Единственное желание. Книга 3 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 10

Цепи — это жутко неудобно!

Безусловно, Настя догадывалась, что между браслетами и кандалами есть существенное различие. Но только сама оказавшись закованной, она сумела прочувствовать все эти прелести…

Как немеют сдавленные запястья, как тянет к земле тяжёлый металл, как всё тело ноет от невозможности нормально сесть или лечь, как не повернёшься — треклятые путы мешают.

Романова сползла по стене, но на корточках сидеть тоже оказалось неудобно. Великодушно оставленный конвоем факел догорал и тускнел с каждой минутой. Угаснет — и она окажется в абсолютной темноте.

А ведь тут наверняка и крысы есть. Темница всё-таки. В темнице всенепременно должны водиться крысы.

Эл как-то рассказывал про тюрьму в Хиклане…

Нет! Стоп! Вот только этого не надо сейчас! Всё и так хуже некуда…

Давай ещё снова начнём рыдать по мёртвому атаману!

Настя встала в полный рост. В сердцах рванула цепь. Та жалобно звякнула.

Дёргай — не дёргай, психовать бесполезно. Цепи не снять, дверь заперта, из этого огромного склепа выбраться невозможно.

Да и куда ей бежать? Кайл-то здесь. И Далард тоже…

Удивительное дело, но страшно не было совсем.

Вот и случилось то, чего Рыжая больше всего на свете боялась — она осталась одна-одинёшенька в этом чужом мире. Да ещё и в каком-то вражеском замке. Она потеряла всех своих друзей.

И мысли, что в эту самую минуту, возможно, её прекрасному рыцарю отрубают голову или вонзают нож в сердце, а она не только помочь не в силах, она даже не ведает об этом…

Как бы это сказать? Не внушали оптимизма мысли эти. Совсем не внушали.

Но страшно почему-то не было.

Устала. Перегорело всё. Словно молнии Кирдефиар и душу выжгли до пепла.

Столько всего жуткого, опасного, горького случилось за эту пару дней, что сил уже не осталось на эмоции.

Пустота. Тупая безнадёга.

И ещё временами злость. Последнее чувство, ещё доступное сердцу. Яркой вспышкой, внезапным приступом. Злость вскипала и тут же гасла, не находя выхода, дабы через некоторое время снова напомнить о себе.

И в эти минуты в Рыжей просыпалась какая-то обречённая волчья ярость. Ей хотелось отгрызть себе руку, как делают звери, только бы избавиться от этих оков, выбраться из этой ловушки! Ей хотелось найти врага — кого-то из плоти и крови, виновного хотя бы в части её бед, на ком можно отыграться — вцепиться ему в глотку и не отпускать, пока тот не перестанет дышать!

Она больше не взывала к Великой Матери. Не верила, что Светлые Небеса их спасут. Она не ждала чудес.

Наверное, она оказалась слишком слаба для выпавших на её долю испытаний.

Как будто… сломалось что-то…

Опять! Это тоже сказано Элом. Прекрати, Рыжая, прекрати!

Дэини не могла объяснить толком, что случилось, и в какой момент это произошло. Но более верных слов подобрать невозможно.

Что-то сломалось…

Внутри.

И как знать, можно ли это починить и исправить? Можно ли вернуть её прежнюю? Да и будет ли время?

Возможно, и её жизнь вскоре угаснет, как этот чадящий факел.

8 Чёрный Кристалл

Сначала Романова приняла его за старика.

Заслышав, как отпирают засовы, она поспешно встала, выпрямилась и расправила плечи.

Сидеть на корточках, вообще, не очень удобно. А уж взирать с такого положения на стоящего перед тобой… В этом есть что-то унизительное, вдобавок, отдающее гопотой.

Первое, что бросилось в глаза — светлая, почти белая голова, прямо-таки светящаяся в тусклом полумраке темницы. Но, разглядев незнакомца, Рыжая поняла — о седине и речи не шло. Просто очень необычный цвет волос. Тут даже не платиновый блондин, тут какое-то снежное серебро в чистом виде!

Если бы Настя сейчас находилась в её родном городе, наверняка решила бы, что парень крашеный. А здесь, в Долине Ветров…

Дэини мучительно ломала голову, пытаясь понять, кто же это такой. Людей с таким оттенком волос точно не бывает. Пепельный цвет присущ лэфиарнам. Что если и такие тона льдистой ртути у них встречаются? Возможно, незнакомец из «детей неба»…

Но уши-то обычные, человеческие.

Полукровка?

Допустим. В пользу нечеловеческого происхождения говорит и всё остальное…

Необычный облик.

Вошедший был молод. И хорош собой.

Нет, даже не так! Он был красив до идеальности.

Средний рост. Фигура худощавая, но статная. И совершенные черты лица. Огромные светлые глаза. Безупречный изгиб тёмных бровей. Прямой тонкий нос, благородно-аристократический. Надменно приподнятый твёрдый подбородок.

Во всём чёрном. Но в этом замке, похоже, иных цветов не знают.

Да и к лицу ему мрачные тона. Тёмная одежда этому серебряному блондину шла невероятно.

Из породы «красавчиков». Не просто приятный или симпатичный. А именно — красавчик!

Опять же, там, в старом мире, о котором уже давно пора забыть, он был бы просто обречён на карьеру кинозвезды или модели.

А здесь совершенная красота наводила лишь на мысли о нечеловечности и смешанной крови. Впрочем, пока Настя не была уверена в своей догадке.

Вёл себя красавец соответственно.

Едва незнакомец переступил порог, Настю, как ледяным ветром, обдало высокомерием и надменностью. Презрительность в его взгляде по десятибалльной шкале перескочила где-то за двадцать.

Романова тоже не осталась в долгу. Трудно, правда, изображать гордость и благородный аристократизм, когда на руках кандалы, а сама ты узница вонючей грязной клетушки, но Рыжая постаралась. Уставилась на надменного аполлона с нахальным вызовом, глядела не отрываясь, прямо в глаза, а чужак своим небесным взором, наверное, умел воду замораживать.

Безмолвная дуэль взглядов продолжалась около минуты.

Он неожиданно усмехнулся и даже тряхнул белой головой.

— А ты дерзкая! Это забавно. Никто прежде не отваживался глядеть на меня так. Всегда отводят глаза, опускают долу... Боятся меня. Почтительность изображают.

— Ещё чего! За этим — не ко мне! — хмыкнула Настя.

Положение и так незавидное, и усугублять его, пожалуй, не стоило, но удержаться от колкости Рыжая не смогла.

Отчаянная ярость продолжала кипеть в её сердце, выплёскиваться наружу, как ядовитые пары гейзера. И появление этого спесивого красавчика лишь взбесило ещё сильнее. Так и хотелось съездить по холёному, безупречно-правильному, бездушно-холодному лицу.

— Кто ты такой, чтобы мне тебя бояться?

— Я?­ — незнакомец картинно изогнул тёмную бровь. — Хозяин.

В огромных серо-голубых глазах впервые промелькнуло что-то помимо презрения. Кажется, он удивился.

— Чего хозяин? Замка? ­— уточнила Дэини, не совсем поняв его ответ.

Белоголовый пару секунд ошеломлённо взирал на Романову. Густые ресницы взлетали и опускались, отбрасывая игривые тени на его безупречные скулы.

А потом…

Он вдруг расхохотался. Весело и звонко. Надменность исчезла на мгновение.

— Да. Замка, ­ — кивнул он, просмеявшись, утирая выступившие слёзы. — Хозяин замка. И всех Чёрных Земель! Я — Владетель Чёрных Земель, Вечный Хранитель Кристалливора, Маг Чёрного Кристалла, Повелитель Тёмных Стихий! Я — Память Лидоны, Тот, В Чьих Жилах Огонь, Тот, Чьё Сердце — Камень…

Слова в его устах сплетались в кружево, звенели в тишине подземелья.

Насте почудилось, что пол под ногами задрожал, шершавые камни сдвинулись, а воздух стал густым и горячим, окутал плотным удушливым коконом.

— Ой, ну всё, понесло! — насмешливо перебила она, чтобы избавиться от наваждения. — Я тоже могу себя красиво преподнести… Анастасия Владимировна Романова из далёкой России, известная как Рыжая Дэини! Избранница Небес. Рождённая под другим солнцем. Та, что явилась из мира, о котором в Долине Ветров не ведают. Путеводная звезда и…

— Так ты иномирянка, Дэини? — надменности в красавчике оставалось всё меньше, а любопытства — всё больше. — Могу я называть тебя так — Дэини?