Звезды примут нас (СИ) - Батыршин Борис - Страница 9

И эти экскурсии должен кто-то вести — рассказывать, объяснять, давать ответы на тысячу вопросов, как правило одних и тех же — и делать это так, чтобы юным слушателям было и понятно и интересно. К этому занятию меня и привлекли, рассудив, что нечего пропадать такому ценному ресурсу. Так что в кои-то веки я могу почувствовать себя взрослым дядей, снисходительно объясняющим что-то малолеткам, хе-хе…

Впрочем, если кто-то думает, что всякий раз беседы эти идут на уровне урока природоведения для четвёртого класса, то он ошибается. Вот и сегодня у нас в гостях — группа старшеклассников из «городского пионерского лагеря» соседнего Пушкина, и не абы какого, а организованного для учеников нескольких специализированных физико-математических школ, кое-кто из которых уже задумывается о том, чтобы продолжить обучение в «школах космонавтов». Соответственно, и вопросы эти ребята задают серьёзные, порой с подвохами и зевать тут не приходится — попросту чтобы не попасть в дурацкое положение.

Обычно я с самого начала рассказывал экскурсантам о нашем визите на «Гагарин» и даже демонстрировал заранее заготовленный ролик с «абордажным боем» — после чего большинство расспросов сводилось к тому, «как там, наверху» — в невесомости, на орбитальной станции, в настоящем Космосе? Порой я брал с собой Бритти и представлял её, как первую собаку-космонавта — не подопытное животное, вроде Белки со Стрелкой или несчастной Лайки, а полноправного члена экипажа орбитальной станции «Гагарин», имеющую внеземную специальность и занесённую в этом качестве в книгу рекордов Гинесса. Этот ход позволял мне переключать с себя на ни в чём не повинное животное по меньшей мере половину внимания юной аудитории — чем я без зазрения совести и пользовался.

Но сегодня этот номер не прошёл — гости и настроены были серьёзно и вопросы задавали вполне взрослые. Что ж, тем лучше — растёт смена, растёт, как бы ни смешно это звучало в исполнении того, кто хотя бы внешне выглядит шестнадцатилетним.

— С тех пор, как удалось на практике освоить переброску полезной нагрузки не в заданную точку пространства, а от «батута» к батуту» когда груз пропадает в одном «горизонте событий» и возникает в другом, — вещал я, — практикуются оба этих способа. Первый носит название «свободный», второй — «от двери к двери». У каждого из них есть свои несомненные преимущества — как, разумеется, и недостатки.

— Дело в разбросе, да? Которого при втором варианте нет вовсе?

Спрашивал худой нескладный парень с большими очками на крючковатом еврейском носу — типичный ботаник, какому только и место в физматшколе. Я кивнул.

— Верно, в нём. При «свободном» способе заброски груза он оказывается на месте с некоторым отклонением от заданной точки в пространстве, и отклонение это тем больше, чем значительнее расстояние, на которое груз перемещается. Так, при отправке, скажем, грузового лихтера на низкую орбиту составляет десятки метров; когда тот же лихтер перемещается на геостационарную орбиту, к станции «Гагарин» — это уже полтора-два километра. А если послать груз в «засолнечную» точку Лагранжа, туда, куда вскорости отправятся корабли «Эндевор» и «Никола Тесла» — разброс может достигнуть тысяч, возможно даже десятков тысяч километров, и отыскать его будет непросто. Для того, чтобы эти поиски облегчить, контейнеры, которые предполагается отправлять на строительство станции «Лагранж», будут оснащены мощными радиомаяками и передатчиками. А пассажирские лихтеры, в которых прибудут строители — дополнительными запасами воздуха, воды и провианта, которые позволили бы людям продержаться всё время, необходимое для поиска лихтера и его буксировки к месту строительства.

— А такое уже случалось? — осведомился очкарик.

— Нет. — я покачал головой. — На «Лагранж» ещё не было ни одной заброски. Надеюсь, подобных коллизий не случится, хотя — сами понимаете, гарантий никто дать не может. Тут важно другое: «свободный» заброс требует огромного расхода энергии — например, при отправке «Теслы» реактор «Гагарина» будет работать исключительно на создание и поддержание «горизонта событий», придётся даже отключать на некоторое время второстепенные системы станции.

Второстепенные — это какие? — на этот раз вопрос задал не очкарик. Он-то, судя по снисходительной улыбке, на миг мелькнувшей на его физиономии, и сам знал ответ.

— В основном, системы дальней связи, навигации, научное оборудование, внешнее и частично внутреннее освещение. Так же частично прекращается подача энергии к некоторым внешним устройствам, вроде грузовых и швартовочных манипуляторов, а так же шлюзовых камер. Впрочем, это всё продолжается недолго, считанные минуты и сколько-нибудь заметных неудобств обитателям станции не создаёт.

— А второй способ, «от двери к двери»?

Это уже спрашивал очкастый «ботаник».

— Да, и он имеет массу плюсов. — согласился я.— Во-первых, снимается вопрос разброса. Во-вторых, расход энергии снижается резко, на порядок, правда расходовать её приходится на обоих «концах» маршрута. Из недостатков, кроме того, что в финиш-точке нужно иметь работоспособный батут, стоит отметить довольно значительное ограничение по дальности. На данный момент действующие установки обеспечивают переброску «от двери к двери» на расстояние не более сот тысяч километров; при увеличении дистанции резко растёт расход энергии и, как следствие, нагрузка на аппаратуру. Поэтому на орбиту Луны и обратно сейчас предпочитают доставлять грузы «свободным» способом, в тяжёлых кораблях — хотя «космический батут» «Звезды КЭЦ» вполне позволяет осуществлять и второй способ, «от двери к двери». Возможно, со временем, когда мы сможем нарастить энергетические мощности станций — он станет основным.

— То есть, в точку Лагранжа грузы отправятся только «свободным» способом? — не унимался «ботаник».

— Естественно. — я кивнул. — А как же иначе? Там ведь пока даже собственной установки «космического батута» нет — её только предстоит смонтировать и наладить работу, а для этого нужны десятки, если не сотник тонн самых разнообразных грузов. Монтажников и строителей — и тех придётся отправлять на место пассажирскими лихтерами, все в «Тесле» попросту не поместятся.

— А потом лихтеры вернут на «Гагарин»? — спросили из заднего ряда. Очкарик снова поморщился — действительно, вопрос был не из самых толковых.

— Нет, разумеется. Они останутся там и будут использованы в качестве своего рода времянок для размещения строителей, пока не будут собраны и запущены в эксплуатацию первые жилые отсеки станции. По всем расчётам на это потребуется месяца два, и ещё не меньше полугода, прежде, чем будет запущено вращение обитаемого кольца «Лагранжа — а пока людям придётся жить в спартанских условиях.

— Хотел бы и я так, с ними… — на лице очкастого умника возникло мечтательное, но одновременно и грустное выражение. Он снял с носа очки и принялся их протирать — с отвращением, будто держал в руках дохлую жабу.

…так, с этим всё ясно. Ещё один страдалец, доверху наполненный комплексами и подростковой неуверенностью…

— Если хотите по-настоящему, сильно — обязательно получится. И если вы волнуетесь насчёт этого своего украшения — я кивнул на очки, — то, поверьте мне, напрасно. Конечно, чтобы стать пилотом, придётся сделать операцию по коррекции зрения, но вообще-то это не обязательно. Сейчас там, наверху, — я ткнул пальцем в потолок, — полно специальностей, для которых слабое зрение не помеха. Так что… — я сделал многообещающую паузу, — работайте, молодые люди, работайте и учитесь. И не сомневайтесь ни на секунду: всё у вас получится!

V

Всё было в точности, как при выгрузке с пассажирского лихтера, на котором Дима прибыл на «Гагарин» — только «аварийный чемоданчик» системы жизнеобеспечения заранее закрепили на спине «Скворца», да контейнер с личным багажом был побольше сумки, которую дозволялось взять с собой на орбиту. А так все то же самое, только в обратном порядке: отбывающие проплыли, хватаясь за поручни, через станционный шлюз, миновали гофрированную трубу переходного коридора и оказались внутри лихтера.