Трофей дракона (СИ) - Теплова Арина - Страница 24

Вчера же ему доложили, что раньше этот цетурианец был тысячником и сейчас остался единственным живым командиром из немногочисленной цетурианской рати. К тому же этот царский витязь был предводителем последних пятисот ратников, которые почти четыре месяца перемещались по всему царству и устраивали диверсии на захваченных драконовыми территориях. В конце концов их всех поймали, заточив в темницы под новым замком Сумрачного дракона.

Прищурившись, Аргон отметил, как мизгирь, видимо, желая выслужиться, ударил русина в живот, но цетурианец молчал, явно не желая более говорить. Все эти пятьсот воинов, томящиеся по подземельям, похоже, были самыми храбрыми и стойкими из всей царской рати. Немногими из уничтоженной царской рати, кто был обучен искусству боя и мог успешно воевать. Именно так доложили его драконы-когорты*.

Большая часть населения, в том числе и мужчины, даже не умели держать оружие в руках, а ведь цетурианцы не были слабыми, как думал в начале завоевания Аргон. Просто они были до такой степени миролюбивы и добры, что даже сильные физически мужчины царства не могли причинить вред другому живому существу и уж тем более кого-то убить. И теперь Аргон знал, что убийства другого человека местные боялись так же сильно, как и убийства животных и птиц, которых цетурианцы считали своими сородичами и даже не употребляли в пищу. Это было дико и непонятно Сумрачному.

— Бравая тварь… — процедил Аргон и приказал мизгирю: — Довольно! Сейчас опять вырубишь его. Сам буду говорить с ним.

Охранник угодливо поклонился и отошел.

Аргон подошел к обнаженному мужчине и, схватив за русые взъерошенные вихры, поднял его голову и заставил смотреть на себя.

— Теперь я знаю, куда бежали царевны. В горный град, Асгард Элийский. Если не хочешь, чтобы я послал своих легионеров по их следу, дабы всех их уничтожить, советую тебе говорить со мной, — с угрозой заявил дракон в синюшное окровавленное лицо Ратмира. — Вы проиграли. Смирись. Если будете упорствовать, мы перебьем всех.

— Что ты хочешь, черный убийца? — прохрипел Ратмир, с ненавистью смотря в смуглое лицо дракона и понимая, что выхода нет и, скорее всего, они действительно все обречены.

— Пытаешься оскорбить? Значит, жить хочешь, — оскалился Сумрачный довольно. Он понял, что цетурианец осознал, что у него нет другого выхода. — Если согласишься служить мне, будешь жить.

— А мои ратники? — выдохнул глухо Ратмир, вперив в черные глаза Аргона яростный взор.

— Это будет зависеть от того, кто из них будет готов присягнуть мне на верность. Я знаю, что ты бывший их военачальник, значит, сможешь уговорить их подчиняться, не сомневаюсь. Остальные будут казнены.

— Если я уговорю парней не сопротивляться… — произнес через силу Ратмир, понимая, что, если они все равно проиграли, будет лучше сдаться сейчас захватчикам и выжить. Может, потом у них будет шанс еще восстать против этих беспощадных убийц. Однако он не знал, сколько их осталось в живых, ратников и витязей. — То они будут свободны?

— Не… — поцокал Аргон. — Не всё так просто. Каждый из вас должен доказать мне свою преданность. И доказать кровью и своим оружием. Если докажете, то я дам вам свободу.

— А если нет?

— Тогда сдохнете здесь через месяц от голода…

— Что мы должны сделать? — процедил Ратмир.

— Вижу, ты наконец начинаешь понимать меня. Знаешь, мне совсем была не по нраву ваша упертость в том крайнем граде, который вы обороняли почти два месяца и все равно сдали.

— Что делать?! — прохрипел Ратмир, вспоминая о поражении, оно было жутким.

Ибо там полегло почти пятьсот царских ратников, а они смогли уничтожить только четырех драконов и три сотни мизгирей и змеевичей. И это было явным позором. Но Ратмир понимал, что их умение сражаться было не так совершенно, как у драконовой армии. Так же и не было у них страшного стреляющего насмерть оружия на расстоянии, как у драконов.

— Сначала ответишь на пару моих вопросов. И желательно правду.

Ратмир прикрыл согласно глаза.

— Сколько в царствах оборотней-медведей? — задал первый вопрос Аргон.

— Северахов?

— Да, вроде так вы их зовете. Тех, что живут везде в лесах по всем царствам. И вообще на континенте.

— Они живут только в пяти царствах. Ближайших к нашему, — соврал Ратмир, пока он не знал, для чего это надо знать черному убийце, он не собирался говорить правду.

— Сколько их всего было?

— Было? — похолодел Ратмир и понял, что говорить правду все же не стоит.

— Сколько, я спросил?!

— Пятьсот тысяч, — пролепетал Ратмир, занизив количество северахов в три раза.

Он соврал, что северахи живут только в пяти царствах, а правду о том, что они обитали во всех одиннадцати, только были разной масти, решил пока не говорить. Они были одной из четырех малочисленных рас Цетурианы. Но ему надо было понять, что хотел от северахов этот черный демон.

— Так… уничтожены более двухсот тысяч, значит, осталось еще триста.

— Уничтожены? — прохрипел в ужасе Ратмир.

— Да! Эти твари ни в какую не хотят сдаваться и признать меня властелином земель. Потому их всех просто убивают. Без всякой пощады и жалости.

Аргон подумал о том, что на завоевание всех одиннадцати царств этого континента он положил головы только десятой части своей миллионной армии. И основная масса полегла именно в лесах, пытаясь подчинить северахов. Ведь оборотни-медведи были до того бешеными, что стали единственными, кто реально оказывал сопротивление его войску. До сих пор они были не побеждены. Воины Сумрачного поголовно целыми легионами* отказывались идти в леса, говоря, что дикие медведи зубами ломают их совершенное оружие и разрывают мощными лапами на куски змеевичей и мизгирей. Именно поэтому Аргон искал выход, как подчинить или уничтожить этих мерзких непокорных медведей, которые, похоже, и не собирались сдаваться.

И больше Сумрачный не хотел жертвовать свою армию на этих лесных тварей. Он задумал другое. Гнусное и очень хитрое действо. Он хотел, чтобы одни непокорные жители этой планеты уничтожили других таких же непокорных. И те и другие не особо были нужны ему. Ведь они были опасны и могли поднять восстание. Потому чем меньше их останется на планете, тем лучше. Ведь остальные цетурианцы были покорны и на все согласны.

— Я хочу, чтобы ты и твои ратники уничтожили всех северахов.

— Всех?

— Да! Уничтожить всех этих непокорных тварей! Я освобожу вас. Дам вам оправиться от ран, скажем так, пару недель. И потом вы отправитесь в леса. Я дам вам с собой тридцать драконов, это чтобы проконтролировать вас. И двести тысяч других своих воинов, и оружие, конечно. Но всю грязную работу вы сделаете сами и убьете всех.

— Но женщин и детей? — спросил, холодея, Ратмир.

— Я сказал, всех! — взорвался Сумрачный. — Уничтожить всех, до последнего младенца, чтобы ни одного не осталось. За свое непокорство они сгинут навсегда. Я хочу, чтобы эта раса исчезла с лица Цетурианы.

— Но… — выдохнул, сглотнув комок в пересохшем горле, Ратмир, чувствуя, что только бессовестный выродок мог придумать подобную гнусность.

Ратмир уже пожалел, что начал говорить с драконом. Ведь он сам не мог пойти на подобное, да и не мог заставить своих ратников исполнить этот чудовищный приказ. Северахи были одной из уникальных пятнадцати равноправных рас планеты, и они не могли быть уничтожены. Русины, вайнеги и оледины, которые были в его рати, никогда не пойдут на это.

— Ну так что? Вы согласны исполнить мой приказ в обмен на свободу?

— Нет, — прошептал он.

— Значит, сдохнете здесь в подземельях, — выплюнул зло Аргон. — А этих тварей я все равно уничтожу. Просто на это потребуется чуть больше времени. Вам же я давал шанс спастись…

Развернувшись, Сумрачный уже отошел от витязя, что-то приказывая одному из мизгирей.

Ратмир прикрыл глаза от боли и судорожно размышлял. Он понимал, что дракон исполнит свою угрозу и они все умрут, и его ратники, и он сам, а храбрые северахи вообще могут исчезнуть с планеты. И тут он услышал тихий звон прямо над ухом. В следующий миг некий едва слышимый голосок шепнул ему в ухо несколько быстрых фраз. Услышал их только Ратмир.