наполняла собой все тело. Девочка, голенькая девочка! Прекрасное возбуждение окутало все ее существо теплом, нежностью и уютом. Рука Вероники Сергеевны пробежала по чуть подрагивающей груди, и ладошкой-лодочкой скользнула в мягкие губки вниз…

Ноги самопроизвольно раздвинулись, совсем немного, как у стыдливой первоклассницы; воспитательница чуть слышно вздохнула, вспомнив свой беглый оргазм под душем перед Наташей. О, если бы девчушка видела ее сейчас. Теперь Вероника не стала бы стыдливо отворачиваться. И почему она застыдилась тогда? Да, надо будет поласкать себя на глазах у Наташи, уже ничего не стесняясь. Пусть посмотрит, да и научится сама. Девочка ведь совершенно невинна, вряд ли она когда-нибудь трогала себя хоть как-нибудь.