Ржевский 2 (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 41

— Он до Лицея пешком добирается?!

— Вы поставили очень нестандартные условия в достаточно странное время суток. Хорошо, что я даже утром держу кого-то под рукой; однако кроме как бегом нет вариантов уложиться в ваши пять минут. И то, до Первого Лицея почти три километра, может слегка опоздать.

— Фуф, спасибо! Выручили. Пара минут, наверное, роли не сыграют.

— Итак. Что случилось, какая задача?

— Ржевский заявился в свой Лицей. Не один, со спутницей, одетой по моде Залива.

— И что это нам даёт? К чему такая спешка? — молодой задумывается. — Вы наши правила знаете. Видимость закона должна неукоснительно соблюдаться, особенно когда сам закон нарушается.

— Я помню.

— Я на всякий случай повторю для обоих: мой человек ничем не сможет помочь в устранении фигуранта в центре города, ещё и на территории Первого Императорского — я пока с дядей ссориться не хочу.

— Вам не надо ничего делать, — вызывающий терпеливо объясняет. — Ржевский имеет среди однокашников достаточно недоброжелателей и без вас. Не буду раскрывать детали, но там и без вашего специалиста есть кому… сделать работу.

— Зачем тогда вы меня поднимаете в восемь утра?

— Ваш человек нужен, чтоб аккуратно подчистить мозги слишком активным свидетелям и борцам за правду. Если таковые среди выпускного класса вдруг отыщутся. После того, как.

— Мой специалист принял задачу, я его отключаю. Всё, теперь мы с вами вдвоём в канале. Спрошу откровенно: вы уверены, что перенос ваших амбиций на территорию Лицея дяди — хорошая затея?

— Я ничего не инициирую, лишь пользуюсь моментом. Поверьте, потенциал для конфликта там имеется свой — нам даже вмешиваться не нужно.

— Точно?

— Да. Только подправить в нужный момент и надеть уздечку на тех, кто может возмущаться в адрес высшего сословия. После того, как нашего фигуранта поджарят в шашлык абсолютно в рамках действующих правил Первого Императорского.

— М-да уж.

— Абсолютно замотивировано поджарят, прошу заметить!

— А ведь вы раньше никогда так не возбуждались, Ваше Сиятельство.

— Раньше я никогда не был так близко к результату! Причём чужими руками! Если в Лицее всё пройдёт, как я рассчитываю, мы уже завтра займём их территорию!

— Барсуковых вы за противников не считаете? Зря. Они, хотя и не Изначальные, тоже что-то могут.

— Я их старика знаю. Евгений Николаевич никогда не бьётся в лоб, он согласится принять отступные… Кстати, Серёжа поговорил с гвардейцами лично!

— С какими?

— С нашими. Которых отпустила в Береге аль-Футаим.

— Выяснилось что-то новое? — молодой заинтересовывается.

— Да. Оказывается, подробного рапорта не существует: штабс-ротмистр был без сознания большую часть экзекуции, а его люди через голову командира докладывать отказались. До этого момента мы не видели полной версии случившегося.

— Ну, имеют право по их уставу без начальника не докладывать. К тому же дело было мутное.

— Так вот. Оказывается, Принцесса устроила показательную экзекуцию: отрубание рук двум наиболее замешанным. В том числе, самому штабс-ротмистру.

— Что, так и отрубили?! — собеседник присвистывает.

— Практически. Правда, через минуту иллюзия рассеялась и оказалось, что это был спектакль в воспитательных целях. Эдакое послание, как я понимаю, из Эмирата в адрес Аппарата Наместника: "Ребята, мы вашим солдатам даже на вашей территории руки отрубим, случись что. Пользуясь возможностью и иммунитетом".

— Я вас услышал, но пока не готов комментировать.

— Главное не это.

— Иллюзия, — молодой безошибочно ухватывает суть. — С Принцессой был их менталист, причём очень высокого уровня, от шестого и дальше: групповой морок, незнакомые люди…

— Вам не интересно?

— Нам это ничего не даёт: Залив впереди всех именно в ментале, не в стихийной магии. Если бы у меня в штате был хотя бы пяток ИХ специалистов, — говорящий мечтательно потягивается. — Я бы при дяде жил, как Наджибы при аль-Футаимах… Известно, кем из них был этот мастер?

— Точно неясно.

— Жаль. Интересно, спасибо, но информация паразитная. В каком составе действовали эмиратские?

— Сама аль-Футаим, она кстати молчала по большей части. Секретарша их посольства — вместе с нашими из Посольского Приказа вскрывала защиту. И одиннадцать их гвардейцев.

— Получается, менталистом мог быть кто угодно из двенадцати, саму Принцессу не считаем?

— Увы. Но я подумал, это важно: мы узнали только потому, что Канцелярия Эмира нашему августейшему ноту настрочила, — старший рефлекторно вздыхает. — Сергей дал знать, ему оттуда осведомители донесли.

— Вы не боитесь реакции дяди? Нападение на принцессу, прямой ущерб его честному слову.

— Наши друзья в его Канцелярии обещали либо похоронить документ, либо засветить в спешке. Максимально смягчая удар.

*****

— Дим, не вздумай реагировать, — Мадина спокойна, как удав.

— Почему я не должен на это реагировать?

Все озадаченно замолкают, не понимая ни слова из нашего разговора.

Если бы это был французский, немецкий, любой европейский язык — большая часть присутствующих как минимум уловила бы суть.

Но речь Залива, похоже, здесь относится к редким.

— Она преднамеренно тебя провоцирует. Я сейчас сканирую сразу нескольких, это скоординированная группа: тебя специально расшатывают.

— Ух ты.

— Нюанс: большая часть соучеников относится к тебе критично по умолчанию.

— Не могу их за это осуждать, — бормочу. — Я и сам к себе прежнему отношусь ещё похлеще них.

— Группа из пяти человек, связанных с Воронцовыми, имеет планом конфликт с тобой с серьёзными последствиями. Эта дама выступает в роли затравки. — По лицу Наджиб пробегает намёк на эмоции и она озадаченно добавляет нормальным тоном. — Ничего себе, у вас школа! И женщины вместе с мужчинами учатся, и стихийных магов хватает! Мне страшно.

Она произнесла не фамилию по-русски, а слово "ворон" на своём языке, но я понял.

— Я бы тебя сейчас обнял, чтобы успокоить, — предлагаю. — Или при людях не стоит?

Вслух не скажешь, но после ночных профессионалок почему-то остался оттенок досады.

Сами тёлки, если что, не виноваты. Они отличные! Техника на десять баллов по пятибалльной шкале, остроумные, с хорошими коэффициентами упругости, но…

Чего-то не хватило. Вроде и поливал как из скорострельного пулемёта, и трудились они не покладая рук — а в душе лёгкая пустота.

Ужас. Был бы в возрасте деда, можно было бы свернуть на старость. Но это явно не она.

Обдумать вечером. Может, даже посоветоваться с аль-Футаим по секрету: она умная, вдруг что подскажет?

Я не сразу разобрался: Мадина больше по прикладному применению ментала, а Далия глубже знает теорию.

Если ложечкой мозги в голове в гоголь-моголь взбивать не надо (это как раз к Наджиб), то Принцесса, пожалуй, проанализирует как бы не точнее подруги.

Заодно, пользуясь близостью, клинья к ней подбить: а вдруг. Жопа с сиськами и у Далии норм, к ней моя душа тоже расположена.

— НЕ СТОИТ! ОСОБЕННО ЗА ТЕ ЧАСТИ ТЕЛА, ЗА КОТОРЫЕ ТЫ ОБЫЧНО СХВАТИТЬ НОРОВИШЬ! ДАЖЕ БЕЗ ЛЮДЕЙ НЕ СТОИТ! — на моё предложение менталистка реагирует мгновенно.

— Видишь, вот ты и успокоилась, — хихикаю.

— Занятно, — озадачивается она. — Вот ты хитрое существо. А вроде ж моя поляна. Профессиональная.

— Ржевский, а ведь я к тебе обратилась, — претенциозная девица никак не унимается, правда, по-русски. — И я ни слова не поняла из вашего собачьего лая!

— Ты КО МНЕ обратилась? — демонстративно удивляюсь.

С внешностью Димы Ржевского, кстати, ломать спектакль — милое дело. Вид более чем простодушный, в изощрённости никто не заподозрит.

Нос картошкой, уши оттопырены, причёска — неприбранный сеновал. А если рот приоткрыть да так и оставить, то дебил дебилом.

Права Наджиб в некоторых своих одиозных оценках, грех не пользоваться.

— Да! — Некто Егорычева победоносно оглядывается по сторонам, словно рассчитывает на поддержку зрительного зала.