Единственное желание. Книга 2 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 34

Широкая мощёная улица неожиданно вывела их к странному, но фантастически красивому зданию. Хотя это сооружение и зданием-то с трудом можно было назвать. Афинский Акрополь какой-то!

Резные колонны, сплошь в орнаменте, словно увитые рукотворными гирляндами виноградной лозы и цветов, поддерживали сферу купола. Стен, собственно, не было.

Но там, под крышей…

Галерея стройных колонн манила под свои своды укрыться в приятной тени. И там, в центре, в полумраке, высилось что-то – издалека не разглядишь. Оно так загадочно поблёскивало, влекло своей тайной.

Анастасия зачарованно взирала на громадину, возвышавшуюся чуть ли не вполовину над притулившимися у его подножья городскими домишками.

– Наир, что это?

– Храм Великой Матери. Помнишь, я рассказал тебе про Светлые места? Тогда я ещё сказал, что в некоторых городах пошли дальше – строят огромные храмы. Вот это один из них. Люди Алру здесь поклоняются Благословенной.

– Ух ты! – снова проронила Настя, дожёвывая колечко. – А нам туда можно?

– Зачем? – нахмурился лэгиарн. – Я же объяснял… Это всё невежество сплошное.

– Так интересно же! – оживилась Дэини. – Я никогда такого не видела. Слушай, ну, давай посмотрим, что там внутри! Пожа-а-а-луйста! И ещё… Ты только не смейся! Но я должна сделать пожертвование Матери Земли. Или как там это называется?

– Дэини, что за придумки? – Наир всё-таки не сдержал улыбки. – Должна? И когда ты успела дать такой обет? А главное, зачем это тебе?

– Это благодарность. За то, что Великая Мать меня услышала и исполнила мою просьбу, – смущённо объяснила Рыжая. – Я ей обещала. А слово надо держать. Такими вещами лучше не шутить. А то вдруг в следующий раз она сделает вид, что не расслышала…

– Ох, Дэини, это просто смешно! Но раз уж это так важно для тебя… Идём! – смирившийся с неизбежным лэгиарн принялся тут же объяснять правила посещения подобного места. – Можешь, кстати, оставить на столе для подношений вот эту стряпню. Хотя в храмах, помимо съестного, продают масляные лампадки – их зажигают у ног Великой Матери, то есть, её статуи.

– А ты мне дашь денег на эту лампаду?

– Дам, конечно, – рассмеялся Наир, глядя на её умоляющую мордашку. – Долги Великой Матери лучше отдать. А то, мало ли… А какое желание исполнила Благословенная? О чём ты её так убедительно попросила? Или это секрет?

– Так… глупость одну, – уклончиво отвечала Дэини. – Надо теперь помолиться, чтобы она меня никогда больше не слушала или дала мне хоть немного ума, прежде чем исполнять мои просьбы.

Настя твёрдой походкой направилась к храму, лэгиарн, нахмурившись, поплёлся следом. Он явно ничего не понял из невнятных объяснений подруги, кроме одного – растолковывать что-либо ей совершенно не хочется. К счастью, Наир был достаточно деликатным, чтобы не лезть в чужую душу, когда его туда не пускают. Больше он не расспрашивал Романову ни о чём.

***

Прохладный сумрак святилища и его безмолвие оказались неожиданно приятны и близки Настиной душе. У входа старушка-прислужница приняла золотой фларен из рук Наира и протянула нетерпеливо ожидающей Дэини круглую глиняную плошку с маслом и плавающим в центре фитилём.

Больше в этот час посетителей не наблюдалось, и Романова этому искренне обрадовалась. Никто не отвлекал её внимание, и она могла глазеть по сторонам, сколько душе угодно.

Настя запрокинула голову верх, разглядывая причудливые фрески на потолке.

Свод храма изображал небо во всей красе, одна его часть была изукрашена звёздами и луной, другая вызолочена солнцем. На стыке краски плавно перетекали друг в друга, символизируя утреннюю и вечернюю зарю. А подпиравшие крышу столбы, покрытые растительным орнаментом, видимо, олицетворяли плодородную силу земли и саму Жизнь.

В самом центре потолка девять ярких самоцветов, выложенных в хвостатый ромб Девятизвездья, опоясывали круглое оконце, остеклённое золотистым витражом. Настоящая находка того мастера, что построил этот храм. Солнечный свет, проникающий через это отверстие, тонким лучом освещал огромную прекрасную статую, возвышающуюся в центре зала. Словно Великая Мать парила в облаке золотого сияния, ниспадающего прямо с небес.

Настя зачарованно взирала на гигантскую фигуру из белого камня. Как талантлив неизвестный мастер, создавший этот шедевр!

Лик Милосердной был совершенен. С любовью и нежностью смотрела она на мир вокруг и на тех, кто приносил свои дары к её ногам. Руки раскинулись как два лёгких крыла, желая обнять каждого, кто жаждет утешения.

Одежды дивной статуи сплошь покрывала позолота, отчего Великая Мать сияла в солнечном свете.

Настя, конечно, не поручилась бы, что это настоящее золото. В конце концов, Алру городок не столь большой и не столь богатый, чтобы позволить себе такую роскошь.

Будь рядом Эливерт, он бы непременно поведал, чем изукрашена Мать Мира, и сколь это ценно… Но атаман по-прежнему далеко, а Наиру задать столь циничный вопрос Настя постеснялась. В силу Светлых мест тот не верил, но подобное меркантильное любопытство всё-таки мог счесть бестактностью и святотатством.

Да и так ли важно, чем они покрасили статую – главное, произведённый эффект.

Здесь, под сводами храма, на миг Романова потеряла связь с реальностью, словно она оказалась в красивой детской сказке. И волшебная фея-крестная предстала ей во всей своей блистательной красе.

Настя с благоговением опустилась на колени, тонкой лучиной подожгла фитилёк и, полюбовавшись на робкий огонёк, поставила свою лампаду на специальный алтарь у ног статуи. Там уже сияло несколько десятков таких же трепетных маленьких огоньков – огоньков чьих-то просьб и надежд.

– Здравствуй, Великая Мать… – робко шепнула она.

Нет, рядом никого не было, и никто не услышал бы её молитву. Поблизости оставался только Наир, но и тот отошёл подальше и тактично держался в стороне. Просто сама атмосфера этого удивительного места требовала приглушенных звуков и ещё более тихих мыслей.

– Я принесла тебе этот дар. Скромный, что тут сказать, – продолжала Дэини, пожав плечами. – Но, ты же знаешь, мне особо и дать нечего. А я хотела поблагодарить тебя. Я не знаю, как тут в Кирлии молятся. Не знаю, что следует говорить. Не сердись на меня, пожалуйста, если я что-то сделаю не так! Я, вообще, часто что-то делаю не так…

Настя вздохнула, помолчала, собираясь с мыслями.

– Я просто хочу, чтобы ты знала, Милосердная, я тебе очень благодарна за всё! За то, что ты постоянно рядом с нами. И ты нас защищаешь. Ты всегда рядом, я знаю. Иногда я чувствую это сердцем, а иногда так, словно ты стоишь у меня за спиной. Ты уже столько раз спасала мне жизнь! Пусть ты делала это руками Эливерта, но я ведь знаю, что это была твоя воля и твоя милость.

Настя невольно улыбнулась, вспомнив Ворона. Подняла глаза к лику Милосердной, удивлённая этой простой мыслью, что впервые пришла ей в голову.

– Как странно… Сказала это, и только теперь поняла, так и есть. Эливерт столько раз спасал меня. Ты дала мне защитника в его лице. А я отвергла твой дар, столь глупо, неблагодарно, легкомысленно. Прости меня! Верни его, Великая Мать! Если ещё не слишком поздно всё исправить… Пусть всё будет как прежде. И не позволь мне опять сделать ему больно!

Дэини вздохнула, помолчала.

Продолжила с поклоном:

– Прими моё подношение в знак моего почтения к тебе. Я благодарна за то, что ты угадываешь и исполняешь желания моего сердца. Но в следующий раз, если я снова начну умолять тебя о какой-нибудь глупости, с которой мне не будет никакой пользы, сделай вид, что ты глуха и слепа! И не спеши выполнять мои просьбы, если заметишь, что я снова прошу не о том! Поверь, я совсем не обижусь! И если тебе несложно… Дай мне хоть немножечко мудрости! Чтобы я могла исправить те ошибки, которые уже совершила, и уберечь себя от новых.

Настя вновь тяжело вздохнула.

– А ещё храни от всех бед и невзгод моих друзей! Они это заслужили. Правда… Они самые лучшие, во всём мире! Я их всех так люблю! Они – всё, что у меня есть. Позволь нам вернуться живыми! Не оставь нас своим покровительством и обогрей светом своей любви! Хвала тебе, Великая Мать! Прими мой поклон, Благословенная!