Единственное желание. Книга 4 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 45

Прошло уже с четверть часа. Она смотрела на луну, пробивавшуюся сквозь дымку облаков, а время от времени на ночных бабочек. На перевёрнутой бочке рядом догорал огарок свечи, а мотыльки порхали вокруг него, словно обезумившие, по странной траектории, рискуя сгореть в трепетном пламени.

Кайл появился бесшумно. Опустился подле на колени, заглянул в лицо.

Ну как можно сердиться на такие глаза? Сколько нежности и раскаяния. А ведь и не виноват, по сути.

Настя погладила его по голове, склонившись, поцеловала чёрный шёлк волос. Кайл прижался к ней, обнял.

– Дэини, никто и никогда не встанет между нами, – тихо шепнул он, снова поднял лицо, заглядывая в глаза, – я тебе обещаю!

Настя только всхлипнула, улыбнулась в ответ и снова поцеловала его в макушку. В тишине ночи где-то стрекотал сверчок. Было слышно, как трепещут крылышки мотыльков.

– А ты мне на один вопрос ответишь, если я спрошу? – вдруг тихо сказал он, не поднимая больше взгляд. – Раз уж сегодня вечер признаний…

– Спрашивай! – осторожно кивнула она, и почему-то испугалась до того сильно, что холодный пот прошиб.

В эту минуту Рыжей показалось, что она мысленно воздвигла стену от земли до небес и укрылась за ней, укрылась от самого любимого и родного человека…

– Ты и…

Кайл не договорил, поднял глаза, улыбнулся привычно, не размыкая губ.

– Забудь!

Настя смотрела на него в недоумении.

– Забудь, ладно… А если посмею спросить когда-нибудь, дай мне по лицу, хорошо?

– Так ведь я не знаю, что ты хотел спросить? – улыбнулась она в ответ, хоть ей очень хотелось сейчас расплакаться. – Как я узнаю, за что ударить?

– Поймёшь… – пообещал он, встал с колен, подавая ей руку. – Идём спать?

– Идём, – покорно кивнула Настя и шагнула в его объятия.

***

29 Маски

Гимны, парады,

Цветущие вишни…

Смерть где-то рядом,

Но ходит неслышно

Пока.

До поры всё спокойно

В кривых зеркалах

Моего королевства.

Но во дворце заговор!

Йовин (Лина Воробьёва)

– Значит, Кайл нам в этом деле не помощник… Жаль! Ладно, обойдёмся. Сдать не должен, и то хорошо, – рассудил Эливерт.

Они стояли на мосту, перегнувшись через витые кованые перила, и смотрели вниз.

Вода в городском канале была мутной и с душком. Но движение реки всё равно завораживало. Ленивое течение уносило прочь опавшие желтоватые листья. Откуда-то принесло кусочки луковой шелухи, и они проплывали теперь степенно и важно, как золотые ладьи.

– А ты чего так расстроилась? – участливо продолжил Ворон. – Он ведь тебе не изменял. Или ты надеялась, что ты у него первая? Это всё было давно. Задолго до тебя. И, кстати, я об этом предупреждал ещё на балу в Жемчужных Садах.

– Ты говорил, что это только сплетни, – покосилась на Эла Романова.

– Дэини, ну, я ведь при этом не присутствовал, – хмыкнул атаман. – Как я мог утверждать наверняка?

– Представляю, что у него сейчас на душе творится… – вздохнула Настя.

Она смахнула кленовый лист, прикорнувший на перилах, и наблюдала, не отрываясь, как он кружится, неторопливо опускаясь на воду.

– Почему она? Вот ты бы смог убить женщину, с которой у тебя любовь была? Убить свою бывшую…

Эливерт отвлёкся от созерцания реки, развернулся, привалившись к перилам, посмотрел на неё с ухмылкой.

– Я даже собирался. Собирался одну пришить, если ты помнишь… Не успел просто.

– Да её надо было! – махнула рукой Рыжая. – Я бы на твоём месте тоже Аллонду убила.

Настя задумчиво покусывала губу.

– Я про другое… За просто так. Понимаешь? Убить ту, которая тебе лично ничего плохого и не сделала. Кого-нибудь ещё из твоих женщин, смог бы?

Она помолчала.

Потом добавила, сосредоточенно разглядывая реку:

– Меня. Меня, смог бы?

– Дэини, ты это серьёзно сейчас?

Эливерт так сверлил её взглядом, что пришлось всё-таки набраться смелости и посмотреть ему в лицо.

– Конечно серьёзно! – пожала она плечами. – Ну… если бы так надо было, смог? Очень надо. Такой выбор. Не знаю… Чтобы мир спасти! Вот или я, или мир…

– Да на хрена мне спасать мир, в которомтебяне будет?!

Вырвалось. Слово – не воробей!

Эл застыл камнем. Так близко, что она испугалась. И сам он испугался тоже.

Лицо злое, в прозрачных глазах расплескалась ярость и боль.

Насте на миг показалось, что все звуки исчезли – и плеск реки, и птичьи трели, и голоса прохожих неподалёку. Как будто время на секунду остановилось.

Она опустила глаза. Он отвернулся к реке.

Неловкое молчание затягивалось.

– Прости! – тихо обронил вифриец, шутливо боднул её плечом. – Я больше так не буду, обещаю! Сама виновата. Зачем такое спрашивать?

Мимо них прошествовала весёлая гурьба молодёжи – несколько нарядных девиц и трое парней, что вились вокруг, как пчёлы над цветочком.

Дождавшись, когда они уйдут, Эливерт снова заговорил, разглядывая реку:

– Кайл-то, видишь, какой молодец! Честный малый. Ничего не скрывает. А ты про нас тоже ему рассказала?

– Нет, – угрюмо откликнулась Рыжая.

– Я так и думал, – кивнул атаман, посмотрел на неё, теперь уже не опасаясь встретиться глазами. – Правильно. И не говори! Мужики такого не прощают…

Настя, и без того пасмурная, нахмурилась ещё больше.

– Пойдём купим твоих любимых орехов! – неожиданно предложил Ворон и улыбнулся безмятежно, так что сразу как-то отлегло.

***

Эливерт приходил каждый день.

Вначале Гасул это очень не нравилось. Домоправительница злилась и даже не пыталась недовольство скрывать. А Настя искренне не понимала, что её так выводило из себя.

Наверное, если бы в планах у Рыжей было что-то этакое, непозволительное, она бы задумалась и осознала, что ведёт себя неприемлемо. Но у Рыжей в голове никаких мыслей об измене не возникало. Она была влюблена в Кайла всем своим существом, и остальные мужчины целиком и полностью исчезли из её реальности.

А Эл и Крис – это просто друзья, которых она обожает. Отчего бы с ними не поболтаться по городу или не пригласить на чай?

Так они бродили с атаманом каждый день по всему Кирлиэсу, иногда несколько часов подряд. И Рыжая узнавала этот город с изнанки, с каждым разом влюбляясь в него всё больше. Открывала новые удивительные места в столице, о некоторых из них даже Кайл не знал. Полукровка изумлялся и качал головой, слушая её сбивчивые восторженные рассказы, которые теперь стали ежевечерней традицией. Иногда и Эл оставался с ними ужинать.

Бывало, найдя тихое местечко на окраине города, где их никто не мог услышать, Рыжая и Ворон обсуждали заговор против Лиэлид. Или припоминали что-то из прошлых похождений. Будто сговорившись, не затрагивали только воспоминаний о Бездне и Лидонском ущелье, да ещё о старой мельнице.

Но чаще просто болтали, дурачились. С Вороном всегда было весело, сколько Настя его знала.

И с ним было легко. Благо, неудобных моментов, вроде того разговора на мосту, Эл умудрялся ловко избегать. Понимал, вероятно, что некоторые воспоминания о прошлом и намёки в настоящий момент неуместны и бессмысленны.

У неё теперь есть Кайл – счастье и смысл жизни. У него теперь есть Вириян и Граю, или будут скоро.

Дело за малым – избавиться от Лиэлид и мировую заключить с Севером. Поставить жирную точку во всей этой затянувшейся истории, и можно идти под венец с чувством выполненного долга.

Через несколько дней неприступная крепость эрры Гасул пала под натиском обаяния и харизмы бывшего атамана. Женщина попыталась накормить гостя, слишком худощавого на её взгляд, пирожками с яблоками. Эливерт перед соблазном не устоял, ибо к еде, особенно к пирожкам с яблоками, имел определённую слабость. После Гасул удостоилась искренней похвалы и чествования её непревзойдённых кулинарных талантов. Так началась взаимная любовь вифрийца и добродушной столичной домоправительницы.