Единственное желание. Книга 2 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 30

Одно утешало: если Эливерт сразу не сдал, не брякнул что-нибудь этакое, прозрачно намекающее, возможно, и дальше будет молчать. Если только его никто не спровоцирует. Ох, зря, наверное, она оставила их с Кайлом без присмотра…

Но надо было сбежать оттуда хоть на несколько минут, перевести дух. Слишком неожиданным стало появление гостей на старой мельнице.

И ещё надо переодеться – спрятать подальше порванную блузку. А вещи Насти тоже остались в эйлве.

Эливерт о нападении Лахти пока промолчал. Может, и не скажет?

Пусть! Настя готова скрыть это, если он скроет то, что произошло между ними.

Ох, сколько вранья сразу! Противно!

Настя уже подходила к крыльцу с сундучком в руках, переодетая и повязавшая платок снова на голову, когда из-под навеса её окликнул Эливерт. Поманил пальцем.

Настя со вздохом нырнула под покосившуюся крышу. Замерла на расстоянии, ожидая чего угодно, только не этого…

– Дай-ка этот её ящик! – велел Ворон.

И пока Настя смотрела оторопело, сам забрал сундучок, открыл и принялся торопливо шарить в нём.

– Ты что делаешь? – возмутилась Романова. – Соур же вечно верещит, чтобы не смели трогать её вещи.

– Ага, – кивнул Эливерт, не отвлекаясь. – Поэтому, будь добра, тише!

– Что ты там ищешь?

– Так, пустячок. Опа! Кажись, он самый, – Эл победоносно поднял зажатый в руке стеклянный сосуд.

Откупорил и высыпал на ладонь немного яркого жёлтого порошка.

– Что это за дрянь? – шёпотом спросила Настя, воровато озираясь по сторонам.

Атаман протянул ей склянку.

– А ты понюхай!

– Вкусный запах. Мёдом пахнет. Что это?

– Рыжая, не разочаровывай меня! Неужели не догадалась?

Настя смотрела на него, ничего не понимая.

– Жёлтый порошок с ароматом мёда…

У Насти глаза распахнулись, когда её осенило.

– Эл, эта та гадость, о которой рассказывал Ферлаад?

–Умница! Бледноцвет. Да.

Настя всё равно пока ничего не понимала.

– Откуда он у Соур? И, главное, зачем? – Рыжая нахмурилась. – Слушай, ты полагаешь, что она им лечится, а на самом деле калечится?

– Нет, радость моя наивная! Я думаю, что наша гусыня травит себя намеренно. А вот зачем… Этот вопрос нам ещё предстоит выяснить.

– Эл, бред какой-то… Травить себя! Ради чего?

– Откуда я знаю. У знатных дам в голове иногда такое заводится… Мрак! У незнатных тоже бывает, правда. Но реже. Им работать надо, некогда всякую ерунду измышлять.

– И что ты теперь будешь делать? – Настя с интересом глядела на баночку с янтарным порошком.

Эливерт пожал плечами.

– Для начала, я оставлю это себе. Надеюсь, что это единственная склянка со снадобьем. Если я прав, в скором времени Соур пойдёт на поправку.

– И… ты не скажешь об этом остальным?

– А ты как думаешь? Стоит её казнить принародно или всё-таки для начала устроить личный допрос? – Эливерт сложил всё, за исключением бледноцвета, обратно в сундучок и вручил его Насте. – Миледи Соур – крепкий орешек. Боюсь, она ничего нам не скажет, обвини я её во всеуслышание.

– Очень может быть… Она так трепетно относится к собственной чести, – согласилась Настя.

– Ладно, отнеси ей ларец! И пока никому не говори о нашей находке! А Соур я возьму на себя. Клянусь, не пройдёт и три дня, я выведу её на чистую воду!

Настя кивнула согласно и осторожно поинтересовалась:

– О Лахти тоже лучше помалкивать?

– А ты хочешь рассказать? – Эл был серьёзен. – Слишком много вопросов последует за этим. Ты готова на них отвечать?

Настя только покачала головой и намеревалась было уйти, но он окликнул снова.

– Дэини! Больше ничего спросить не хочешь? Или сказать?

Настя вцепилась в сундучок Соур, будто это был её щит. Слова застряли в горле…

– Эливерт, можно тебя? – Кайл появился так вовремя.

Настя пулей шмыгнула на крыльцо, но на углу приостановилась, подслушивая без всякого зазрения совести.

– Я ходил на родник, – тихо и сурово начал Северянин.

– Рад за тебя. Воды принёс? – тон у Эливерта сразу перестал быть дружелюбным.

– Да. А ещё я там кровь нашёл. На тропе.

– Может, зверь какой... – предположил Эл.

– Дождь же шёл, зверьё попряталось, или нет?

– Видно, плохо шёл тот дождь, раз следы всё-таки остались!

– Эливерт, бордач тебя забери, что происходит? Что тут стряслось?

– Не забивай себе голову, рыцарь! – хмыкнул атаман. – Возникли сложности. Но теперь уже опасность никому не грозит. Мы можем продолжать путь. Остальное не должно тебя заботить.

– Но заботит! Миледи Дэини тоже видела, как ты разбирался с этими сложностями?

– Ну… не без этого… Пришлось поучаствовать.

– Теперь понятно, почему она сегодня сама не своя. Она напугана. Эливерт, ты вообще думаешь, что делаешь? Клянусь, если ты ещё раз подвергнешь её опасности, ты пожалеешь!

– Ты грозить мне вздумал что ли, рыцарь? – голос Эливерта изменился, где-то на грани слуха лязгнула холодная сталь. – И что ты сделаешь? Мне просто любопытно… Кайл, ты же неглупый, вроде… Должен понимать, что меньше всего мне хочется подвергать кого-либо опасности, тем более, Рыжую. Но в жизни не всё случается так, как нам хочется. Я не стану оправдываться или объясняться. Надеюсь, это ты тоже понимаешь? А теперь говорю в последний раз – мы можем продолжать путь. А остальное – это только мои заботы. Не лезь в мои дела, рыцарь!

– Твои дела мне неинтересны. Но я предупредил – не смей втягивать в них миледи Дэини! Я за неё убью!

– Убить-то и я могу, – усмехнулся недобро Эливерт. – А умереть сможешь?

Ответ Настя не услышала, потому что в этот миг из двери выглянул Наир и позвал громко:

– Всё к столу! Кто там кричал, что голодный?

Алру

А любовь – это клетка.

Я опять загнан в угол,

Как беспомощный раненый зверь.

Александр Васильев

Солнце сияло, словно драгоценный камень, пробиваясь сквозь паутину тонких длинных иголочек. В высоком синем небе парили лёгкие пёрышки облаков. Уходящие в эту васильковую высь гладкие стволы корабельных сосен горели янтарём. А пахло так, что воздух хотелось пить из серебряного кубка, как сладкое вино. Белый мох и сухая хвоя едва уловимо шуршали под копытами лошадей. И тишина кругом.

Красота!

Впервые за последние три дня спокойствие и гармония поселились в душе Насти. В таком месте, как в храме, обо всём суетном забываешь.

Отступили прочь муки совести. И, кажется, только теперь она начала трезво оценивать события трёхдневной давности.

Тропа петляла по сосновому бору уже пару часов, и Насте хотелось, чтобы это длилось вечно. Так славно здесь было, так спокойно…

Впереди шествовала степенно лошадь Северянина, позади хрустели иголочки под копытами Глелоу. И Настя поймала себя на том, что подсознательно ищет взглядом рыжую куртку Эливерта.

Только вот нет рядом атамана. И кто знает, куда мчит его сейчас могучий Ворон?

Грустно тебе, Рыжая? Но разве не этого ты хотела?

Ведь просила, чтобы он исчез с глаз долой. А теперь чего ж?

Да ничего она не хотела! Блажь это была.

Ведь и представить не могла, что всё случится именно так. Не привыкла, что желания могут исполняться столь быстро и буквально. Знала бы, что так бывает – попросила бы что-нибудь дельное.

Ничего, впредь умнее будешь!

Спокойствие вокруг располагало к философствованию и погружению в собственные мысли. И Настя в воспоминаниях невольно возвращалась на старую мельницу. Тогда никто и не предполагал ещё, что вскоре их пути разойдутся в разные стороны…

Забавное это было утро. Все сидели за большим столом в центре горницы. С аппетитом уплетали наспех сваренную Наиром похлёбку, перебрасывались дежурными фразами, болтали о ерунде. Казалось, большая, дружная семья собралась на завтрак.

Кайл и Эливерт, явившиеся на зов лэгиарна, вошли в дом как добрые друзья. И если бы Настя не слышала их разговора, не догадалась бы никогда, что там, у навеса, минуту назад, звенели воображаемые мечи и лязгали невидимые доспехи.